Неточные совпадения
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в
голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна
следовать.
Выслушав показание Байбакова, помощник градоначальника сообразил, что ежели однажды допущено, чтобы в Глупове был городничий, имеющий вместо
головы простую укладку, то, стало быть, это так и
следует. Поэтому он решился выжидать, но в то же время послал к Винтергальтеру понудительную телеграмму [Изумительно!! — Прим. издателя.] и, заперев градоначальниково тело на ключ, устремил всю свою деятельность на успокоение общественного мнения.
Скорым шагом удалялся он прочь от города, а за ним, понурив
головы и едва поспевая,
следовали обыватели. Наконец к вечеру он пришел. Перед глазами его расстилалась совершенно ровная низина, на поверхности которой не замечалось ни одного бугорка, ни одной впадины. Куда ни обрати взоры — везде гладь, везде ровная скатерть, по которой можно шагать до бесконечности. Это был тоже бред, но бред точь-в-точь совпадавший с тем бредом, который гнездился в его
голове…
— Ну, bonne chance, [желаю вам удачи,] — прибавила она, подавая Вронскому палец, свободный от держания веера, и движением плеч опуская поднявшийся лиф платья, с тем чтобы, как
следует, быть вполне
голою, когда выйдет вперед, к рампе, на свет газа и на все глаза.
Селифан лег и сам на той же кровати, поместив
голову у Петрушки на брюхе и позабыв о том, что ему
следовало спать вовсе не здесь, а, может быть, в людской, если не в конюшне близ лошадей.
Собакевич слушал все по-прежнему, нагнувши
голову, и хоть бы что-нибудь похожее на выражение показалось на лице его. Казалось, в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где
следует, а, как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такою толстою скорлупою, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности.
«Гм, это правда, — продолжал он,
следуя за вихрем мыслей, крутившимся в его
голове, — это правда, что к человеку надо „подходить постепенно и осторожно, чтобы разузнать его“; но господин Лужин ясен.
Аркадий подошел к дяде и снова почувствовал на щеках своих прикосновение его душистых усов. Павел Петрович присел к столу. На нем был изящный утренний, в английском вкусе, костюм; на
голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие воротнички рубашки, правда, не белой, а пестренькой, как оно и
следует для утреннего туалета, с обычною неумолимостью упирались в выбритый подбородок.
«Вот», — вдруг решил Самгин,
следуя за ней. Она дошла до маленького ресторана, пред ним горел газовый фонарь, по обе стороны двери — столики, за одним играли в карты маленький, чем-то смешной солдатик и лысый человек с носом хищной птицы, на третьем стуле сидела толстая женщина, сверкали очки на ее широком лице, сверкали вязальные спицы в руках и серебряные волосы на
голове.
— Не думайте, я не консерватор, отнюдь! Нет, я допускаю и земский собор и вообще… Но — сомневаюсь, чтоб нам
следовало бежать сломя
голову тем же путем, как Европа…
— Так точно, — тихо ответил жандарм; он стоял не так, как
следовало стоять перед офицером, а — сутуло и наклонив
голову, но руки висели по швам.
Варвара, встряхнув
головою, рассыпала обильные рыжеватые волосы свои по плечам и быстро ушла в комнату отчима; Самгин, проводив ее взглядом, подумал, что волосы распустить
следовало раньше, не в этот момент, а Макаров, открыв окна, бормотал...
— Да, — сказал Кутузов, кивая тяжелой
головой, — наблюдается телячье задирание хвостов. Но
следует и то сказать, — уж очень неумело надувают юношество, пытаясь выжать из него соки буемыслия…
— Жаль, написана бумажка щеголевато и слишком премудро для рабочего народа. И затем — модное преклонение пред экономической наукой. Разумеется — наука есть наука, но
следует помнить, что Томас Гоббэс сказал: наука — знание условное, безусловное же знание дается чувством. Переполнение
головы плохо влияет на сердце. Михайловский очень хорошо доказал это на Герберте Спенсере…
Около полудня в конце улицы раздался тревожный свисток, и, как бы повинуясь ему, быстро проскользнул сияющий автомобиль, в нем сидел толстый человек с цилиндром на
голове, против него — двое вызолоченных военных, третий — рядом с шофером. Часть охранников изобразила прохожих, часть — зевак, которые интересовались публикой в окнах домов, а Клим Иванович Самгин, глядя из-за косяка окна, подумал, что толстому господину Пуанкаре
следовало бы приехать на год раньше — на юбилей Романовых.
— Да, — забывая о человеке Достоевского, о наиболее свободном человеке, которого осмелилась изобразить литература, — сказал литератор, покачивая красивой
головой. — Но
следует идти дальше Достоевского — к последней свободе, к той, которую дает только ощущение трагизма жизни… Что значит одиночество в Москве сравнительно с одиночеством во вселенной? В пустоте, где только вещество и нет бога?
Анисью, которую он однажды застал там, он обдал таким презрением, погрозил так серьезно локтем в грудь, что она боялась заглядывать к нему. Когда дело было перенесено в высшую инстанцию, на благоусмотрение Ильи Ильича, барин пошел было осмотреть и распорядиться как
следует, построже, но, всунув в дверь к Захару одну
голову и поглядев с минуту на все, что там было, он только плюнул и не сказал ни слова.
Они знали, что в восьмидесяти верстах от них была «губерния», то есть губернский город, но редкие езжали туда; потом знали, что подальше, там, Саратов или Нижний; слыхали, что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами, людьми о двух
головах, великанами; там
следовал мрак — и, наконец, все оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю.
Верхом, в глуши степей нагих,
Король и гетман мчатся оба.
Бегут. Судьба связала их.
Опасность близкая и злоба
Даруют силу королю.
Он рану тяжкую свою
Забыл. Поникнув
головою,
Он скачет, русскими гоним,
И слуги верные толпою
Чуть могут
следовать за ним.
— Слушайте, — пробормотал я совершенно неудержимо, но дружески и ужасно любя его, — слушайте: когда Джемс Ротшильд, покойник, парижский, вот что тысячу семьсот миллионов франков оставил (он кивнул
головой), еще в молодости, когда случайно узнал, за несколько часов раньше всех, об убийстве герцога Беррийского, то тотчас поскорее дал знать кому
следует и одной только этой штукой, в один миг, нажил несколько миллионов, — вот как люди делают!
Хотя пролив, через который
следовало идти, имеет в ширину до 19 миль, но в темноте поневоле в
голову приходят разные сомнения, например, что могла быть погрешность в карте или течением отнесло от курса, тогда можно наткнуться…
— Ну, что? — спросила
голова, — все как
следует?
При подъеме на крутые горы, в особенности с ношей за плечами,
следует быть всегда осторожным. Надо внимательно осматривать деревья, за которые приходится хвататься. Уже не говоря о том, что при падении такого рухляка сразу теряешь равновесие, но, кроме того, обломки сухостоя могут еще разбить
голову. У берез древесина разрушается всегда скорее, чем кора. Труха из них высыпается, и на земле остаются лежать одни берестяные футляры.
Справа маленькие речки: Квандагоу [Гуан-да-гоу — большая
голая долина.] и Сяень-Лаза, потом
следует Сяо-лисягоу [Сяо-ли-ся-гоу — малая нижняя грушевая долина.] и Да-лисягоу [Да-ли-ся-гоу — большая нижняя грушевая долина.] с перевалами на Тапоузу.
По всем бывшим примерам, и даже по требованию самой вежливости, Бьюмонту
следовало бы обнять ее и поцеловать уже в губы; но он не сделал этого, а только пожал ее руку, спускавшуюся с его
головы.
— Я сама не знаю иногда, что у меня в
голове, — продолжала Ася с тем же задумчивым видом. — Я иногда самой себя боюсь, ей-богу. Ах, я хотела бы… Правда ли, что женщинам не
следует читать много?
В доме княгини диакона принимали так, как
следует принимать беззащитного и к тому же кроткого бедняка, — едва кивая ему
головой, едва удостоивая его словом.
И когда мне приходило в
голову, что после обеда опять
следует идти и завтра опять, мною подчас овладевало бешенство и отчаяние, и я пил вино и водку для утешения.
Аптекарь был в Ревеле; там он познакомился с какой-то молодой девушкой и предложил ей руку, девушка, едва знавшая его, шла за него очертя
голову, как
следует девушке вообще и немке в особенности, она даже не имела понятия, в какую дичь он ее везет.
«Нет, ты не ускользнешь от меня!» — кричал
голова, таща за руку человека в вывороченном шерстью вверх овчинном черном тулупе. Винокур, пользуясь временем, подбежал, чтобы посмотреть в лицо этому нарушителю спокойствия, но с робостию попятился назад, увидевши длинную бороду и страшно размалеванную рожу. «Нет, ты не ускользнешь от меня!» — кричал
голова, продолжая тащить своего пленника прямо в сени, который, не оказывая никакого сопротивления, спокойно
следовал за ним, как будто в свою хату.
Ужасные иногда были ночи на этой площади, где сливались пьяные песни, визг избиваемых «марух» да крики «караул». Но никто не рисковал пойти на помощь: раздетого и разутого
голым пустят да еще изобьют за то, чтобы не лез куда не
следует.
— А я тебя раньше, Галактион, очень боялась, — откровенно признавалась она. — И не то чтобы боялась по-настоящему, а так, разное в
голову лезло. Давно бы
следовало к тебе переехать — и всему конец.
Прасковья Ивановна находилась в кокетливом настроении и с намерением старалась побесить Мышникова, начинавшего ревновать ее даже к Штоффу. Да, этих мужчин всегда
следует немного выдерживать, а то они привыкают к женщинам, как ребенок к своей кукле, которую можно колотить
головой о пол и по целым дням забывать где-нибудь под диваном. Живой пример — Харитина.
Это может показаться невероятным, но я приглашаю всякого неверующего сделать, осенью или зимой, сравнительный опыт над домашним петухом, которого
следует положить в тридцати шагах на землю, завернуть
голову под крыло и выстрелить в его зоб утиною дробью.
Селезень очень красив: он весь пестрый; на
голове, над самыми его глазами, находится белое пятно; остальная часть
головы и половина шеи красновато-коричневого цвета; потом
следует поперечная полоса серой ряби, сейчас исчезающей и переходящей в светло-багряный цвет, которым покрыт весь зоб; брюшко белое, спина испещрена красивою поперечною рябью на крыльях, поперек от плечного сустава, лежит чисто-белое, широкое и длинное пятно, оканчивающееся черною бархатною оторочкой, под которою видна зелено-золотистая полоса, также отороченная черно-бархатною каймою; хвост короткий, шилообразный и довольно твердый; нос и ноги небольшие и черные.
Журавль очень высок на ногах, шея его также очень длинна, и если б нос соответствовал другим членам, как это бывает у куликов, то ему
следовало бы быть в пол-аршина длиною, но его нос, крепкий и острый к концу, темно-зеленоватого костяного цвета, не длиннее трех вершков,
голова небольшая.
Может быть, кулика-сороку и не
следовало бы помещать в разряд болотной дичи, потому что он выводит детей не в болотах, а на
голых, песчаных берегах рек; но еще менее причислять его к разрядам другой дичи.
Девушка ответила не сразу. Она положила к себе на колени свою работу, разгладила ее руками и, слегка наклонив
голову, стала рассматривать ее с задумчивым видом. Трудно было разобрать, думала ли она о том, что ей
следовало взять для вышивки канву покрупнее, или же обдумывала свой ответ.
Петр рассеянно прислушивался к этому живому шуму, послушно
следуя за Максимом; он то и дело запахивал пальто, так как было холодно, и продолжал на ходу ворочать в
голове свои тяжелые мысли.
Дорогой ему пришло в
голову, что отсюда и
следовало бы начать, потому что невероятно, чтоб она приехала прямо ночью к Рогожину.
Эта откровенность сразу уничтожила взаимную неловкость. Петр Елисеич спокойно и просто стал уговаривать Груздева оставить глупости и приняться за свое дело. Все мы делаем ошибки, но не
следует падать духом. Груздев слушал, опустив
голову, и в такт речи грустно улыбался. Когда Петр Елисеич истощил весь запас своих нравоучений, хороших слов и утешающих соображений, Груздев сказал всего одну фразу...
Из залы нужно было пройти небольшую приемную, где обыкновенно дожидались просители, и потом уже
следовал кабинет. Отворив тяжелую дубовую дверь, Петр Елисеич был неприятно удивлен: Лука Назарыч сидел в кресле у своего письменного стола, а напротив него Палач. Поздоровавшись кивком
головы и не подавая руки, старик взглядом указал на стул. Такой прием расхолодил Петра Елисеича сразу, и он почуял что-то недоброе.
— Я не могу сейчас всего сообразить как
следует, — сказала она, помолчав. — Но если человек чего-нибудь сильно хочет, он достигнет, а я хочу всей душой исполнить ваше желание. Постойте, постойте!.. Кажется, мне приходит в
голову великолепная мысль… Ведь тогда, в тот вечер, если не ошибаюсь, с нами были, кроме меня и баронессы…
Мне нечего было терять, я прокашлялся и начал врать все, что только мне приходило в
голову. Учитель молчал, сметая со стола пыль перышком, которое он у меня отнял, пристально смотрел мимо моего уха и приговаривал: «Хорошо-с, очень хорошо-с». Я чувствовал, что ничего не знаю, выражаюсь совсем не так, как
следует, и мне страшно больно было видеть, что учитель не останавливает и не поправляет меня.
О своем намерении поступить в актеры (до того оно сильно запало ему в
голову) Вихров даже написал Мари, спрашивая ее, — должен ли он этого желать и
следует ли ему о том хлопотать; и в ответ на это получил почти грозное послание от Мари.
Поднималась и собака и, опять поджав хвост и свесив
голову, медленным прежним шагом машинально
следовала за ним.
Справедливость, однако ж, заставляет меня сказать, что ни разу не пришло ему в
голову, что каково бы ни было завещание матери, все-таки братьям
следует разделить имение поровну.
— Тут и нет кощунства. Я хочу сказать только, что если ты вмешиваешь бога в свои дела, то тебе
следует сидеть смирно и дожидаться результатов этого вмешательства. Но все это, впрочем, к делу не относится, и, право, мы сделаем лучше, если возвратимся к прерванному разговору. Скажи, пожалуйста, с чего тебе пришла в
голову идея, что Коронат непременно должен быть юристом?
Наконец и они приехали. Феденька, как соскочил с телеги, прежде всего обратился к Пашеньке с вопросом:"Ну, что, а слюняй твой где?"Петеньку же взял за
голову и сряду три раза на ней показал, как
следует ковырять масло. Но как ни спешил Сенечка, однако все-таки опоздал пятью минутами против младших братьев, и Марья Петровна, в радостной суете, даже не заметила его приезда. Без шума подъехал он к крыльцу, слез с перекладной, осыпал ямщика укоризнами и даже пригрозил отправить к становому.
— Молодец!.. — хвалил Евгений Константиныч, поднимаясь с земли. — Право, я не подозревал, что так можно бороться. Как жаль, что здесь нет Летучего, а то его
следовало бы поставить на
голову раз пять… Ха-ха! Вы, Родион Антоныч, может быть, еще что-нибудь умеете?