Неточные совпадения
Часов с десяти стол устилался планами генерального межевания, и начиналось настоящее дело. В совещаниях главную
роль играл Могильцев, но и Герасимушка почти всегда при них присутствовал.
Двери в спальню затворялись плотно, и в соседней комнате слышался только глухой гул… Меня матушка отсылала гулять.
Зашел я как-то в летний день, часа в три, в «Каторгу». Разгул уже был в полном разгаре. Сижу с переписчиком
ролей Кириным. Кругом, конечно, «коты» с «марухами». Вдруг в
дверь влетает «кот» и орет...
Старуха сама оживала при этих рассказах. Весь день она сонно щипала перья, которых нащипывала целые горы… Но тут, в вечерний час, в полутемной комнате, она входила в
роли, говорила басом от лица разбойника и плачущим речитативом от лица матери. Когда же дочь в последний раз прощалась с матерью, то голос старухи жалобно дрожал и замирал, точно в самом деле слышался из-за глухо запертой
двери…
— Во-первых, разучка вся и репетиция идут на страстной неделе или перед масленицей, когда в церкви поют: «Покаяния отверзи ми
двери», а во-вторых, у меня
роль была очень трудная.
Они вторгались за кулисы, бесцеремонно стучались в
двери ее уборной, когда она была еще полуодета, называли ее уменьшительными именами — и она смотрела на все это как на простую формальность, род неизбежной обстановки ремесла, и спрашивала себя только об том — «мило» или «не мило» выдерживает она в этой обстановке свою
роль?
Он не выдерживает
роли и, хлопнув
дверью, весь кипящий и колышущийся, входит в канцелярскую камору. Но там ожидают его новые поводы для полемики: журналы, исходящие бумаги, нераспечатанная почта и проч.
Он останавливался у
дверей, старался подсмотреть и подслушать, что делается в отдельных кабинетах, и ему казалось, что он играет заодно с куплетистом и этими дамами какую-то низкую, презренную
роль.
Сам я играл Держиморду и в костюме квартального следил за выходами. Меня выпустил Вася. Он отворил
дверь и высунул меня на сцену, так что я чуть не запнулся. Загремел огромными сапожищами со шпорами и действительно рявкнул на весь театр: «Был по приказанию», за что «съел аплодисменты» и вызвал одобрительную улыбку городничего — Григорьева, зажавшего мягкой ладонью мне рот. Это была моя вторая фраза, произнесенная на сцене, в первой все-таки уже ответственной
роли.
До третьего акта ей нечего было делать, и ее
роль гостьи, провинциальной кумушки, заключалась лишь в том, что она должна была постоять у
двери, как бы подслушивая, и потом сказать короткий монолог. До своего выхода, по крайней мере часа полтора, пока на сцене ходили, читали, пили чай, спорили, она не отходила от меня и все время бормотала свою
роль и нервно мяла тетрадку; и, воображая, что все смотрят на нее и ждут ее выхода, она дрожащею рукой поправляла волосы и говорила мне...
Пенкосниматели всюду играют видную
роль, и литература обязана была раскрыть им свои
двери сколь возможно шире.
— Да, подслушивала. Не хотите ли вы стыдить меня, как этого дурака? Послушайте, клянусь вам, что если вы еще будете меня так мучить и назначать мне разные низкие
роли в этой низкой комедии, то я брошу все и покончу все разом. Довольно уже того, что я решилась на главную низость! Но… я не знала себя! Я задохнусь от этого смрада!.. — И она вышла, хлопнув
дверями.
Пользуясь правом директора, я не позволил никому, кроме играющих актеров, присутствовать на этой репетиции, но в самое то время, когда Александр Панаев в
роли генерала вел со мною сцену, я заметил, что
двери отворились и Балясников, сопровождаемый Кузминским, Кинтером, Зыковым и другими, вошел с насмешливым и наглым видом и стал перед самою сценою.
Вход в каждый номер в
дверь со двора, полного разной грязи и навоза, двора, исполняющего
роль и отхожего места.
Оставаться с шансонетными супругами в полках и даже в Петербурге было, конечно, невозможно, и парочки улетали в провинцию, где состояние и положение в свете мужей открывало новым дамам
двери во все дома и где «берговские певички» щебетали вскоре в
ролях предводительниц, супруг почетных мировых судей и других представительниц провинциального boeau monde'a.
Муж со двора идет седой:
Он «миленький и ангел мой!»
Но лишь за
дверь француз предатель
Играет
роль в его лице —
И возвратился мой приятель,
Ой, ой, друзья! в каком чепце!