Неточные совпадения
Мужик очень испугался и перед третьей ночью выкопал котелок и принес в хату. Когда чорт опять явился со своим требованием, мужик, по его
приказу, открыл оконце и повесил котелок за железное ухо на рога своего
страшного гостя…
Но лишь один вождь,
страшный Черная Пантера знал секрет этого острова. Он весь был насыпан искусственно и держался на стволе тысячелетнего могучего баобаба. И вот отважный воин, никого не посвящая в свой замысел, каждую ночь подплывает осторожно к острову, ныряет под воду и рыбьей пилою подпиливает баобабовый устой. Наутро он незаметно возвращается в лагерь. Перед последнею ночью он дает
приказ своему племени...
Когда урядник его увидал, то снял шапку и поклонился, как старому знакомому, но Вадим, ибо это был он, не заметив его, обратился к мужикам и сказал: «отойдите подальше, мне надо поговорить о важном деле с этими молодцами»… мужики посмотрели друг на друга и, не заметив ни на чьем лице желания противиться этому неожиданному
приказу, и побежденные решительным видом
страшного горбача, отодвинулись, разошлись и в нескольких шагах собрались снова в кучку.
Девка — чужая добыча: не я, так другой бы…» Но, как ни утешал себя Алексей, все-таки страхом подергивало его сердце при мысли: «А как Настасья да расскажет отцу с матерью?..» Вспоминались ему тревожные сны:
страшный образ гневного Патапа Максимыча с засученными рукавами и тяжелой дубиной в руках, вспоминались и грозные речи его: «Жилы вытяну, ремней из спины накрою!..» Жмурит глаза Алексей, и мерещится ему сверкающий нож в руках Патапа, слышится вой ватаги работников, ринувшихся по
приказу хозяина…
Мозг воспаленно работал помимо его
приказа. Перед ним встали «рожи» его обоих оскорбителей, выглянули из сумрака и не хотели уходить; красное, белобрысое, мигающее, насмешливое лицо капитана и другое, белое, красивое, но злобное,
страшное, с огоньком в выразительных глазах, полных отваги, дерзости, накопившейся мести.
Приказ этот как громом поразил Алексея Андреевича. Совершенно упавший духом, в
страшном отчаянии он поехал к Грузино.
Егора Егоровича, напротив, этот
приказ ударил, как бы обухом по лбу — милость к нему графа, обманываемого им в его собственном доме, казалась ему тяжелей его гнева,
страшнее всякого наказания, которое могло быть придумано Алексеем Андреевичем, если бы он узнал истину.
Не могут такие дерзко высказываемые, извращенные мысли и чувства не оставлять
страшных следов развращения, безнравственности, жестокости в душах людей, участвующих в таких делах и читающих такие
приказы.
Градоправитель принял пояс и исполнил просьбу Тивуртия: он послал городских стражей с
приказом взять и перенести больного Фалалея в Иродову темницу, полную гадов, и отдать его темничнику Раввуле, а Раввула бросил его там на гнилой тростник между
страшных злодеев, и запер, пока он заплатит все, что имеет право взыскивать с него доимщик Тивуртий.