Неточные совпадения
Он сделал краткий очерк генеалогии Романовых, указал, что
последним членом этой русской фамилии была дочь Петра Первого Елизавета, а после ее престол империи российской занял
немец, герцог Гольштейн-Готторпский.
Надобно же было для
последнего удара Федору Карловичу, чтоб он раз при Бушо, французском учителе, похвастался тем, что он был рекрутом под Ватерлоо и что
немцы дали страшную таску французам. Бушо только посмотрел на него и так страшно понюхал табаку, что победитель Наполеона несколько сконфузился. Бушо ушел, сердито опираясь на свою сучковатую палку, и никогда не называл его иначе, как le soldat de Vilainton. Я тогда еще не знал, что каламбур этот принадлежит Беранже, и не мог нарадоваться на выдумку Бушо.
Но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинный, как теперешние мундирные фалды; только разве по козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове, и что весь был не белее трубочиста, можно было догадаться, что он не
немец и не губернский стряпчий, а просто черт, которому
последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей.
В самые
последние годы, по понятным причинам, почти не бывало
немцев, хотя раньше бывали М. Шелер, Курциус и другие.
Тут был подсудок Кроль, серьезный
немец с рыжеватыми баками, по странной случайности женатый на русской поповне; был толстый городничий Дембский,
последний представитель этого звания, так как вскоре должность «городничих» была упразднена; доктор Погоновский, добродушный человек с пробритым подбородком и длинными баками (тогда это было распространенное украшение докторских лиц), пан Богацкий, «секретарь опеки», получавший восемнадцать рублей в месяц и державший дом на широкую ногу…
В
последнюю зиму, когда строился у Стабровского завод,
немец начал бывать у Колобовых совсем часто. Дело было зимой, и нужно было закупать хлеб на будущий год, а главный рынок устраивался в Суслоне.
Последнее время он переменил тон англичанина на тон
немца.
«И веревочку подай!» — шутливо замечал наш поэт и серьезно доказывал, что в
последнем он явно видит бережливость
немца в противоположность первому (очевидно, и по почерку), сбросившему с себя путы национального характера, как всемирный гений.
Последний и главный из них, Малюта Скуратов, не испытав ни разу опалы, был убит при осаде Пайды, или Вейсенштейна, в Ливонии, и в честь ему Иоанн сжег на костре всех пленных
немцев и шведов.
В России почти нет воспитания, но воспитателей находят очень легко, а в те года, о которых идет моя речь, получали их, пожалуй, еще легче: небогатые родители брали к своим детям или плоховатых
немцев, или своих русских из семинаристов, а люди более достаточные держали французов или швейцарцев.
Последние более одобрялись, и действительно были несколько лучше.
В одном углу с полдюжины студентов Педагогического института толковали о
последней лекции профессора словесных наук; в другом — учитель-француз рассуждал с дядькою
немцем о трудностях их звания; у окна стоял, оборотясь ко всем спиною, офицер в мундирном сюртуке с черным воротником.
— Англия — страна просвещенная, — возразил священник, — а у нас, особенно
последнее время, стало очень трудно жить духовенству; в нашем, примерно, приходе все почти дома скупили либо
немцы, либо жиды; дворянство почти не живет в Москве… купечество тоже сильно ослабло в вере.
— Ну да; ну позвольте: теперь будем говорить Петербург. —
Немец оглянулся по сторонам и, видя, что
последняя из дам, Ида Ивановна, ушла во внутренние апартаменты, добавил: — Женитьбом пренебрегают, а каждый, как это говорится, имеет своя сбока прибука. Чем это кончится? Это как совсем Париж.
Инородец шевелил глазами и простирал руки. Наконец перепись кончилась. Оказалось 666 соискателей; из них 400 (все-таки большинство!) русских, 200
немцев с русскими душами, тридцать три инородца без души, но с развитыми мускулами, и 33 поляка.
Последних генерал тотчас же вычеркнул из списка. Но едва он успел отдать соответствующее приказание, как «безмозглые» обнаружили строптивость, свойственную этой легко воспламеняющейся нации.
Немец завел бы дрожки, оранжерею, штиблеты — «сестры» ездили в простых телегах, но зато это была такая телега, в которой от колеса до
последнего винта все подавляло высоким достоинством своего качества; любители заморского удивляются чистоте немецких домиков, но войдите в избу разбогатевшего русского мужика, особенно из раскольников — не знаю, какой еще чистоты можно требовать от места, в котором живут, а не удивляют своей чистотой.
Обеспечение горючими материалами выдвигает заводы Кайгородова на первый план, хотя уже начинали ходить упорные слухи, что лесное хозяйство в этих заводах сильно пошатнулось за
последние годы благодаря какой-то кучке
немцев, стоявшей во главе управления; эти слухи продолжали упорно держаться, тем более что они были тесно связаны с какими-то другими злоупотреблениями, безгласно совершавшимися на этих заводах.
Убедившись решительно
последним обстоятельством в присутствии страстей в молодом воспитаннике,
немец решился отравить его в один из германских университетов.
Но это, по нашему мнению,
последнее дело в книге: французы на этот счет очень снисходительны, как известно, —
немцы, пожалуй, и не заметят, а англичане если и заметят, так не обратят внимания.
Когда я кончил (интермеццо я пропустил: эта штука по манере принадлежит уже ко второй части; да из «Ночи на Брокене» я кое-что выкинул)… когда я кончил, когда прозвучало это
последнее «Генрих!» —
немец с умилением произнес: «Боже! как прекрасно!» Приимков, словно обрадованный (бедняк!), вскочил, вздохнул и начал благодарить меня за доставленное удовольствие…
Я в
последнем письме забыл тебе сказать, что, приехав домой от Приимковых, я раскаивался, что назвал именно «Фауста»; для первого раза Шиллер гораздо бы лучше годился, уж коли дело пошло на
немцев.
Главным действующим лицом «Комиссии составления законов» был неутомимый
немец Розенкампф: он писал и день и ночь, то по-немецки, то по-французски; с
последнего я переводил на русский.
«Если бы я был какой
немец или ученый, — так продолжал он свои размышления, — или если б у меня было постоянное занятие, которое поглощало бы большую часть моего времени, подобная жена была бы находка; но так! Неужто я обманулся?..» Эта
последняя мысль была для него мучительнее, чем он ожидал.
Еще один
последний и… оружие было выбито из рук Павла Павловича налетевшим на него солдатом-немцем.
— Это вот он сам и есть, который сам часто из трактиров на карачках ползает, — говорил Пекторалис, указывая на Сафроныча; но Сафронычу так же слепо везло, как упрямо не везло Пекторалису, — и судья, во-первых, не разделил взгляда Гуго на самое слово «карачки» и не видал причины, почему бы и
немцу не поползти на карачках; а во-вторых, рассматривая это слово по смыслу общей связи речи, в которой оно поставлено, судья нашел, что ползать на карачках, после ста лет жизни, в устах Сафроныча есть выражение высшего благожелания примерного долгоденствия Пекторалису, — тогда как со стороны сего
последнего это же самое слово о ползанье Сафроныча из трактиров произносимо как укоризна, за которую Гуго и надлежит подвергнуть взысканию.
Каюсь, что во время
последней войны я даже свечи ставил за французов, чтобы Бог привел им хоть один раз поколотить
немцев, а Гамбетту, Тьера и Трошю так даже в заздравное поминание записал.
— Посмотри, братец, — говорил один, — на первой картине
немец в трехугольной шляпенке, в изодранном кафтанишке, худой, как спичка, бредет со скребницей и щеткой в руке, а на
последней картине разжирел, аки боров; щеки у него словно пышки с очага; едет на бурой кобылке, на золотом чепраке, и бьет всех направо и налево обухом.
— Обдумывал я эти
последние слова «
немца» особенно после сонного видения, когда я с этим богопротивным делом навсегда прикончил… Дума у меня явилась, что говорил он от нечистого… Путы на меня наложил перед смертью, путы бесовские. Много раз решался я этот пузырек выкинуть и снадобье вылить, да бес-то еще, видно, силен надо мной, рука не поднималась… Схоронил я его в укромном месте… Умру — никто не найдет…
Пошел Андрей Пахомыч под красную шапку, служить царице, кровь проливать. Было это при блаженной памяти Елизавете Алексеевне.
Последние годки царствовала. С
немцем война была. Наши их город Берлин заняли, да там и сидели хозяевами.
После Кунтша театр на Красной площади перешел в руки Отто Фюрста; представление у
последнего чередовалось с русскими представлениями: русские давались по воскресеньям и вторникам, а
немцы играли по понедельникам и четвергам; немецкие и русские пьесы представлялись под управлением Фюрста. В труппе
последнего женские роли впервые исполняли женщины: девица фон-Велих и жена генерального директора Паггенканпфа, в русских документах попросту переделанная в Поганкову.
Немцы насмешливо улыбались, следя за работой.
Последняя положительно кипела — к утру мост был готов. Насмешливая улыбка сменилась на немецких лицах выражением удивления.
Федор Христианыч — действительно честный человек. Я к нему чувствую какое-то, как бы это выразиться, благоговение. Да и не одна я.
Последний раз, как я была в деревне, весь уезд мне уши прожужжал:"Ваш
немец — клад". И как он привязан к нашему семейству! Ему две тысячи рублей предлагали, да какое две тысячи? Двадцать пять процентов давали на другом заводе — нейдет.
— Продай матушку̀, — ударяя на
последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к
немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
На первые два вопроса
немец, плохо понимавший по-французски, назвал свой полк и своего начальника; но на
последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка, и что ему велено от начальника занимать все дома под ряд.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянною злобой свои
последние снега и бураны. Навстречу немца-доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.