Неточные совпадения
Потом уже начинались повторения: рождение детей, обряды, пиры, пока похороны не изменят декорации; но ненадолго: одни лица уступают место другим, дети
становятся юношами и вместе с тем женихами, женятся, производят подобных себе — и так жизнь по этой
программе тянется беспрерывной однообразною тканью, незаметно обрываясь у самой могилы.
Он занялся портретом Татьяны Марковны и
программой романа, которая приняла значительный объем. Он набросал первую встречу с Верой, свое впечатление, вставил туда, в виде аксессуаров, все лица, пейзажи Волги, фотографию с своего имения — и мало-помалу оживлялся. Его «мираж»
стал облекаться в плоть. Перед ним носилась тайна создания.
Он побежал сломя голову не грабить, а лишь узнать, где она, эта женщина, его сокрушившая, — не по
программе,
стало быть, не по написанному он побежал, то есть не для обдуманного грабежа, а побежал внезапно, нечаянно, в ревнивом бешенстве!
И очень вероятно, что если бы все разыгралось так, как в театре, то есть казаки выстроились бы предварительно в ряд против священника, величаво стоящего с чашей в руках и с группой женщин у ног, и
стали бы дожидаться, что я сделаю, то я мог бы выполнить свою
программу.
Заключил он, что здесь, в нашем городе, устроена была Петром Степановичем лишь первая проба такого систематического беспорядка, так сказать
программа дальнейших действий, и даже для всех пятерок, — и что это уже собственно его (Лямшина) мысль, его догадка и «чтобы непременно попомнили и чтобы всё это поставили на вид, до какой степени он откровенно и благонравно разъясняет дело и,
стало быть, очень может пригодиться даже и впредь для услуг начальства».
Этот вывод всех присутствующих утешил, убедивши, что Ноздрев обдумал свою
программу основательно и,
стало быть, положиться на него можно. Что касается до Грызунова, то он положительно млел от восхищения. Все время он шнырял около стола и вторил Ноздреву, восклицая...
—
Стало быть и уврачевание входит в твою
программу? — радостно изумился я.
— Да как же не стоит? Вы же и есть самое главное. Дело — вздор. Вы же, того-этого, и есть дело. Ведь если из бельэтажа посмотреть, то что я вам предлагаю? Идти в лес,
стать, того-этого, разбойником, убивать, жечь, грабить, — от такой, избави Бог,
программы за версту сумасшедшим домом несет, ежели не хуже. А разве я сумасшедший или подлец?
Но ведь и московские сочинители топительных
программ тоже и в книжку читают, и даже пером балуют, —
стало быть, и они «умники»?
Он бесчувственно
стал сообщать ему тот общий колорит, который дается наизусть и обращает даже лица, взятые с натуры, в какие-то холодно-идеальные, видимые на ученических
программах.
Это была первая хитрость, чтобы не допустить нас к его лесу; но, однако, она никого сильно не испугала, а, напротив, только привела всех в большое негодование и увеличила решимость во что бы то ни
стало исполнить всю заду манную нами
программу.
Высокие добродетели слепой, безумной преданности, безусловного доверия к авторитетам, безотчетной веры в чужое слово —
становятся все реже и реже; мертвенное подчинение всего своего существа известной формальной
программе — и в ордене иезуитов осталось уже едва ли не на бумаге только.
Адъютант еще раз одобрительно кивнул ему головой. Опасения его за Петербург — город слишком далекий от Волги вообще и от Славнобубенска в особенности —
стали проясняться. Болеслав Пшецыньский успел очень ловко внушить ему свою
программу и дать направление к объяснению сегодняшних действий.
Влиять я на него не мог: он слишком держался своих взглядов и оценок."Заказывать"ему
статьи было нельзя по той же причине. Работал он медленно, никогда вперед ничего не сообщал о выборе того, о чем будет писать, и о
программе своей
статьи. Вот почему он не к каждой книжке приготовлял
статьи на чисто литературные темы.
С замыслом большого романа, названного им"Некуда", он
стал меня знакомить и любил подробно рассказывать содержание отдельных глав. Я видел, что это будет широкая картина тогдашней"смуты", куда должна была войти и провинциальная жизнь, и Петербург радикальной молодежи, и даже польское восстание.
Программа была для молодого редактора, искавшего интересных вкладов в свой журнал, очень заманчива.
Вышло так, что в течение этих долгих лет — в общем, с лишком сорока лет! — я ни разу не задавался какой-нибудь
программой изучения Испании на месте, хотя, ознакомившись с языком,
стал читать многое в подлиннике, что прежде было мне доступно лишь в переводах, начиная с"Дон-Кихота".
На этом балу я справлял как бы поминки по моей прошлогодней „светской“ жизни. С перехода во второй курс я быстро охладел к выездам и городским знакомствам, и практические занятия химией направили мой интерес в более серьезную сторону.
Программа второго курса
стала гораздо интереснее. Лекции, лаборатория брали больше времени. И тогда же я задумал переводить немецкий учебник химии Лемана.
Когда время
стало подходить к маю, надо было составлять новую
программу переездов. Берлин, где я бывал только проездом, представлялся гораздо более интересным. В мае и июне там еще идет политическая жизнь в Палате, и как раз шла борьба между Бисмарком и оппозицией.
Программа моего парижского дня делалась гораздо разнообразнее, а
стало быть, и пестрее. Я уже был корреспондент и обязан был следить за всякими выдающимися сторонами парижской жизни.
Оставалось еще два номера во второй части
программы, но начался уже разъезд. Из боковых комнат, особенно из гостиной,
стали подниматься дамы, шумя стульями, мужчины затопали каблуками, из большой залы потянулись также к выходу. Слушать что-нибудь было затруднительно. Но Анна Серафимовна высидела до конца.
Разобрав их
программу, определив состав партии, я
стал доказывать, что всевозможные свободы и конституции им выгодны, сокращение рабочего дня безразлично, наделение крестьян землею «по справедливой оценке» диктуется очень разумным и выгодным инстинктом классового самосохранения.
Недаром Герберт Спенсер был когда-то его любимым мыслителем. И он может не без гордости сказать, что хорошо его штудировал даже в подлиннике. Теперь у него нет столько времени, чтобы перечитывать, с карандашом в руках и книжкой заметок, своих любимых авторов, как бывало в деревне, лет пятнадцать тому назад; но ему кажется, что именно в книгах этого британца он и нашел бы объяснение и оправдание всему, что исподволь
стало проситься наружу и отводить его все больше и больше от прежней
программы жизни.
Потом Пятов
стал ему таким же тоном намечать ход работы, взял с письменного бюро листок бумаги, где
программы были кратко намечены, и, подавая ему, после того как прочел вслух, прибавил...
В
программу входили развитие ума и укрепление тела, что он уже делал; входило в него и изучение солдатской среды, решение — освоиться с нею вполне без оглядок и компромиссов. К этой части
программы он, как мы знаем, приступил тотчас, как попал в полк, и
стал, действительно, заправским солдатом.
Впрочем, надо сказать, что Зинаида Павловна с некоторого времени, видя на деле благие результаты начертанной Гиршфельдом
программы их отношений, довольная выказываемым им страстным чувством в часы весьма часто устраиваемых Стешей их свиданий наверху, почти успокоилась и уверилась в его искренности, а потому
стала смотреть на проделываемую им, по ее мнению, комедию ухаживания за племянницей довольно равнодушно.
Он нахмурился и, прихлебывая горячий глинтвейн,
стал просматривать
программу.
Родственные проделки над Грушею были приблизительно те же, что и везде, и проделаны они были по всем
статьям родительской
программы: сначала просьба — «пришли чаю, сахару и кофию, и на паспорт», — а далее, немножко позже: «чаю, сахару, и кофию, и денег десять рублей», и так пошло далее как по-писаному.