Неточные совпадения
Первое время, вместо спокойствия и отдыха, попав на эти
страшные, с ее точки зрения, бедствия, Дарья Александровна была в
отчаянии: хлопотала изо всех сил, чувствовала безвыходность положения и каждую минуту удерживала слезы, навертывавшиеся ей на глаза.
Глаза его горели лихорадочным огнем. Он почти начинал бредить; беспокойная улыбка бродила на его губах. Сквозь возбужденное состояние духа уже проглядывало
страшное бессилие. Соня поняла, как он мучается. У ней тоже голова начинала кружиться. И странно он так говорил: как будто и понятно что-то, но… «но как же! Как же! О господи!» И она ломала руки в
отчаянии.
Нехлюдов вспомнил о всех мучительных минутах, пережитых им по отношению этого человека: вспомнил, как один раз он думал, что муж узнал, и готовился к дуэли с ним, в которой он намеревался выстрелить на воздух, и о той
страшной сцене с нею, когда она в
отчаянии выбежала в сад к пруду с намерением утопиться, и он бегал искать ее.
Самый восторженный бред перемешивался со
страшными приступами
отчаяния, которое переходило в исступление.
— Какие
страшные трагедии устраивает с людьми реализм! — проговорил Митя в совершенном
отчаянии. Пот лился с его лица. Воспользовавшись минутой, батюшка весьма резонно изложил, что хотя бы и удалось разбудить спящего, но, будучи пьяным, он все же не способен ни к какому разговору, «а у вас дело важное, так уж вернее бы оставить до утреца…». Митя развел руками и согласился.
Рассказ мой о былом, может, скучен, слаб — но вы, друзья, примите его радушно; этот труд помог мне пережить
страшную эпоху, он меня вывел из праздного
отчаяния, в котором я погибал, он меня воротил к вам. С ним я вхожу не весело, но спокойно (как сказал поэт, которого я безмерно люблю) в мою зиму.
Человек, объятый сильной страстью, —
страшный эгоист; я в отсутствии Кетчера видел одну задержку… когда же пробило девять часов, раздался благовест к поздней обедне и прошло еще четверть часа, мною овладело лихорадочное беспокойство и малодушное
отчаяние…
И кто взвесил, кто подумал о том, что и что было в этом сердце, пока мать переходила
страшную тропу от любви до страха, от страха до
отчаяния, от
отчаяния до преступления, до безумия, потому что детоубийство есть физиологическая нелепость.
Она с
отчаянием говорит, что, едучи к мужу, не обманывала себя и ожидала только худого, но действительность оказалась
страшнее всяких ожиданий.
Вдруг Ипполит поднялся, ужасно бледный и с видом
страшного, доходившего до
отчаяния стыда на искаженном своем лице. Это выражалось преимущественно в его взгляде, ненавистно и боязливо глянувшем на собрание, и в потерянной, искривленной и ползучей усмешке на вздрагивавших губах. Глаза он тотчас же опустил и побрел, пошатываясь и всё так же улыбаясь, к Бурдовскому и Докторенку, которые стояли у выхода с террасы; он уезжал с ними.
Во взгляде этом было
отчаяние; я никогда не забуду этого
страшного взгляда.
Конечно, у нее еще был выход: отдать себя под покровительство волостного писаря, Дрозда или другого влиятельного лица, но она с ужасом останавливалась перед этой перспективой и в безвыходном
отчаянии металась по комнате, ломала себе руки и билась о стену головой. Этим начинался ее день и этим кончался. Ночью она видела
страшные сны.
В порыве
отчаяния она проклинала его самым
страшным образом, и когда расстроенный и перепуганный Н.И. Пастухов направился к экипажу, она, силой удержанная десятским, крикнула ему вслед...
С негодованием рассказал он мне про Фому Фомича и тут же сообщил мне одно обстоятельство, о котором я до сих пор еще не имел никакого понятия, именно, что Фома Фомич и генеральша задумали и положили женить дядю на одной престранной девице, перезрелой и почти совсем полоумной, с какой-то необыкновенной биографией и чуть ли не с полумиллионом приданого; что генеральша уже успела уверить эту девицу, что они между собою родня, и вследствие того переманить к себе в дом; что дядя, конечно, в
отчаянии, но, кажется, кончится тем, что непременно женится на полумиллионе приданого; что, наконец, обе умные головы, генеральша и Фома Фомич, воздвигли
страшное гонение на бедную, беззащитную гувернантку детей дяди, всеми силами выживают ее из дома, вероятно, боясь, чтоб полковник в нее не влюбился, а может, и оттого, что он уже и успел в нее влюбиться.
Отчаяние мною овладело
страшное.
— Мой грех, мой ответ… — хрипела Татьяна Власьевна,
страшная в своем
отчаянии. — Всю жисть его не могу замолить… нет спокою моей душеньке нигде… Уж лучше мне одной в аду мучиться, а ты-то не губи себя… Феня, голубка, прости меня многогрешную… Нет, пред образом мне поклянись… пред образом… затепли свечку… а то собьют тебя… Аленка собьет с пути… она и отца Крискента сбила, и всех…
Она застала Дуню в
страшных слезах и
отчаянии.
Он ужасался и в
отчаянии спрашивал себя, как это и зачем попал он в неизвестную землю, в компанию
страшных мужиков?
Правда, «мы не знаем, — как говорит г. Устрялов, — с какими чувствами смотрел Петр на
страшное зрелище, на гибель дядей, на слезы и
отчаяние матери, на преступные действия сестры, готовой все принести в жертву своему властолюбию» (Устрялов, том I, стр. 45).
И
страшный приступ
отчаяния овладел ею: вопль вырвался из измученной груди, и жалкие, детские рыдания огласили комнату.
Уж год к концу приходит, донна Анна,
С тех пор, как
страшный вас постиг удар.
Ужели нет вам в горе облегченья?
Отчаянью ужели нет конца?
Все так же вы бледны и молчаливы,
Все так же смотрит ваш недвижный взор;
О, если бы на миг я вас увидел,
Какою я когда-то вас знавал!
Для меня оставалась скрытой та
страшная масса усилий, физического труда, изнеможений, пота, ропота и
отчаяний, которыми сопровождалось устроение полной чаши.
Соломон разбил рукой сердоликовый экран, закрывавший свет ночной лампады. Он увидал Элиава, который стоял у двери, слегка наклонившись над телом девушки, шатаясь, точно пьяный. Молодой воин под взглядом Соломона поднял голову и, встретившись глазами с гневными,
страшными глазами царя, побледнел и застонал. Выражение
отчаяния и ужаса исказило его черты. И вдруг, согнувшись, спрятав в плащ голову, он робко, точно испуганный шакал, стал выползать из комнаты. Но царь остановил его, сказав только три слова...
Всеобщее, мысль, идея — начало, из которого текут все частности, единственная нить Ариадны, — теряется у специалистов, упущена из вида за подробностями; они видят
страшную опасность: факты, явления, видоизменения, случаи давят со всех сторон; они чувствуют природный человеку ужас заблудиться в многоразличии всякой всячины, ничем не сшитой; они так положительны, что не могут утешаться, как дилетанты, каким-нибудь общим местом, и в
отчаянии, теряя единую, великую цель науки, ставят границей стремления Orientierung [ориентацию (нем.).].
Много лиц и слов врезалось в память мою, великие слёзы пролиты были предо мной, и не раз бывал я оглушён
страшным смехом
отчаяния; все яды отведаны мною, пил я воды сотен рек. И не однажды сам проливал горькие слёзы бессилия.
Встала жизнь передо мной, как
страшный бред, как снежный вихрь тревожных слов и горячий дождь слёз, неустанный крик
отчаяния и мучительная судорога всей земли, болящей недоступным разуму и сердцу моему стремлением.
— Я не в мамашу, я не в мамашу! — выкрикивала Лиза, в
отчаянии ломая свои маленькие руки и как бы оправдываясь перед отцом в
страшном упреке, что она в мамашу. — Папаша, папаша, если вы меня кинете…
Приписать опять чувство это врожденной робости Акулины, тому, что она была загнана, забита и запугана, или «идее», которую составляют себе о власти вообще все люди, редко находящиеся с нею в соприкосновении и по тому самому присваивающие ей какое-то чересчур
страшное значение, — было бы здесь неуместно, ибо
отчаяние бедной девки могло не только победить в ней пустые эти страхи, но легко даже могло вызвать ее на дело несравненно более смелое и отважное.
Александр Афанасьевич действительно мог привести кого хотите в
отчаяние; он ни о чем не беспокоился и в ожидании губернатора держал себя так, как будто предстоявшее
страшное событие его совсем не касалось. Он не сломал ни у одного жителя ни одного забора, ничего не перемазал ни мелом, ни охрою и вообще не предпринимал никаких средств не только к украшению города, но и к изменению своего несообразного костюма, а продолжал прохаживаться в бешмете. На все предлагаемые ему прожекты он отвечал...
— Вижу: хотели лишить себя жизни? — договорил о. Мисаил засевшую у Половецкого в горле фразу. — Великий и
страшный грех
отчаяние, потому что оным отрицается безграничное милосердие божие. Страшно подумать, когда человек дерзает идти против закона божия… Но есть и спасение для кающегося, если покаяние с верой и любовью.
Страшная пьеса, после которой ничего бы не оставалось на душе, кроме
отчаяния, если бы не приделали мелодрамную развязку.
— Опять! — говорил он с
отчаянием. — Опять будет дождь! Каждый день дожди, каждый день дожди — точно нарочно! Ведь это петля! Это разоренье! Каждый день
страшные убытки!
Отчаяньем, воспоминаньем
страшным,
Сознаньем беззаконья моего,
И ужасом той мертвой пустоты,
Которую в моем дому встречаю —
И новостью сих бешеных веселий,
И благодатным ядом этой чаши,
И ласками (прости меня, Господь)
Погибшего, но милого созданья…
Тень матери не вызовет меня
Отселе, — поздно, слышу голос твой,
Меня зовущий, — признаю усилья
Меня спасти… старик, иди же с миром;
Но проклят будь, кто за тобой пойдет!
«Я ничего положительно не знаю сказать об этой
страшной казни хирургической практики, — с
отчаянием писал Пирогов в 1854 году.
В доме князей Приклонских запахло смертью. Она, невидимая, но
страшная, замелькала у изголовья двух кроватей, грозя ежеминутно старухе-княгине отнять у нее ее детей. Княгиня обезумела с
отчаяния.
И с ужасом, с
отчаянием убедится человек, что свобода, которой он так страстно желает, не для него, что «не в силах слабая человеческая душа вместить столь
страшного дара».
Не решаюсь описать того
страшного, мрачного
отчаяния, которое я увидела на этом мужественном лице.
Сегодня после ужина Вера с Лидой играли в четыре руки Пятую симфонию Бетховена.
Страшная эта музыка: глубоко-тоскующие звуки растут, перебивают друг друга и обрываются, рыдай; столько тяжелого
отчаяния в них. Я слушал и думал о себе.
То лицо ее озаряется блаженной улыбкой, и она, сияющая, с блестящими глазами, начинает весело прыгать по комнате; то
страшное, невыразимое
отчаяние искажает черты ее лица, и она, схватив себя за голову, как безумная, шагает из угла в угол…
Отшельник! ты отжил жизнь в пустыне, и тебе, быть может, непонятно, какое я чувствовал горе, слушая, что
отчаяние говорит устами этой женщины, которую я знал столь чистой и гордой своею непорочностию! Ты уже взял верх над всеми страстями, и они не могут поколебать тебя, но я всегда был слаб сердцем, и при виде таких
страшных бедствий другого человека я промотался… я опять легкомысленно позабыл о спасении своей души.
И тут на всех лицах, во всех неподвижных, устремленных на него взглядах, он прочел не сочувствие, не сострадание, которых он терпеть не мог, а что-то другое, что-то мягкое, нежное и в то же время в высшей степени зловещее, похожее на
страшную истину, что-то такое, что в одно мгновение наполнило его тело холодом, а душу невыразимым
отчаянием.
Это кажущееся равнодушие Хрущева было сильнее, нежели в
страшных криках
отчаяния выраженная печаль.
«Я не доставлю ему удовольствия знать, что Ирена умирает из-за него и что я через него схожу с ума от
отчаяния, — думала она. — Но эти мучения, Боже, какие
страшные права они дают мне, и как он мне дорого за них заплатит».
Он припомнил весь вчерашний день, и
отчаяние сменилось
страшным негодованием честного человека, заклейменного незаслуженно позорным именем вора.
На ее смертельно-бледном лице выражалась боль,
отчаяние, злоба и ненависть. Глаза ее оставались сухи и горели
страшным огнем.
Для Николая Герасимовича, не знавшего до сих пор хорошо положения своих дел, это был
страшный удар — он впал почти в
отчаяние.
— Агния… приготовься… — положила ей Хвостова руки на плечи, — не надо
отчаянием оскорблять… Провидение… Это
страшный грех!..
Страшная худоба лица и тела делала ее как будто выше ростом. Платье на ней висело, как на вешалке. Морщины избороздили все ее лицо, а глаза горели каким-то лихорадочным огнем
отчаяния.
— Не переживу, видит Бог, не переживу, руки сама на себя наложу! Знаю, грех это,
страшный грех, но и на грех пойду… не устрашуся… Без него мне жизнь не в жизнь… — звучали в его ушах слова княжны, ужасные слова, дышавшие бесповоротным
отчаянием и побудившие его окончательно решиться на самопожертвование, на самоотречение.
Но тогда в чем же заключается беда этого человека и чего ради вся эта его
страшная, мучительная тревога, доходящая его до такого подавляющего, безумного
отчаяния, похожего на бешенство?