Неточные совпадения
Алиса
принесла нам
чаю, потом мы пошли
еще в столовую опять пить
чай с аккомпанементом котлет, рыбы, дичи и фруктов.
Утром вам
приносят чай, или кофе, или шоколад, когда вы
еще в постели.
— Не обедала, а ужинала. Дворник
принес. Вы, впрочем, не разговаривайте, а лежите покойно: вы
еще не совсем здоровы, — прибавила она, поднося мне
чаю и садясь на мою постель.
Ветхий потолок и дырявые стены карцера в обилии пропускали дождевую воду. Александров лег спать, закутавшись в байковое одеяло, а проснулся при первых золотых лучах солнца весь мокрый и дрожащий от холода, но все-таки здоровый, бодрый и веселый. Отогрелся он окончательно лишь после того, как сторожевой солдат
принес ему в медном чайнике горячего и сладкого
чая с булкой, после которых
еще сильнее засияло прекрасное, чистое, точно вымытое небо и
еще сладостнее стало греть горячее восхитительное солнце.
Никогда не забыть мне беседы в редакции «Русских ведомостей», в кабинете В.М. Соболевского, за
чаем, где Н.К. Михайловский и А.И. Чупров говорили, что в России
еще не народился пролетариат, а в ответ на это Успенский привел в пример моих только что напечатанных «Обреченных», попросил
принести номер газеты и заставил меня прочитать вслух.
Утром же следующего дня, когда gnadige Frau, успевшая
еще в Ревеле отучить мужа от
чаю и приучить пить кофе,
принесла к нему в спальню кофейник, чашку и баранки, он пригласил ее сесть на обычное место около стола и с некоторою торжественностью объявил...
Кухарка
принесла самовар. Полина Николаевна заварила
чай и, все
еще дрожа, — в комнате было холодно, — стала бранить певцов, которые пели в Девятой симфонии. У нее закрывались глаза от утомления. Она выпила один стакан, потом другой, потом третий.
Петр
принес на подносе стакан
чаю. Федор выпил без сахару и
еще попросил. Он пил много
чаю и в один вечер мог выпить стаканов десять.
Ещё за обедом в тот день оба они довольно выпили, а вечером после
чаю женщина эта уж совсем пьяная была, да и Антоний, видимо, опьянел больше, чем всегда. Гоняет меня из угла в угол — то подай, это
принеси, вино согрей да остуди. Бегаю, как лакей в трактире, а они всё меньше стесняются со мной, — барышне-то жарко, и она понемногу раздевается, а барин вдруг спрашивает меня...
Вечером Катя села разливать
чай на старое место в гостиной, как это бывало при мамаше; мы с Соней сели около нее; старый Григорий
принес ему
еще бывшую папашину отыскавшуюся трубку, и он, как и в старину, стал ходить взад и вперед по комнате.
Петр пошел к выходу. Ивану Ильичу страшно стало оставаться одному. «Чем бы задержать его? Да, лекарство». — Петр, подай мне лекарство. — «Отчего же, может быть,
еще поможет и лекарство». Он взял ложку, выпил. «Нет, не поможет. Всё это вздор, обман», решил он, как только почувствовал знакомый приторный и безнадежный вкус. «Нет, уж не могу верить. Но боль-то, боль-то зачем, хоть на минуту затихла бы». И он застонал. Петр вернулся. — Нет, иди.
Принеси чаю.
В затворе прожил отец Сергий
еще семь лет. Сначала отец Сергий принимал многое из того, что ему
приносили: и
чай, и сахар, и белый хлеб, и молоко, и одежду, и дрова. Но чем дальше и дальше шло время, тем строже и строже он устанавливал свою жизнь, отказываясь от всего излишнего, и, наконец, дошел до того, что не принимал больше ничего, кроме черного хлеба один раз в неделю. Всё то, что
приносили ему, он раздавал бедным, приходившим к нему.
Таня. А собаке. Собака эта ее… (Присаживается и берется sa чайник.) Чай-то есть ли? а то я
принесла еще. (Всыпает.)
Хорошее помещение, повидимому, благоприятно подействовало на расположение духа графа: он, весело улыбаясь, пошутил с Устюшей, так что Устюша назвала его даже шалуном, расспросил ее, хороша ли их барышня, и на вопрос ее, не угодно ли
чаю, отвечал, что
чаю, пожалуй, пусть
принесут, а главное, что свой ужин
еще не готов, так нельзя ли теперь водки, закусить чего-нибудь и хересу, ежели есть.
— Ну, положим, я снесу и голод, и срам, но ведь у меня, господи,
еще попадья есть! Ведь я ее из хорошего дома взял! Она белоручка и нежная, привыкла и к
чаю, и к белой булке, и к простыням… Она у родителей на фортепьянах играла… Молодая,
еще и двадцати лет нет… Хочется небось и нарядиться, и пошалить, и в гости съездить… А она у меня… хуже кухарки всякой, стыдно на улицу показать. Боже мой, боже мой! Только и утехи у нее, что
принесу из гостей яблочек или какой кренделечек…
Потолковал он и
еще кое-что на ту же самую тему, а потом, чтобы разбить несколько свои невеселые мысли, предложил учителю партийку в шашки. Сыграли они одну, и другую, и третью, а там старая кухарка Максимовна
принесла им на подносе два стакана
чаю, да сливок молочник, да лоток с ломтями белого хлеба. Был седьмой час в начале.
Умыться надо было над шайкой, в сенях. Полотенце нашлось в буфете.
Чаю принесли ему «три пары» с кусочком лимона и с сухими-сухими баранками. Платье нечем было вычистить: у хозяев водилась щетка, да хозяева
еще спали.
Одна в хозяйской половине амбара Анна Серафимовна вздохнула свободно. Она прошлась немного, села в низкое кресло мужа и, позвонив, приказала себе подать
чаю. Ей
принесли стакан с лимоном. Станицын оставил на пюпитре несколько непросмотренных фактур и счетов. Анна Серафимовна позвала
еще раз старшего приказчика.
Сиделка
принесла чай и побранила Пашку за то, что он не оставил себе хлеба к
чаю; приходил
еще раз фельдшер и принимался будить Михайлу; за окнами посинело, в палатах зажглись огни, а доктор не показывался.
Тетка
приносит мешочек лесных орехов и стоит на кухне — что называется «над душой», пока не выканючит у девочки и кофий, и
чай, и сахар, и
еще 5–6 рублей, которые та со слезами выпросит у хозяев, в счет жалованья, получаемого в размере 3-х или 4-х рублей в месяц.