Покушение на Еву

Федор Березин

Часть I

ПОИСК

За ним следили. Вот уже вторую неделю он замечал этих маскирующихся в толпе или прикидывающихся любопытными прохожими людей. Первоначально он убеждал себя в ошибочности этих подозрений, но случаи обнаружения за собой «хвостов» и незнакомых типов у подъезда множились. Располагая массой свободного времени (двадцать четыре часа в сутки), он без всякого калькулятора сделал прикидку. Только визуальная слежка, предположительное прослушивание телефона и, опять же, гипотетический обыск в квартире должны поглотить массу денег на оплату агентов. Данная сумма многократно превышала его годичное пособие и, видимо, допуская продолжение детектива, вскоре превысит стоимость самой дорогой личной недвижимости — квартиры. Что их еще могло интересовать? Трансплантация органов? Вдвойне смешно. Для этого необходимы здоровые, молодые сердца и почки. А его перемолотые словно в мясорубке ноги, исколотое уколами туловище, кожа, похожая на шахматную доску от вкраплений искусственных участков — очень нетривиальное вместилище отравленной лекарствами печени… Нет, с этой стороны опасность не грозила. Но ведь опасность была?

Он начал с усилием, даже с чрезмерной энергией, вращать руками колеса своей инвалидной коляски. Можно было простым нажатием кнопки включить электрический моторчик под сиденьем, но хотелось дать выход эмоциональному напряжению.

Даже с рационалистической точки зрения, отслеживать его было не нужно. При всем желании он не мог слишком удалиться от места жительства, как истребитель при полупустых заправочных баках от аэродрома. Его маршруты по окружающим кварталам, как гармонические колебания, повторяли сами себя: пара продовольственных магазинов, журнальный киоск, бульвар. Но это, последнее, только в хорошую погоду. Иногда на простые колебания накладывались менее периодические, растянутые во времени всплески: поездки в мэрию или внезапные кружения по другим улицам, отголоски какой-то древней реликтовой жажды путешествовать. Когда-то, в самом начале новой жизни, он старался стать незаметным, при необходимости куда-то попасть он норовил делать это быстрее, не глядя по сторонам. Там, из окружения, бросались быстрые, смущающиеся своей полноценности взгляды, любопытные, долгие осмотры детей, женские руки, дергающие их в попытках ускорить шаги, кисти, внезапно опускающиеся в карманы за мелочью и замирающие на полпути. Раньше он в основном и видел только эти руки или множество двигающихся ног. Чтобы увидеть лица, необходимо было бы поднимать голову. Он боялся это сделать, опасаясь встретить глаза, да и не наловчился еще ловко передвигаться на колесах.

Может, ему хотят за что-нибудь отомстить? Ну, допустим, за Судан? Но он был всего лишь пешкой в игре, и, хотя это была тайная операция, все проводилось под флагом Объединенных Наций. Значит, причины слежки неизвестны. Если позвонить в полицию, они, конечно, приедут, пройдутся туда-сюда, с видом оторванных от важного дела чиновников, порекомендуют звонить по малейшему поводу, а распрощавшись, по дороге назад будут говорить об истерическом придурке, у которого физическая травма перешла в умственную.

Он остановился у киоска, взял «Известия» и оставленное для него «Военное обозрение», но в тень бульвара он не поехал, а, развернувшись, двинулся домой. Закрыв за собой входную дверь, он почувствовал, что они уже здесь. Отступать было некуда.

* * *

— Добрый день, — учтиво поприветствовал его человек в темном костюме, сидящий в его кресле возле окна. Окно было зашторено, но свет не горел. Еще один незнакомец расположился на кухне. — Извините за вторжение и за то, что я не представляюсь. У нас не слишком много времени в запасе, поэтому оставим все формальности позади. Я надеюсь, пока мы не причинили вам каких-либо трудно устранимых неудобств.

Можно было повозмущаться о незаконности проникновения в личное жилище, явно видимых следов обыска и прочей бумаго-законом запрещенной ерунде, но зачем зря сотрясать воздух? Они были здесь, два здоровых, сильных человека, наверняка вооруженные и умеющие заметать следы, против инвалида в коляске с моторчиком. Он въехал в комнату и остановился напротив кресла. Человек в костюме с натяжкой улыбнулся.

— Вы нужны нам, Александр. Вы самый подходящий кандидат по большинству проверенных параметров. Я покуда не открываю вам карты, вы узнаете суть предложения после своего добровольного согласия на него. Для этого даже не нужно будет подписывать какие-то бумаги. У нас будет чисто джентльменское соглашение. Я понимаю, что для вас это, так сказать, «кот в мешке», но ничего не могу поделать. Александр, я приглашаю вас в путешествие, достаточно захватывающее и опасное. В процессе него мы проведем с вами серию психологических и физических тестирований и, кроме того, что-то вроде курса переквалификации с повышением уровня образования. Более того, мы, правда с очень малой вероятностью, попробуем вернуть вам подвижность. А если после тестирования вы по-прежнему будете нам нужны, ваша жизнь изменится коренным образом: вы станете другим человеком. Теперь о том, что вы теряете. У вас нет близких родственников, и, следовательно, с этой точки зрения вы свободны. С клубом ветеранов вы практически не общаетесь, и у вас нет там друзей. Соседи и некоторое количество знакомых? С моей точки зрения, невелика потеря. Вот эта квартира? Местечко довольно уютное, могу признать. Ну, что там еще я упустил? Подскажите.

Александр молчал.

— Вы должны исчезнуть из этой своей жизни сразу, то есть никто не должен ничего знать. Пусть это останется для окружающих загадкой. Взамен всего этого я предлагаю много-много работы над собой и — как бы это выразить — новые миры.

Человек в сером костюме встал и демонстративно глянул на часы.

— Вам на обдумывание тридцать минут. Мы несколько связаны во временных координатах. Наш человек покуда будет находиться поблизости, телефон мы у вас тоже пока отключили. Вещей никаких с собой не берите, это все лишнее. В течение этого времени на углу пятого направо по проспекту дома я буду ждать вас в красном автомобиле. Если вы не появитесь, больше мы никогда не увидимся. У вас одна возможность.

Человек встал.

* * *

Стрела расщепила свою предшественницу, и даже с такого расстояния звук удара был слышен. Инструктор по стрельбе — Миоко повернулся к нему и положил руку на плечо. Александр невольно напрягся, он боялся опрокинуться на спину — все-таки протезы есть протезы.

— Ну что же, Саша, стрельбу из лука вы освоили, но дело в том, что там, куда вы попадете, его не будет, поэтому вам нужно научиться его изготавливать, причем в одиночку и самыми примитивными инструментами. Сегодня отдыхаем, а завтра за дело.

Александр посмотрел на тренера и кивнул. Он давно ждал чего-то в этом роде, ведь когда он освоил автомат и винтовку, ему сказали нечто в таком же духе, и началось освоение арбалета. И так последовательно по ступеням эволюции оружия, только в обратном порядке. Параллельно его натаскивали в рукопашном бою, хотя здесь с ним обходились мягко, все-таки в физическом плане он был неполноценным партнером. Он изучил, как драться палкой, саблей, нунчаком, булавой, стилетом и даже кастетом. Его заставляли кидаться камнями, иногда по целому часу в день. Самое интересное, что все это входило в противоречие с параллельно осваиваемой медициной, даже не медициной, а какими-то избранными темами из нее. Его научили вырывать зубы, правда только у манекенов, стерилизовать инструмент, накладывать жгут и приготавливать из трав микстуры от всяких болезней. Все это носило оттенок игры, он быстро уловил несообразности всего своего обучения. Тренер карате, имеющий, видимо, не менее черного пояса, натаскивал его только нескольким простейшим приемам, и при этом вовсе не заставлял набивать руки о кирпичи и бревна. Ему ни разу даже не порекомендовали заняться на тренажерах, чтобы загрузить работой сердце — главный орган при любом виде спорта. А когда он сам попытался начать по утрам делать зарядку и попросил эспандер, Курман, старший на этой лесной вилле, и самое важное, человек, втянувший его в теперешнюю суету, зашел к нему и выдал:

— Александр, не тратьте свои силы зря, делайте только то, что от вас требуют. Мы оптимально рассчитали возможную нагрузку для вас, не надо укорачивать и без того короткий сон. А книги, которые стоят в вашей комнате, подобраны там специально. Вы должны прочесть их и постараться запомнить. Там, где вы окажетесь, у вас не будет справочников.

А на полках стояла довольно мощная стопка. Он и раньше просматривал почти все фолианты оттуда. Там было все, начиная от «Пособия для начинающих альпинистов», «Выделки шкур в домашних условиях», подробных физических атласов Африки, Азии и Европы до учебника ориентации по звездам в обоих полушариях, причем со свежеиспеченным типографским приложением детального расписания изменений созвездий в зависимости от векторов собственного движения звезд за тысячи лет. Человек, который смог бы освоить эти полки, наверное, считался бы специалистом по нескольким не связанным между собой областям знаний.

— Мне все еще нельзя знать, для чего вся эта подготовка, господин Курман? — поинтересовался Александр.

— Я думаю, когда-нибудь вы, может, догадаетесь сами, а пока ответ на этот вопрос покажется сумасшедшим.

* * *

— Это что, корыто? — оторопело спросил Александр.

Малютка Киби улыбнулся, хотя вопрос был задан не на его родном языке, он оценил юмор. На родном языке Киби не говорил никто из знакомых Александра, и вообще никто из тех, кого он знал за свою жизнь. Родным для Киби был какой-то центральноавстралийский диалект, который могли понимать только его соплеменники и их соседи по окружающей местности, не считая ничтожно малого количества энтузиастов-этнографов с белой кожей.

— Эта штука по-вашему зовется копьеметалка. В принципе, это только один из ее видов, — пояснил коренной австралиец со своим странным акцентом. — Как корыто ее тоже можно использовать или как тарелку, но мы будем изучать ее первое качество.

— Ага, — кивнул Александр.

Что он мог сказать еще этому маленькому человеку, который, по словам Курмана, закончил университет в Мельбурне.

— Как думаешь, Саша, на сколько можно метнуть копье вот этой штукой?

— Убейте меня на месте, учитель, но я в упор не представляю, как она действует.

— Ну, а просто рукой?

— Здоровый человек, — Александр сделал невольную паузу, — закинет метров на тридцать. Ясное дело, смотря какого веса копье, — добавил он поспешно.

— Почти так, Саша, — кивнул австралиец. — Ну а теперь смотри.

Он наклонился, открыл здоровенный, всегда стоящий здесь, на окраине поляны, ящик и извлек на свет божий довольно длинную палку. Может, по взглядам аборигенов Австралии, это считалось копьем, но Александр в этом сильно сомневался: оно не имело наконечника, оно просто было обстругано спереди, и утолщалось оно тоже сзаду наперед. Киби разместил оружие в «корыте», поднял его правой рукой, одновременно левой придерживая копье. Что-то в выражении его лица неуловимо изменилось, мгновенно исчез весь налет уроженца двадцать первого века. Александр поспешно отодвинулся, когда он вскинул руку. Миг, и копье ушло вверх. Александр следил за ним, задержав дыхание: оно летело и летело, никак не желая падать, уносясь все дальше, туда, на другой край поляны, затем начало планировать вниз.

— Сходи, Саша, разомнись, — изрек Киби. — Измерь расстояние.

Александр пошел вперед, внимательно смотря под ноги.

— Примерно шестьдесят восемь метров! — крикнул он с той стороны.

Киби, совсем маленький на таком расстоянии, кивнул.

Александр поднял оружие. Сделано оно было грубо, но в руке держалось удобно. Понятно, почему оно утолщалось спереди: чтобы не вертеться в полете. Когда Александр принес копье обратно, он спросил:

— Эта копьеметалка, это ваше изобретение? Я имею в виду — австралийское?

— Я понял, Саша. Нет, конечно, ведь в Австралию первые люди попали довольно поздно, а эта штука была известна по всему миру, или почти по всему, очень-очень давно, потом ее сменил лук и так далее. Но нам с тобой нужно…

–…научиться ее изготавливать, — закончил за него Александр.

Киби оторопело посмотрел на него.

* * *

Александр взвесил в руке бумеранг. «Увесистая штука, — подумал он. — И ведь, если не попал, она возвращается, может и по башке навернуть». Он с уважением посмотрел на Киби.

— Ну уж это, дорогой учитель, точно ваше изобретение?

— И снова должен тебя разочаровать, Саша. Эта штука тоже успешно применялась невероятно давно в очень многих регионах планеты.

Александр взял оружие и легким движением запустил его по дуге. В мишень он не попал, но снаряд не возвратился.

— Сколько он пролетел? — спросил Киби.

— Метров тридцать пять, — предположил Александр, за эти недели он хорошо набил глаз на всяких подобных штуках.

— Да, примерно, — подтвердил Киби. — Сходи измеряй.

— Знаете, я думал, что хоть за этой штукой не надо ходить, когда промажешь, — съязвил Александр.

— Это предвзятое мнение, — пояснил Киби. — Настоящий боевой бумеранг не возвращается, он сделан для охоты, а не для развлечений. А вот спортивный, тот — да. Но мы с тобой ограничим свой курс этим тяжелым экземпляром, так что — за дело.

* * *

Вот так, забитые занятиями и чтением до упора, проходили недели. Он освоил начала медитации, даже методы гипноза и самогипноза, он научился в какой-то мере подавлять боль, он хорошо знал, что это такое, еще по прошлой жизни, а уж инвалидом он познал ее досконально. Он привык подавлять страх высоты, он просматривал на видеокассетах прыжки акробатов на качелях в замедленной съемке и учился оценивать расстояния на глаз. Несколько раз он со специалистами лазил по горам, их отвозили туда вертолетом. «Лазил» — сильно сказано, они просто таскали его с собой, заодно поучая, как пользоваться снаряжением. Его даже возили в родильный дом, и он, лично не участвуя, все-таки получил представление о том, как работают акушеры. А еще он научился дрессировать овчарку и ухаживать за ней.

* * *

— Наверное, это последнее, — сказал Курман задумчиво, — самое последнее из могикан.

— Я думал, их вообще уже нет, — согласился Александр. — Считал все эти сообщения, периодически мелькающие в новостях, просто «уткой».

Курман весело посмотрел на него.

— За что ты мне нравишься, Саша, это за твое скептическое отношение к фактам, которым другие верят не задумываясь.

Конец ознакомительного фрагмента.