Неточные совпадения
Самую проблему трансцендентного пробуют устранить тем, что всякую реальную действительность
рассматривают как содержание
сознания.
Таким образом, если уж и можно обращать внимание на народные различия с этой стороны, то не иначе, как в строгой, последовательной, неразрывной связи
рассматривая внешнее распространение знаний и внутреннюю их обработку в
сознании народа.
Он проводил с ними, в роли их игрушки и товарища, по нескольку часов кряду,
рассматривая оживленные рожицы тоскливо-грустными глазами, а потом задумчиво шел в харчевню Вавилова и там молча напивался до потери
сознания.
Пока искусство оставалось храмовым и само
рассматривало себя лишь как средство для культа, его душа была вполне успокоена этим
сознанием.
И это потому, что он не видел в религии самостоятельной области духа, и не считал религиозного
сознания совершенно особой, самобытной стихией
сознания вообще, но
рассматривал религию исключительно в плоскости этики, считая ее как бы музыкой морали и, пожалуй, ее восполнением.
Обыкновенно говорят: мы изучаем жизнь не по
сознанию своей жизни, а вообще вне себя. Но ведь это всё равно, что сказать: мы
рассматриваем предметы не глазами, но вообще вне себя.
Это самое и делает потворствующая грубой толпе ложная наука книжников нашего времени,
рассматривая жизнь без главного определения ее, стремления к благу, открытого только в
сознании человека. Исходя прямо из определения жизни независимо от стремления к благу, ложная наука наблюдает цели живых существ и, находя в них цели, чуждые человеку, навязывает их ему.
Жизнь мы не можем определить в своем
сознании, говорит это учение. Мы заблуждаемся,
рассматривая ее в себе. То понятие о благе, стремление к которому в нашем
сознании составляет нашу жизнь, есть обманчивый призрак, и жизнь нельзя понимать в этом
сознании. Чтобы понять жизнь, надо только наблюдать ее проявления, как движение вещества. Только из этих наблюдений и выведенных из них законов мы найдем и закон самой жизни, и закон жизни человека.
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с
сознанием бессильности своей прежде сильной руки, произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил
рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал).