Неточные совпадения
Клим обнял ее и крепко закрыл горячий
рот девушки поцелуем. Потом она вдруг уснула, измученно приподняв брови, открыв
рот, худенькое лицо ее приняло такое выражение, как будто она
онемела, хочет крикнуть, но — не может. Клим осторожно встал, оделся.
Она несколько раз давала случай Серафиме вставить словечко, — не прежнее время, когда девки сидели, набравши воды в
рот, как
немые.
Устинья Марковна стояла посреди избы, когда вошел Кожин. Она в изумлении раскрыла
рот, замахала руками и бессильно опустилась на ближайшую лавку, точно перед ней появилось привидение. От охватившего ее ужаса старуха не могла произнести ни одного слова, а Кожин стоял у порога и смотрел на нее ничего не видевшим взглядом. Эта
немая сцена была прервана только появлением Марьи и Мыльникова.
— Чудак! А потом, разумеется, и остальные средние люди разевают
рты: и в самом деле, что же он сделал? И выходит
немая сцена — вроде как в"Ревизоре", — для постановки которой приходится прибегать к содействию балетмейстера. Глумов помолчал с минуту и продолжал...
Наденька уже раскрыла
рот, чтобы рассмеяться, но взглянула на один из столиков, задрапированных акациями, и превратилась в
немой вопрос.
Цыганок захохотал, но во
рту становилось все слаще, и вдруг как-то странно начали
неметь ноги. Все же, выйдя на двор, он сумел крикнуть...
И с первого же дня тюрьмы люди и жизнь превратились для него в непостижимо ужасный мир призраков и механических кукол. Почти обезумев от ужаса, он старался представить, что люди имеют язык и говорят, и не мог — казались
немыми; старался вспомнить их речь, смысл слов, которые они употребляют при сношениях, — и не мог.
Рты раскрываются, что-то звучит, потом они расходятся, передвигая ноги, и нет ничего.
Принесли длинную жердь, «сестры» положили ее себе на плечи, и Муфель принялся выделывать на ней гимнастические упражнения: вертелся на брюхе, вертелся на локтях, вертелся на согнутых коленках — словом, показывал чудеса своего искусства; «сестры» только кряхтели и сильно пошатывались, когда Муфель выделывал разные salto mortale; [Опасный прыжок (лат.).] лесообъездчики ахали, Никитич стоял в
немом восторге с растворенным
ртом.
Не лучше Марку Данилычу. Правая сторона совсем отнялась,
рот перекосило, язык
онемел. Хочет что-то сказать, но только мычит да чуть-чуть маячит здоровой рукой. Никто, однако, не может понять, чего он желает. Лекарь объявил Дарье Сергевне, что, если и будет ему облегченье, все-таки он с постели не встанет и до смерти останется без языка.
Сколько мать Максимушке ни подсказывала, сколько его ни подталкивала, он стоял перед дядей ровно
немой. Наконец разинул
рот и заревел в истошный голос.
Но приготовления эти были напрасны, потому что тех, кого она ожидала увидеть, не было дома, и квартира представляла нечто странное: парадная дверь была распахнута настежь и открывала большую, светлую переднюю, где, в различных позах недоумения, находились три лакея на ногах и четвертый, самый младший, лежал у самой двери на полу, с разинутым в
немом удивлении
ртом.
Глядя, как околоточный делал озябшими, растопыренными пальцами под козырек, глядя на его нос, мутные глаза и башлык, покрытый около
рта белым инеем, все почему-то почувствовали, что у этого околоточного должно болеть сердце, что у него втянут живот и
онемела душа…
Иннокентий Антипович уже раскрыл было
рот, чтобы предупредить молодую девушку и посоветовать ей не выходить вечером из ее комнаты, но в эту минуту вошел Петр Иннокентьевич и бросил на своего друга такой взгляд, который сковал ему язык. Иннокентий Антипович лишь долгим взглядом окинул Марью Петровну и вышел. В этом взгляде была
немая мольба, но молодая девушка не поняла его.
Смотрит изумленно, остро — и в
немом ужасе откидывается назад, выкинув для защиты напряженные руки. В гробу нет Семена. В гробу нет трупа. Там лежит идиот. Схватившись хищными пальцами за края гроба, слегка приподняв уродливую голову, он искоса смотрит на попа прищуренными глазами — и вокруг вывернутых ноздрей, вокруг огромного сомкнутого
рта вьется молчаливый, зарождающийся смех. Молчит и смотрит и медленно высовывается из гроба — несказанно ужасный в непостижимом слиянии вечной жизни и вечной смерти.