Цитаты из русской классики со словом «лист»
Сорванные травы и цветы мы раскладывали и сушили в книгах, на что преимущественно употреблялись «Римская история Роллена» и Домашний лечебник Бухана; а чтоб
листы в книгах не портились от сырости и не раскрашивались разными красками, мы клали цветы между листочками писчей бумаги.
Между старыми яблонями и разросшимися кустами крыжовника пестрели круглые бледно-зеленые кочаны капусты; хмель винтами обвивал высокие тычинки; тесно торчали на грядах бурые прутья, перепутанные засохшим горохом; большие плоские тыквы словно валялись на земле; огурцы желтели из-под запыленных угловатых
листьев; вдоль плетня качалась высокая крапива; в двух или трех местах кучами росли: татарская жимолость, бузина, шиповник — остатки прежних «клумб».
Все остальные породы дерев, теряющие свои
листья осенью и возобновляющие их весною, как-то: дуб, вяз, осокорь, липа, береза, осина, ольха и другие, называются черным лесом, или чернолесьем. К нему принадлежат ягодные деревья: черемуха и рябина, которые достигают иногда значительной вышины и толщины. К чернолесью же надобно причислить все породы кустов, которые также теряют зимой свои
листья: калину, орешник, жимолость, волчье лыко, шиповник, чернотал, обыкновенный тальник и проч.
Зато в парке было весело; березы покрылись молодыми бледно-зелеными
листьями и семенными сережками; почки липы надувались и трескались; около клумб возился садовник с рабочими; взрыхляли землю, сажали цветы. Некоторые птицы уж вывели птенчиков; гнезда самых мелких пернатых, по большей части, были свиты в дуплах дерев, и иногда так низко, что Ольга могла заглядывать в них. По вечерам весь воздух был напоен душистым паром распустившейся березовой листвы.
Береза вся обсеянная зелеными клейкими
листьями, не шевелилась и из-под прошлогодних
листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы.
Открытая дверь подергивалась от ветра на железном крючке, дорожки были сыры и грязны; старые березы с оголенными белыми ветвями, кусты и трава, крапива, смородина, бузина с вывернутыми бледной стороной
листьями бились на одном месте и, казалось, хотели оторваться от корней; из липовой аллеи, вертясь и обгоняя друг друга, летели желтые круглые
листья и, промокая, ложились на мокрую дорогу и на мокрую темно-зеленую отаву луга.
Около оголившихся корней того дуба, под которым я сидел, по серой, сухой земле, между сухими дубовыми
листьями, желудьми, пересохшими, обомшалыми хворостинками, желто-зеленым мхом и изредка пробивавшимися тонкими зелеными травками кишмя кишели муравьи.
Березы, осины, тополи, ивы, ясени, бузина, черемуха, таволга, боярышник, а между ними трава в рост человека и выше; гигантские папоротники и лопухи,
листья которых имеют более аршина в диаметре, вместе с кустарниками и деревьями сливаются в густую непроницаемую чащу, дающую приют медведям, соболям и оленям.
И она подала мне
лист почтовой бумаги, вполовину исписанный, но с такими помарками, что в иных местах разобрать было невозможно.
Там — раскрытый альбом с выскользнувшими внутренними
листами, там — свитки, перевязанные золотым шнуром; стопы книг угрюмого вида; толстые пласты рукописей, насыпь миниатюрных томиков, трещавших, как кора, если их раскрывали; здесь — чертежи и таблицы, ряды новых изданий, карты; разнообразие переплетов, грубых, нежных, черных, пестрых, синих, серых, толстых, тонких, шершавых и гладких.
Ветер упорно, как бы настаивая на своем, останавливал Левина и, обрывая
листья и цвет с лип и безобразно и странно оголяя белые сучья берез, нагибал всё в одну сторону: акации, цветы, лопухи, траву и макушки дерев.
Порфирий Владимирыч берет
лист бумаги и умножает 105 на 650: оказывается 68,250 дерев.
Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребли ее, не только на газонах бульваров, но и между плитами камней, и березы, тополи, черемуха распускали свои клейкие и пахучие
листья, липы надували лопавшиеся почки; галки, воробьи и голуби по-весеннему радостно готовили уже гнезда, и мухи жужжали у стен, пригретые солнцем.
И подрядчик подал Захаревскому исписанный
лист. Тот просмотрел этот
лист, помарал в нем что-то карандашом, прикинул несколько раз на счетах и, написав вышедшую на них сумму на бумаге, подал ее подрядчику.
Магнолии, с их твердыми и блестящими, точно лакированными
листьями и белыми, с большую тарелку величиной, цветами; беседки, сплошь затканные виноградом, свесившим вниз тяжелые гроздья; огромные многовековые платаны с их светлой корой и могучими кронами; табачные плантации, ручьи и водопады, и повсюду — на клумбах, на изгородях, на стенах дач — яркие, великолепные душистые розы, — все это не переставало поражать своей живой цветущей прелестью наивную душу мальчика.
Кругом было и светло и зелено; ветер шелестел в
листьях деревьев, изредка качая длинную ветку малины над головой Зинаиды.
С одной стороны дороги — необозримое озимое поле, кое-где перерезанное неглубокими овражками, блестит мокрой землею и зеленью и расстилается тенистым ковром до самого горизонта; с другой стороны — осиновая роща, поросшая ореховым и черемушным подседом, как бы в избытке счастия стоит, не шелохнется и медленно роняет с своих обмытых ветвей светлые капли дождя на сухие прошлогодние
листья.
В одном месте она образовала бассейн, заваленный пнями, увядшими ветвями и сухими
листьями.
Иногда, если работали, например, на берегу, арестанты нарвут, бывало, гибких талиновых веток, достанут еще каких-нибудь
листьев, наберут на валу цветов и уберут всем этим Ваську: рога оплетут ветвями и цветами, по всему туловищу пустят гирлянды.
Утро было пестрое, над влажной землей гулял теплый ветер, встряхивая деревья, с востока плыли мелкие облака, серые, точно овчина; в просветах бледно-голубого неба мигало и таяло предосеннее солнце; желтый
лист падал с берез; сухо шелестела хвоя сосен, и было скучнее, чем вчера.
Через минуту подъехала коляска, все вышли и, переступив через перелаз в плетне, пошли в леваду. Здесь в углу, заросшая травой и бурьяном, лежала широкая, почти вросшая в землю, каменная плита. Зеленые
листья репейника с пламенно-розовыми головками цветов, широкий лопух, высокий куколь на тонких стеблях выделялись из травы и тихо качались от ветра, и Петру был слышен их смутный шепот над заросшею могилой.
Он отодвинул рукопись в сторону, живо порылся в ящике между письмами и достал оттуда полученное за месяц письмо от художника Кирилова, пробежал его глазами, взял
лист почтовой бумаги и сел за стол.
Двор лежал предо мной неметеный,
Да колодезь валился гнилой.
И в саду не шумел
лист зеленый,
Желтый, тлел он на почве сырой.
Пущин вписал в свою тетрадь «заветных сокровищ», состоящую из 12
листов большого формата, заполненных с обеих сторон (Центр, Госуд. Истор. Архив, ф. 279, оп. 1, № 248), Под текстом стихотворения — помета, в скобках: «в Москве, А. Г. М. 16 генваря 1827» (А. Г. М. — Муравьева).
Но начало всего этого — под почвой: в невидимом зерне дремлют возможности стебля, цветка и
листьев.
Пахнет росистой травой из чахлого маленького палисадника перед домом, чуть-чуть сиренью и вянущим березовым
листом от троицких деревцов у подъезда.
Иные были в футлярах, другие просто обернуты в газетную бумагу, но аккуратно и бережно, в двойные
листы, и кругом обвязаны тесемками.
На упругих и как будто обмокнутых в зеленый воск
листьях молодых дубков ни соринки.
Они подбирали те отпадавшие
листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева — французского войска, и иногда трясли это дерево.
Но как объяснить всего себя, всю свою болезнь, записанную на этих страницах. И я потухаю, покорно иду…
Лист, сорванный с дерева неожиданным ударом ветра, покорно падает вниз, но по пути кружится, цепляется за каждую знакомую ветку, развилку, сучок: так я цеплялся за каждую из безмолвных шаров-голов, за прозрачный лед стен, за воткнутую в облако голубую иглу аккумуляторной башни.
Вот тут, под окном, коренастый лопух лезет из густой травы, над ним вытягивает зоря свой сочный стебель, богородицыны слезки еще выше выкидывают свои розовые кудри; а там, дальше, в полях, лоснится рожь, и овес уже пошел в трубочку, и ширится во всю ширину свою каждый
лист на каждом дереве, каждая травка на своем стебле.
Рахметов положил на стол
лист почтовой бумаги, на котором было написано десять — двенадцать строк.
И много, много было такого же бреду в этих письмах. Одно из них, второе, было на двух почтовых
листах, мелко исписанных, большого формата.
Она была коротенькая, толстая, в рыжем кожаном переплете; на синеватом
листе пред титулом красовалась фигурная надпись выцветшими чернилами: «Почтенному Василью Каширину с благодарностью на сердечную память», подписана была какая-то странная фамилия, а росчерк изображал птицу в полете.
(Из записной книжки Н.В. Гоголя.)] густой щетиною вытыкавший из-за ивы иссохшие от страшной глушины, перепутавшиеся и скрестившиеся
листья и сучья, и, наконец, молодая ветвь клена, протянувшая сбоку свои зеленые лапы-листы, под один из которых забравшись бог весть каким образом, солнце превращало его вдруг в прозрачный и огненный, чудно сиявший в этой густой темноте.
Листья еще крепко держатся на ветках деревьев и только чуть-чуть начинают буреть; георгины, штокрозы, резеда, душистый горошек — все это слегка побледнело под влиянием утренников, но еще в полном цвету; и везде жужжат мириады пчел, которые, как чиновники перед реформой, спешат добрать последние взятки.
В 1894 году на огромный стол, где обычно рисовали по «средам» художники свои акварели, В. Е. Шмаровин положил
лист бристоля и витиевато написал сверху: «1-я среда 1894-го года». Его сейчас же заполнили рисунками присутствующие. Это был первый протокол «среды».
В небольшие окна с зеркальными стеклами смотрели широкие, лапчатые
листья филодендронов, камелии, пальмы, араукарии.
Сусанна Николаевна, когда вошла к ней Муза, сидела с глазами, опущенными на исписанный
лист бумаги.
Некоторую покоробленность бумаги они сглаживали горячим утюгом, и получателю стоило подержать этот белый
лист около огня, как немедленно и явственно выступали на нем желтые буквы…
— И я от матушки-покойницы слыхивал, что она меня не родила, а под капустным
листом нашла.
Исправник вынул из кармана довольно замаранный
лист бумаги, развернул его с важностию и стал читать нараспев.
Июль в начале. Солнце еще чуть-чуть начинает показываться одним краешком; скучившиеся на восточной окраине горизонта янтарные облака так и рдеют. За ночь выпала обильная роса и улила траву; весь луг кажется усеянным огненными искрами; на дворе свежо, почти холодно; ядреный утренний воздух напоен запахом увлажненных
листьев березы, зацветающей липы и скошенного сена.
На широкой поляне, окруженной древними дубами и непроходимым ломом, стояло несколько земляных куреней; а между ними на опрокинутых пнях, на вывороченных корнях, на кучах сена и сухих
листьев лежало и сидело множество людей разных возрастов, в разных одеждах.
Серенькие тучи покрывали небо; холодный ветер дул с пожатых полей, унося красные и желтые
листья со встречных деревьев.
В книге Флоренского чувствовалась меланхолия осени, падающих осенних
листьев.
Правда, кладут смородинный
лист, нечу́й-ветер, трилистник; но чтобы клали канупер… нет, я не слыхивал об этом.
От плит и увядших цветов, вместе с осенним запахом
листьев, веет прощением, печалью и покоем.
Тут же валялись
листы исписанной бумаги и пустая бутылка из-под водки.
Перед ним — широкие
листы лопуха; из-за него торчала лебеда, дикий колючий бодяк и подсолнечник, подымавший выше всех их свою голову.
Ассоциации к слову «лист»
Предложения со словом «лист»
- Внимательно вглядись в своё отражение в зеркале, возьми чистый лист бумаги и выпиши на него все плюсы и минусы своей внешности.
- Повесьте на стену два чистых листа бумаги, выберите двух самых смелых гостей, свяжите руки у них за спинами.
- Стоя на широкой террасе, он наблюдал за работой садовника, сгребающего в саду опавшие сухие листья.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «лист»
Значение слова «лист»
ЛИСТ, -а́, мн. ли́стья, -ьев и листы́, -о́в, м. 1. (мн. ли́стья и листы́). Тонкая зеленая пластинка различной формы на черенке (орган воздушного питания и газообмена у растения). (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ЛИСТ
Афоризмы русских писателей со словом «лист»
- От странной лирики, где каждый шаг — секрет,
Где пропасти налево и направо,
Где под ногой, как лист увядший, слава,
По-видимому, мне спасенья нет.
- Мы — ржавые листья
На ржавых дубах…
Чуть ветер,
Чуть север —
И мы облетаем.
Чей путь мы собою тогда устилаем?
Чьи ноги по ржавчине нашей пройдут?
- Прошедшее не корректурный лист, а нож гильотины: после его падения многое не срастается и не все можно поправить. Оно остается, как отлитое в металле, подобное, измененное, темное, как бронза.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно