Неточные совпадения
Ты, конечно, прав, говоря, что это не ново и похоже на все, что мы
тысячу раз читали и
слышали; но что действительно оригинально во всем этом, — и действительно принадлежит одному тебе, к моему ужасу, — это то, что все-таки кровь по совести разрешаешь, и, извини меня, с таким фанатизмом даже…
На вопросы о вчерашних деньгах она заявила, что не знает, сколько их было, но
слышала, как людям он много
раз говорил вчера, что привез с собой три
тысячи.
Фраза была сказана ласково, но эту фразу стены заведения Анны Марковны
слышали уже несколько
тысяч раз.
— Тут не один был Кошка, — отвечал он простодушно, — их, может быть, были сотни,
тысячи!.. Что такое наши солдатики выделывали. — уму невообразимо; иду я
раз около траншеи и вижу, взвод идет с этим покойным моим капитаном с вылазки,
слышу — кричит он: «Где Петров?.. Убит Петров?» Никто не знает; только вдруг минут через пять, как из-под земли, является Петров. «Где был?» — «Да я, говорит, ваше высокородие, на место вылазки бегал, трубку там обронил и забыл». А, как это вам покажется?
— Ах, Наташа, я
тысячу раз это от тебя
слышал! Конечно, вам жить вместе нельзя; ваша связь какая-то странная; между вами нет ничего общего. Но… достанет ли сил у тебя?
— Да, для меня, — сказал я, — дружба Дмитрия полезна, но я не могу ему быть полезен: он в
тысячу раз лучше меня. (Дмитрий не мог
слышать того, что я говорил, иначе я бы боялся, что он почувствует неискренность моих слов.)
— Позвольте мне вас теперь спросить: кто вам дал право так дерзко и так грубо дотрогиваться до святейшей тайны моей жизни? Почему вы знаете, что я не вдвое несчастнее других? Но я забываю ваш тон; извольте, я буду говорить. Что вам от меня надобно знать? Люблю ли я эту женщину? Я люблю ее! Да, да!
Тысячу раз повторяю вам: я люблю всеми силами души моей эту женщину! Я ее люблю,
слышите?
Сатин. Так… Надоели мне, брат, все человеческие слова… все наши слова — надоели! Каждое из них
слышал я… наверное,
тысячу раз…
Саша. Все это не ново,
слышала я уже
тысячу раз и мне надоело! Поезжай в церковь, не задерживай людей.
Когда они подошли к Лангфуртскому предместью, то господин Дольчини, в виду ваших казаков, распрощавшись очень вежливо с Рено, сказал ему: «Поблагодарите генерала Раппа за его ласку и доверенность; да не забудьте ему сказать, что я не итальянский купец Дольчини, а русской партизан…» Тут назвал он себя по имени, которое я никак не могу выговорить, хотя и
тысячу раз его
слышал.
— Merci,
тысячу раз merci… — произнес генерал. — Но теперь вот еще задача! Жена желает, чтобы драму читала актриса Чуйкина… Она где-то
слышала ее, как она декламировала поэму Глинки «Капля»… Vous connaissez cet ouvrage? [Вы знаете это произведение? (франц.).]
— А для чего мне здоровье? Ну, скажите, для чего? На моем месте другой
тысячу раз умер бы… ей-богу! Посмотрите, что за народ кругом? Настоящая каторга, а мне не разорваться же…
Слышали! Едет к нам ревизор, чтобы ему семь
раз пусто было! Ей-богу! А между тем, как приехал, и книги ему подай, и прииск покажи! Что же, прикажете мне разорваться?! — с азартом кричал Бучинский, размахивая чубуком.
По ее ласково смотревшим, встревоженным глазам можно было читать, как по книге, насколько сильно она любит этого больного, кашляющего человека; она, вероятно,
тысячу раз уже
слышала эти разговоры, но опять слушала их с таким вниманием, как будто все это ей приходилось
слышать в первый
раз.
В спальне, в чистилке, стояла скамейка, покрытая простыней. Войдя, он видел и не видел дядьку Балдея, державшего руки за спиной. Двое других дядек Четуха и Куняев — спустили с него панталоны, сели Буланину на ноги и на голову. Он
услышал затхлый запах солдатских штанов. Было ужасное чувство, самое ужасное в этом истязании ребенка, — это сознание неотвратимости, непреклонности чужой воли. Оно было в
тысячу раз страшнее, чем физическая боль…
Правда, правда,
тысячу раз правда твоя, господин мусье! Ну, что было бы из меня, если бы я продолжал военную службу? Мучился бы, изнемогал, а все бы не дошел выше господина капрала. Теперь же — даже губернатором могу быть! Состояние у меня отличное, могу найти двух-трех с большими познаниями людей, буду им платить щедро и служил бы отлично. Подите же вы с теперешнею молодежью! И
слышать не хотят. Все бы им самим служить, не как предки наши… Портится свет!
Послушайте, знаете, я вам еще скажу: мне
раз в Т. вдруг четыре
тысячи рублей понадобились, и он мне выдал их в одну минуту, безо всякого документа, с искреннею радостью, что мог угодить, и ведь я же взял тогда, я ведь из рук его взял, я деньги брал от него,
слышите, брал как у друга!
Прежде, когда еще он сидел дома, в тоске, он
тысячу раз представлял себе, как он войдет в свою канцелярию. С ужасом убеждался он, что непременно
услышит за собою двусмысленный шепот, увидит двусмысленные лица, пожнет злокачественнейшие улыбки. Каково же было его изумление, когда на деле ничего этого не случилось. Его встретили почтительно; ему кланялись; все были серьезны; все были заняты. Радость наполнила его сердце, когда он пробрался к себе в кабинет.
— Не мели вздору! — глухо оборвал его Теркин. Из-за чего я тебя стану спасать?.. Чтобы ты в третий
раз растрату произвел?.. Будь у меня сейчас свободных сорок
тысяч — я бы тебе копейки не дал,
слышишь: копейки! Вы все бесстыдно изворовались, и товарищество на вере у вас завелось для укрывательства приятельских хищений!.. Честно, мол, благородно!.. Вместо того чтобы тебя прокурору выдать, за тебя вносят! Из каких денег? Из банковских!.. У разночинца взять? Ха-ха!
И Тросенко, помирая со смеху, рассказал нам всю историю прапорщика с своим денщиком, хотя мы вес ее
тысячу раз слышали.
— А мы, отщепенцы, отбросы, осмеливаемся еще считать себя выше и лучше! — негодовал плаксивым голосом Восьмеркин, выходя с братом из людской. — Что мы? Кто мы? Ни идеалов, ни науки, ни труда… Ты
слышишь, они хохочут? Это они над нами!.. И они правы! Чуют фальшь!
Тысячу раз правы и… и… А видал Дуняшку? Ше-ельма девчонка! Ужо, погоди, после обеда я позову ее…
Мне лично случилось с ним не
раз беседовать; да и прежде я
слышал от его собратов, что он отличается своим трудолюбием, ловкостью, с какой помещает романы и драмы, уменьем, написавши посредственный роман, сколотить на него
тысяч 25–30 франков, переделать из этого романа такую же посредственную драму и за нее получить не меньшую сумму.
И Подгорину казалось, что эту фразу он
слышал уже
тысячу раз. Как она ему надоела! Когда пришли во флигель, Сергей Сергеич достал из своего просторного пиджака бутылку и две рюмки и поставил их на стол.
— Нет,
тысячу раз нет… До сих пор я оказывал вам, как вы утверждаете, милость исполнением ваших просьб, теперь я окажу ее вам неисполнением… И это будет опять справедливо, потому что ваше настоящее желание нелепо и противоестественно… Как ваш государь, я запрещаю вам думать о монастыре и об отказе от состояния, которое ваше по праву, которое вы заслужили перенесенными страданиями…
Слышите, я приказываю это вам, как император… Подумайте о вашем ребенке…