Николай прижался спиною к косяку двери, исподлобья глядя на больного: за ночь болезнь так обсосала и обгрызла старое тело, что сын почти не узнавал отца — суровое его лицо, ещё недавно полное, налитое густой кровью, исчерченное красными жилками, стало землисто-дряблым, кожа обвисла, как тряпка, курчавые волосы бороды развились и
стали похожи на паутину, красные губы, масленые и жадные, потемнели, пересохли, строгие глаза выкатились, взгляд блуждал по комнате растерянно, с недоумением и тупым страхом.
Неточные совпадения
Бесчисленны, как морские пески, человеческие страсти, и все не
похожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, вначале покорны человеку и потом уже
становятся страшными властелинами его.
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам, изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга
похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не
станет заниматься каждою отдельною березой.
Самгин был в том возрасте, когда у многих мужчин и женщин большого сексуального опыта нормальное биологическое влечение
становится физиологическим любопытством, которое принимает характер настойчивого желания узнать, чем тот или та не
похожи на этого или эту.
— Что ж, хоть бы и уйти? — заметил Захар. — Отчего же и не отлучиться на целый день? Ведь нездорово сидеть дома. Вон вы какие нехорошие
стали! Прежде вы были как огурчик, а теперь, как сидите, Бог знает на что
похожи. Походили бы по улицам, посмотрели бы на народ или на другое что…
Кусты, лишенные пышных нарядов,
стали удивительно
похожи друг на друга.
Я полагал прежде, что куличков-воробьев считать третьим, самым меньшим видом болотного курахтана (о котором сейчас буду говорить), основываясь на том, что они чрезвычайно
похожи на осенних курахтанов пером и
статями, и также на том, что к осени кулички-воробьи почти всегда смешиваются в одну стаю с курахтанами; но, несмотря на видимую основательность этих причин, я решительно не могу назвать куличка-воробья курахтанчиком третьего вида, потому что он не разделяет главной особенности болотных курахтанов, то есть самец куличка-воробья не имеет весною гривы и не переменяет своего пера осенью.
Какое множество умных людей, узнав от Гоголя про Подколесина, тотчас же
стали находить, что десятки и сотни их добрых знакомых и друзей ужасно
похожи на Подколесина.
Они довольны своим самоунижением, и все
похожи на Рудина, о котором Пигасов выражается: «Начнет себя бранить, с грязью себя смешает, — ну, думаешь, теперь на свет божий глядеть не
станет.
Но он не был мертв, как те римские сенаторы, которых галлы приняли за мертвецов: в его рядах были недюжинные люди — все эти Бентамы, Ливингстоны, Тенары, де-Кандоли, Берцелии, Лапласы, Сэи не были
похожи на побежденных, и веселые песни Беранже раздавались в
стану классиков.
(С каким-то почти азартом полуобращаясь к публике.)Этакие нынче мужчины
стали — ей-богу! И на мужчин-то не
похожи!.. Прежде баб, женщин даже этаких не было: мозглые какие-то!.. хилые!.. трусы!.. дрожжовики!.. Тьфу!
— Какой вы — а? На себя совсем не
похожи стали! — говорил тот, всматриваясь в него.
Катя. Любовь. Что с нее толку? Одна только срамота. И вас жалко. На что вы
похожи стали? Похудали, не пьете, не кушаете, не спите, а одно только и делаете, что кашляете…
— Надивиться не могу я вашей болезни, сударыня, — молвила Манефа. — Кажись, и лежать не лежите, и боли, как сказываете, нет никакой, а ровно свечка вы таете; жалость даже смотреть, на себя не
похожи стали…
Стало быть, в воздухе есть разные части, и их глазом нельзя отличить: все
похожи на обыкновенный воздух.
Дальше за кустами на фоне темного неба, усеянного миллионами звезд, вырисовывались кроны больших деревьев с узловатыми ветвями: тополь, клен, осокорь, липа, все они
стали теперь
похожи друг на друга, все приняли однотонную, не то черную, не то буро-зеленую окраску.
— Знаете, на что
похожи эти бесконечные огни? Они вызывают во мне представление о чем-то давно умершем, жившем тысячи лет тому назад, о чем-то вроде лагеря амалекитян или филистимлян. Точно какой-то ветхозаветный народ расположился
станом и ждет утра, чтобы подраться с Саулом или Давидом. Для полноты иллюзии не хватает только трубных звуков, да чтобы на каком-нибудь эфиопском языке перекликивались часовые.
Через комнату быстро и легко проходит Екатерина Ивановна, высокая, красивая, очень гибкая блондинка. Движения ее всегда неожиданны и
похожи на взлет или прерванный танец: минутами
становится совсем неподвижной, подносит к подбородку сложенные вместе руки и смотрит изумленно и долго, приподняв сросшиеся, как у сестры, темные брови, — и в эти минуты молчит, разве только слегка качнет отрицательно головою.
Истинные влюбленные
похожи на скупщиков. Они ревниво охраняют сокровища своего чувства от посторонних взглядов, им кажется, что всякий, вошедший в «святая святых» их сердец, унесет с собой часть этого сокровища или же, по крайней мере, обесценит его своим прикосновением. То же произошло с Машей и Костей на другой день после вырвавшегося у них признания. Они
стали осторожны при людях, и деланная холодность их отношений ввела в заблуждение не только прислугу, но и самую Дарью Николаевну Салтыкову.
В разговор втянулись Катерина Николаевна и Ширяев. И у них, и у доктора, казалось, были одинаковые желания, одинаковые цели. Но, когда о них говорил доктор, его слова были
похожи на сухие червивые орехи. А в устах его противников эти же слова
становились живыми и горячими, полными волнующего смысла. И двум слушавшим гимназисткам, сестрам Катерины Николаевны, тоже
стало странно от осенне-вялого настроения доктора.
У меня и голос изменился,
стал тихим и заискивающим, у меня и походка другая, точно я ночью хожу один по спящему дому и стараюсь не шуметь; и только то обстоятельство, что сейчас и все по-разному не
похожи на самих себя, не позволяет заметить той же Инне Ивановне, что каждое утро уходит из дому и возвращается домой не живой человек, а призрак.
Среди манифестантов были и военные, и один из них, отставной адмирал, старичок, все пытался командовать нами и заставить нас идти в ногу; иногда это удавалось ему сделать с ближайшими, и тогда и пение
становилось ровнее и еще больше
становились мы
похожи на солдат, идущих в сражение.