Неточные совпадения
Вернувшись из клуба домой, Привалов не спал целую ночь, переживая
страшные муки обманутого человека… Неужели его Зося, на которую он молился, сделается его позором?.. Он, несмотря на все семейные дрязги, всегда относился к ней с полной доверенностью. И теперь, чтобы спуститься до
ревности, ему нужно было пережить
страшное душевное потрясение. Раньше он мог смело смотреть в глаза всем: его семейная жизнь касалась только его одного, а теперь…
— Но, Рахметов, если не признавать
ревности, из этого выходят
страшные последствия.
Всё ясно
ревности — а доказательств нет!
Боюсь ошибки — а терпеть нет силы —
Оставить так, забыть минутный бред?
Такая жизнь
страшней могилы!
Есть люди, я видал, — с душой остылой,
Они блаженствуют и мирно спят в грозу —
То жизнь завидная!
Он говорил ей о долгих и тяжелых годах скитаний, когда, спасаясь от гнева своих братьев, от зависти Авессалома и от
ревности Адонии, он принужден был под чужим именем скрываться в чужих землях, терпя
страшную бедность и лишения.
Его мучила
ревность…
страшная, мучительная
ревность.
Только на полу среди мальчиков-низальщиков ясно звучит тонкий, свежий голосок одиннадцатилетнего Яшки Артюхова, человека курносого и шепелявого; все время он, то хмурясь и делая
страшное лицо, то смеясь, возбужденно рассказывает какие-то невероятные истории о попадье, которая из
ревности облила свою дочь-невесту керосином и зажгла ее, о том, как ловят и бьют конокрадов, о домовых и колдунах, ведьмах и русалках.
Лубков же был за поездку. Он говорил, что это обойдется очень дешево и что он тоже с удовольствием поедет в Италию и отдохнет там от семейной жизни. Я, каюсь, вел себя наивно, как гимназист. Не из
ревности, а из предчувствия чего-то
страшного, необычайного, я старался, когда было возможно, не оставлять их вдвоем, и они подшучивали надо мной; например, когда я входил, делали вид, что только что целовались и т. п.
“Я в
ревности страшнее тигра!”
И еще я же сама должна этому помогать… но ведь я тоже человек, в моей душе тоже есть
ревность, есть эти
страшные порывы к жизни.
Первая мысль, вполне естественная ввиду места и действующих лиц, пришедшая всем в голову, была та, что придется присутствовать при сцене
ревности, которую соперницы в любви устраивают друг другу, — так как невозможно было сомневаться в
страшной злобе, наполнявшей все существо Анжель.
Едва она успела оправится от болезни, как Федор Сергеевич сделал ей беспричинную
страшную сцену
ревности, окончившуюся тем, что он ударил ее кинжалом в грудь. Она упала, обливаясь кровью.
Вся душа ее была измучена. Последнюю неделю Елен почти все время висела на шее Владимира, будучи счастливой его позволением. Анжелика переносила все муки
ревности, и радостное оживление молодежи
страшным диссонансом отзывалось в ее душе.
Для Фимы она стала такой же ненавистной, как и для остальной прислуги барыней, ненавистной еще более потому, что она постоянно находилась перед ее глазами, была единственным близким ей человеком, от которого у Салтыкова не было тайны, а между тем,
ревность к жене Глеба Алексеевича, вспыхнувшая в сердце молодой девушки, отвращение к ней, как к убийце, и боязнь за жизнь любимого человека, которого, не стесняясь ее, Дарья Николаевна грозилась в скором времени уложить в гроб, наполняли сердце Фимки такой
страшной злобой против когда-то любимой барыни, что от размера этой злобы содрогнулась бы сама Салтычиха.
Княжна Людмила не заметила этого. Вскоре они расстались. Княжна пошла к матери, сидевшей на террасе в радужных думах о будущем ее дочери, а Таня пошла чистить снятое с княжны платье. С особенною злобою выколачивала она пыль из подола платья княжны. В этом самом платье он видел ее, говорил с ней и, по ее словам, увлекся ею.
Ревность,
страшная, беспредметная
ревность клокотала в груди молодой девушки.
Конечно, мне и следовало так продолжать: я видел, как отшатнулась она, я видел, как дрожащими пальцами, почти падая, она искала вуалетку, я видел, что еще слово мужественной правды, и
страшное видение исчезнет, чтобы снова не вернуться никогда. Но кто-то чужой во мне — не я, не я! — произнес эту нелепую, смешную фразу, в которой звучало сквозь холод ее так много
ревности и безнадежной тоски...