Мы видим, что, оставляя пока в стороне многие важнейшие государственные вопросы и настоятельные потребности России, Петр обратился на этот раз только еще к тому, что всего прямее и непосредственнее связано было с
предыдущими событиями и что всего более согласовалось с его собственными, личными наклонностями.
Наука, приводя к нему, оправдывает историю и с тем вместе отрекается от нее; истинное деяние не требует для своего оправдания
предыдущего события; история для него почва, непосредственность; все предшествующее необходимо в генезическом смысле, но самобытность и самоозаконение грядущее столько же будет иметь в себе, как в истории.
Неточные совпадения
Мы не поклонники учения о безусловной и регулярной преемственности поколений; но, вдумываясь в настоящее и в близкое прошедшее, мы не можем не заметить, что характер нового поколения нашего должен дать ему в
событиях совсем другую роль, нежели какую имело
предыдущее.
На следующий день я получил через Ефремова записку, написанную, как и
предыдущие, очень простым шифром. Деньги и все остальное дошли по назначению. Тем не менее, забегая вперед описываемых
событий, я должен сказать, что теперь я с чувством уважения и благодарности вспоминаю о старосте и о честном предостережении со стороны тюремного общества.
За несколько дней до описанных нами в трех
предыдущих главах
событий в большой приемной аристократического пансиона в Москве сидели и разговаривали две молодые девушки.
Все эти
события, описанные нами в
предыдущих главах, проносились в уме ехавшего прямо с Кавказа в Грузино Михаила Андреевича Шумского и восставали в его памяти с особой рельефностью, когда это чудесное село уже открылось перед ним.
После описанных нами в
предыдущих главах нашего рассказа
событий незаметно прошел год однообразной в своем разнообразии петербургской жизни.
В то время, когда совершались рассказанные нами в
предыдущих главах
события, как исторические — свержение и осуждение митрополита Филиппа, так и интимные в жизни одного из главных лиц нашего повествования, выдающегося в те печальные времена, исторического, позорной памяти, деятеля, Малюты Скуратова, жизнь в доме Василия Прозоровского текла в своем обычном русле и на ее спокойной по виду поверхности не было не только бури, но и малейшей зыби или волнения.
В то время, когда в Петербурге происходили описанные в
предыдущих главах
события, жизнь наших московских героев шла своим чередом.
В то время, когда около так внезапно и неожиданно опустевшего трона происходили описанные в
предыдущих главах
события, среди некоторых молодых людей того времени, одержимых политическим безумием, шла усиленная деятельность.
Оставим на время наших героев, дорогой читатель, вернемся для объяснения некоторых описанных в
предыдущих главах исторических
событий за некоторое время до этого, причем заглянем в московское княжество.
Оставим на время наших героев, дорогой читатель, вернемся для объяснения некоторых, описанных в
предыдущих главах, исторических
событий за несколько времени назад, причем заглянем в Московское княжество.
В то время, когда совершались описанные нами в
предыдущих главах
события, которыми семья Потемкиных, сперва сын, а затем мать, роковым образом связала свою судьбу с судьбою семьи князей Святозаровых, Григорий Александрович вращался в придворных сферах, в вихре петербургского «большого света», успевая, впрочем, исполнять свои многочисленные обязанности.
На ряду с рассказанными в
предыдущих главах далеко не романтическими
событиями, другие герои и героини нашего правдивого повествования жили другою жизнью, переживали иные чувства.
Бывший ученик Николая Леопольдовича Гиршфельда, не так давно вышедший из-под его попечительства и ставший одним из крупнейших его доверителей, сын покойной княгини Зинаиды Павловны, князь Владимир Александрович Шестов, во время рассказанных нами в
предыдущих главах
событий, жил, служил и жуировал в Петербурге.
Мы застаем его на другой день описанных нами в
предыдущих главах
событий в собственных, роскошных московских хоромах, в местности, отведенной в столице исключительно для местожительства опричников, откуда, по распоряжению царя, еще в 1656 году были выселены все бояре, дворяне и приказные люди. Местность эта заключала в себе улицы Чертольскую, Арбатскую с Сивцевым-Врагом и половину Никитской с разными слободами.