Сад у Шелестовых был большой, на четырех десятинах. Тут росло с два десятка
старых кленов и лип, была одна ель, все же остальное составляли фруктовые деревья: черешни, яблони, груши, дикий каштан, серебристая маслина… Много было и цветов.
Вот он снова этот сад частью с пожелтевшей, частью с опавшей листвой. Вот они снова
старые клены, разрумяненные багровой краской румянца красавицы-осени — янтарно-желтые березы. Старый милый сад, здравствуй! Здравствуйте и вы, последние дни бабьего лета с вашими студеными утренниками и полдневным солнцем!
За перилами террасы налево — гуща зелени:
старых кленов и дубов, потемневших от годов берез; посредине и вправо, вплоть до одинокого старого дуба, — широкая просека с четкими золотыми далями.
Неточные совпадения
У обоих было любимое место в саду: скамья под
старым широким
кленом. И теперь сели на эту скамью.
Раз потом, уже долго спустя, я как-то напомнил Наташе, как достали нам тогда однажды «Детское чтение», как мы тотчас же убежали в сад, к пруду, где стояла под
старым густым
кленом наша любимая зеленая скамейка, уселись там и начали читать «Альфонса и Далинду» — волшебную повесть.
После праздничной обедни прихожане расходились по домам. Иные останавливались в ограде, за белыми каменными стенами, под
старыми липами и
кленами, и разговаривали. Все принарядились по-праздничному, смотрели друг на друга приветливо, и казалось, что в этом городе живут мирно и дружно. И даже весело. Но все это только казалось.
Ветви
старых рябин,
клена и черемухи, рассаженных кое-где за плетнем, досягали иногда до кровель навесов и местами бросали в переулок синюю тень, испещренную мелкими солнечными пятнами.
Колонками высятся
старые стволы, и сам из себя светится прозрачный лист: на топкое зеленое стекло лампадок похожи нижние листья лапчатого резного
клена, а верх весь в жидком золоте и багреце.
Дуб ли пасмурный,
клен ли весёлый —
В нем легко отличишь издали;
Грудью к северу, ворон тяжёлый —
Видишь — дремлет на
старой ели!
Это был роскошный
старый сад с вековыми деревьями, громадными дубами и
кленами и белоснежными березками, покрытыми сплошною шапкой зеленой листвы. Лидочка, под руку с отцом, шла так же медленно и осторожно по длинной и прямой, как стрела, аллее. Солнце золотило ее белокурую головку и ласкало бледное личико своими прощальными лучами. Когда они дошли до конца аллеи, отец подвел девочку к скамейке и сказал...
За одним окном неподвижно и сухо зеленел молодой
клен, и много глаз неотступно глядело на его широкие, слегка обвиснувшие листья: друзьями казались они,
старыми спокойными друзьями среди этого молчания, среди этой сдерживаемой сумятицей чувств, среди этих желтых дразнящих бликов.