Неточные совпадения
    
    
        Несколько 
людей стояло при самом входе в дом с улицы, глазея на 
прохожих; оба дворника, баба, мещанин в халате и еще кое-кто. Раскольников пошел прямо к ним.                
    
        «Москва опустила руки», — подумал он, шагая по бульварам странно притихшего города. Полдень, а 
людей на улицах немного и все больше мелкие обыватели; озабоченные, угрюмые, небольшими группами они стояли у ворот, куда-то шли, тоже по трое, по пяти и более. Студентов было не заметно, одинокие 
прохожие — редки, не видно ни извозчиков, ни полиции, но всюду торчали и мелькали мальчишки, ожидая чего-то.                
    
        Он полюбовался сочетанием десятка слов, в которые он включил мысль и образ. Ему преградила дорогу небольшая группа 
людей, она занимала всю панель, так же как другие 
прохожие, Самгин, обходя толпу, перешел на мостовую и остановился, слушая...                
    
        Стоя среди комнаты, он курил, смотрел под ноги себе, в розоватое пятно света, и вдруг вспомнил восточную притчу о 
человеке, который, сидя под солнцем на скрещении двух дорог, горько плакал, а когда 
прохожий спросил: о чем он льет слезы? — ответил: «От меня скрылась моя тень, а только она знала, куда мне идти».                
    
        Потом Самгин ехал на извозчике в тюрьму; рядом с ним сидел жандарм, а на козлах, лицом к нему, другой — широконосый, с маленькими глазками и усами в стрелку. Ехали по тихим улицам, 
прохожие встречались редко, и Самгин подумал, что они очень неумело показывают жандармам, будто их не интересует 
человек, которого везут в тюрьму. Он был засорен словами полковника, чувствовал себя уставшим от удивления и механически думал...                
    
        Катафалк ехал по каким-то пустынным улицам, почти без магазинов в домах, редкие 
прохожие как будто не обращали внимания на процессию, но все же Самгин думал, что его одинокая фигура должна вызывать у 
людей упадков впечатление.                
    
        Идя по Дворцовой площади или мимо нее, он видел, что лишь редкие 
прохожие спешно шагают по лысинам булыжника, а хотелось, чтоб площадь была заполнена пестрой, радостно шумной толпой 
людей.                
    
        Около полудня в конце улицы раздался тревожный свисток, и, как бы повинуясь ему, быстро проскользнул сияющий автомобиль, в нем сидел толстый 
человек с цилиндром на голове, против него — двое вызолоченных военных, третий — рядом с шофером. Часть охранников изобразила 
прохожих, часть — зевак, которые интересовались публикой в окнах домов, а Клим Иванович Самгин, глядя из-за косяка окна, подумал, что толстому господину Пуанкаре следовало бы приехать на год раньше — на юбилей Романовых.                
    
        Он оделся и, как бы уходя от себя, пошел гулять. Показалось, что город освещен празднично, слишком много было огней в окнах и народа на улицах много. Но одиноких 
прохожих почти нет, 
люди шли группами, говор звучал сильнее, чем обычно, жесты — размашистей; создавалось впечатление, что 
люди идут откуда-то, где любовались необыкновенно возбуждающим зрелищем.                
    
        Она повествует ему о подвигах наших Ахиллов и Улиссов, об удали Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича, о Полкане-богатыре, о Калечище 
прохожем, о том, как они странствовали по Руси, побивали несметные полчища басурманов, как состязались в том, кто одним духом выпьет чару зелена вина и не крякнет; потом говорила о злых разбойниках, о спящих царевнах, окаменелых городах и 
людях; наконец, переходила к нашей демонологии, к мертвецам, к чудовищам и к оборотням.                
    
        По двору, под ногами 
людей и около людских, у корыта с какой-то кашей, толпились куры и утки, да нахально везде бегали собаки, лаявшие натощак без толку на всякого 
прохожего, даже иногда на своих, наконец друг на друга.                
    
        Он бежал сломя голову, и несколько редких 
прохожих, повстречавшихся ему в темноте, на улицах города, запомнили потом, как встретили они в ту ночь неистово бегущего 
человека.                
    
        Он находился в том милом состоянии окончательно подгулявшего 
человека, когда всякий 
прохожий, взглянув ему в лицо, непременно скажет: «Хорош, брат, хорош!» Моргач, весь красный, как рак, и широко раздув ноздри, язвительно посмеивался из угла; один Николай Иваныч, как и следует истинному целовальнику, сохранял свое неизменное хладнокровие.                
    
        Пойдите на улицу — вам объяснит их любой 
прохожий; зайдите в лавочку, любой сиделец скажет вам:"Кабы на 
человека да не узда, он и бога-то позабыл бы!"Все: и прокуроры, и адвокаты, и 
прохожие, и лавочники — понимают эти камни точно так же, как понимают их Плешивцев и Тебеньков.                
    
        Мы, 
люди прохожие, народ благодушный и добрый; мы, по натуре своей, склонны более оправдывать, нежели обвинять, скорее прощать, нежели карать; притом же мы делом не заняты — так мудрено ли, что такие вопросы толпами лезут в наши праздные головы?..                
    
        — Всё одно, — пробормотал 
прохожий, пролезая между колес столпившихся повозок; — видно, тоже харбуза купить повечерять, вишь что говорят 
люди.                
    
        В одном сатирическом английском романе прошлого столетия некто Гулливер, возвратясь из страны лилипутов, где 
люди были всего в какие-нибудь два вершка росту, до того приучился считать себя между ними великаном, что, и ходя по улицам Лондона, невольно кричал 
прохожим и экипажам, чтоб они пред ним сворачивали и остерегались, чтоб он как-нибудь их не раздавил, воображая, что он всё еще великан, а они маленькие.                
    
        Даже 
прохожие удивляются: с чего, мол, 
люди сбесились?                
    
        — Я и вправду, братцы, изнеженный 
человек, — отвечал с легким вздохом Скуратов, как будто раскаиваясь в своей изнеженности и обращаясь ко всем вообще и ни к кому в особенности, — с самого сызмалетства на черносливе да на пампрусских булках испытан (то есть воспитан. Скуратов нарочно коверкал слова), родимые же братцы мои и теперь еще в Москве свою лавку имеют, в 
прохожем ряду ветром торгуют, купцы богатеющие.                
    
        Вскоре дверь за нею захлопнулась, и дом старой барыни, недавно еще встревоженный, стоявший с открытою дверью и с 
людьми на крыльце, которые останавливали расспросами 
прохожих, опять стал в ряд других, ничем не отличаясь от соседей; та же дверь с матовым стеклом и черный номер: 1235.                
    
        Между тем, недалеко в переулке один из 
прохожих, которого расспрашивал Джон, наткнулся на странного 
человека, который шел, точно тащил на плечах невидимую тяжесть, и все озирался. Американец ласково взял его за рукав, подвел к углу и указал вдоль улицы...                
    
        На небольшой площадке, невдалеке от огромного здания газеты «Tribune», странный 
человек зачерпнул воды у фонтана и пил ее с большой жадностью, не обращая внимания на то, что в грязном водоеме два маленьких оборванца плавали и ныряли за никелевыми и медными монетками, которые им на потеху кидали 
прохожие.                
    
        После долгих странствований, отдыхов, болтовни (Шубин пробовал даже играть в чехарду с каким-то 
прохожим беззубым мужичком, который все смеялся, что с ним ни делали господа) молодые 
люди добрели до «скверненького» трактирчика.                
    
        Приемы и обстоятельства этой борьбы привели к попыткам разбить ночью статую, но подкупленные для этой цели 
люди были схвачены группой случайных 
прохожих, заподозривших неладное в их поведении.                
    
        — Кто? я беглый? — сказал 
прохожий, приостановя свою лошадь. Этот вопрос был сделан таким голосом, что Алексей невольно схватился за рукоятку своего охотничьего ножа. — Добро, добро, так и быть, — продолжал он, — мне грешно на тебя сердиться. Беглый! Нет, господин честной, запорожцы — 
люди вольные и служат тому, кому хотят.                
    
        Он не успел еще проглотить первого куска, как вдруг ему послышался в близком расстоянии конский топот, и через минуту 
человек двадцать казаков, выехав проселочной дорогою из рощи, потянулись вдоль опушки к тому месту, на котором расположился 
прохожий.                
    
        А господь его ведает, вор ли, разбойник — только здесь и добрым 
людям нынче прохода нет — а что из того будет? ничего; ни лысого беса не поймают: будто в Литву нет и другого пути, как столбовая дорога! Вот хоть отсюда свороти влево, да бором иди по тропинке до часовни, что на Чеканском ручью, а там прямо через болото на Хлопино, а оттуда на Захарьево, а тут уж всякий мальчишка доведет до Луёвых гор. От этих приставов только и толку, что притесняют 
прохожих да обирают нас, бедных.                
    
        Аристарх. Вот теперь расставим 
людей. Вы двое на бугор, вы двое к мосту, да хоронитесь хорошенько за кусты, — на проселок не надо, там только крестьяне да богомольцы ходят. Вы, коли увидите 
прохожего или проезжего, так сначала пропусти его мимо себя, а потом и свистни. А вы, остальные, тут неподалеку в кусты садитесь. Только сидеть не шуметь, песен не петь, в орлянку не играть, на кулачки не биться. Свистну, так выходите. (Подходит к Хлынову).                
    
        Холодный, бодрящий ветер порывисто метался в улице, гоняя сор, бросая пыль в лицо 
прохожих. Во тьме торопливо шагали какие-то 
люди. Фома морщился от пыли, щурил глаза и думал...                
    
        За ним, подпрыгивая и вертя шеями, катились по мостовой какие-то тёмные и серые растрёпанные 
люди, они поднимали головы и руки кверху, глядя в окна домов, наскакивали на тротуары, сбивали шапки с 
прохожих, снова подбегали к Мельникову и кричали, свистели, хватались друг за друга, свиваясь в кучу, а Мельников, размахивая флагом, охал и гудел, точно большой колокол.                
    
        С улицы к реке через сад ходят изредка 
прохожие; быстро проходят 
человек пять солдат.                
    
        Наконец стали попадаться 
прохожие: крючковатая старуха, подростки, пьяный 
человек, шедший, опустив голову, женщины с корзинами, мужчины на подводах.                
    
        Но не слыхать этих бесед Иды за окнами Шульцева дома, и проносящиеся мимо этих окон сами себе надоевшие праздные, скучные 
люди и молчаливо бредущий 
прохожий слышат и понимают из них не более, чем каменный коломенский Иван и его расплывшаяся Марья, истуканами стоящие в зале, где василеостровская Ида своим незримым рукоположением низводит наследственную благодать духа на детей василеостровского Шульца.                
    
        — И ведь, поди ж ты, что выдумали! — говорил Василий, которого я видеть не мог, но слышал весьма явственно; он, вероятно, сидел тут же, возле окна, с товарищем, за парой чая — и, как это часто случается с 
людьми в запертом покое, говорил громко, не подозревая, что каждый 
прохожий на улице слышит каждое слово. — Что выдумали? Зарыли их в землю!                
    
        Изливал он елей и возжигал курение Изиде и Озири-су египетским, брату и сестре, соединившимся браком еще во чреве матери своей и зачавшим там бога Гора, и Деркето, рыбообразной богине тирской, и Анубису с собачьей головой, богу бальзамирования, и вавилонскому Оанну, и Дагону филистимскому, и Арденаго ассирийскому, и Утсабу, идолу ниневийскому, и мрачной Кибелле, и Бэл-Меродоху, покровителю Вавилона — богу планеты Юпитер, и халдейскому Ору — богу вечного огня, и таинственной Омороге — праматери богов, которую Бэл рассек на две части, создав из них небо и землю, а из головы — 
людей; и поклонялся царь еще богине Атанаис, в честь которой девушки Финикии, Лидии, Армении и Персии отдавали 
прохожим свое тело, как священную жертву, на пороге храмов.                
    
        Градацию эту он может перенести во всякую другую сферу (например, в сравнительную сферу сюртуков и поддевок, ресторанов и харчевен, кокоток, имеющих ложу в бельэтаже, и кокоток, безнадежно пристающих к 
прохожему в Большой Мещанской, и т. п.), лишь бы она кончалась 
человеком, «который ест лебеду».                
    
        Прохожий. А я так скажу, что в ней такая сила енерции имеется, что она может вполне испортить 
человека.                
     
        
    
        Прохожий. Сбился? Не я один. Сбился, потому что времена нынче такие, что честному 
человеку прожить нельзя.                
     
        
    
        Прохожий. Мало того. Есть такие 
люди, субъекты, значит, что вовсе от ней рассудка лишаются и поступки совсем несоответствующие производят. Пока не пьет, что хошь давай ему, ничего чужого не возьмет, а как выпил, что ни попади под руку тащит. И били сколько, и в тюрьме сидел. Пока не пью, все честно, благородно, а как выпью, как выпьет, значит, субъект этот, сейчас и тащит что попало.                
     
        
    
        Прохожий. Что значит сила енерции. То все в меланхолии находились, а теперь одна приятность. Дружеское расположение. Бабушка, я любовь имею к тебе и ко всем 
людям. Братцы миленькие. (Поет революционною песню.)                
     
        
    
        Прохожий. Говорю, что хотите делайте. Я ничего не боюсь и могу пострадать за убеждения. Кабы вы были 
люди образованные, вы бы могли понимать…                
     
        
    
        Исполняя таким образом роль привидения, кадет действительно успел навести страх на многих суеверных 
людей, живших в замке, и на 
прохожих, которым случалось видеть его белую фигуру, всеми принимавшуюся за тень покойного императора.                
    
        И вот стали заходить добрые 
люди, поедят, попьют, переночуют, а то и переднюют, и день, и два, и неделю. Другой раз и возьмут что-нибудь из обуви и одежды, кому нужда. Уберут всё, как было до прихода, чтобы другим 
прохожим можно было также пользоваться, и уйдут и только знают благодарит неизвестного благодетеля.                
    
        Поэтому я, господа, предлагаю: отнюдь не выходя из пределов легальности, идти смирно, благочинно, не по улице, а по тротуару, по два, а много по три 
человека в ряд, на известном расстоянии пара от пары, чтобы не мешать посторонним 
прохожим и чтобы нас не могли назвать толпой.                
    
        Сказывали, будто в кабаке какой-то 
прохожий не то парень, не то дворовый 
человек по виду.                
    
        Восхищаясь разными проявлениями могущества знания, техники и цивилизации, молодой 
человек вместе с тем поражался вопиющими контрастами кричащей роскоши какой-нибудь большой улицы рядом с поражающей нищетой соседнего узкого глухого переулка, где одичавшие от голода женщины с бледными полуголыми детьми останавливают 
прохожих, прося милостыню в то время, когда не смотрит полисмен.                
    
        Они, разбросанные рукою культурного 
человека по сторонам многочисленных рек и речек, от ранней весны до средины осени щеголяют своею зеленью, манят к себе 
прохожего и служат убежищем всего живого, бегущего от солнца.                
    
        Если история живописи указывает на беспримерную законченность произведений Жерарда Дова, который выделывал чешуйки на селедке и, написав лицо 
человека, изобразил в зрачках его отражение окна, а в нем 
прохожего, то и русская словесность имела представителей в работах, которых законченность подробностей поразительна не менее, чем в картинах Жерарда Дова.                
    
        — Остановись, 
прохожий, никуда не гожий, и объясни мне своей рожей, не выходивши из прихожей: на чем ты сюда приехал, и есть ли там третье сидение, чтобы еще одного 
человека посадить.                
    
        Ему нравились его приятели — один в помятой широкополой шляпе с претензией на художественный беспорядок, другой в котиковой шапочке, 
человек не бедный, но с претензией на принадлежность к ученой богеме; нравился ему снег, бледные фонарные огни, резкие, черные следы, какие оставляли по первому снегу подошвы 
прохожих; нравился ему воздух и особенно этот прозрачный, нежный, наивный, точно девственный тон, какой в природе можно наблюдать только два раза в году: когда всё покрыто снегом и весною в ясные дни или в лунные вечера, когда на реке ломает лед.