Неточные совпадения
— Покажите мне сукна средних цен, — раздался позади
голос, показавшийся Чичикову знакомым. Он оборотился: это был Хлобуев. По всему видно было, что он
покупал сукно не для прихоти, потому что сертучок был больно протерт.
Усевшись на стул верхом и стараясь понизить непослушный
голос, Лютов сообщил, что приехал
покупать коня.
— И не у казака он был, — продолжал Чертопханов, все не поворачивая головы и тем же басовым
голосом, — а у цыгана-барышника; я, разумеется тотчас вклепался в свою лошадь и пожелал насильно ее возвратить; но бестия цыган заорал как ошпаренный на всю площадь, стал божиться, что
купил лошадь у другого цыгана, и свидетелей хотел представить…
— Ах, родные мои! ах, благодетели! вспомнила-таки про старуху, сударушка! — дребезжащим
голосом приветствовала она нас, протягивая руки, чтобы обнять матушку, — чай, на полпути в Заболотье… все-таки дешевле, чем на постоялом кормиться… Слышала, сударушка, слышала!
Купила ты коко с соком… Ну, да и молодец же ты! Лёгко ли дело, сама-одна какое дело сварганила! Милости просим в горницы! Спасибо, сударка, что хоть ненароком да вспомнила.
Рассказывает, где был, что у кого
купил, как преосвященный, объезжая епархию, в К — не обедню служил, какой у протодьякона
голос и в каких отношениях находится новый становой к исправнику и секретарю земского суда.
— Я человек бедный: мне не на что
покупать, — сказал он удушливым
голосом.
— Вот этого-то мы и боимся. Можете себе представить, что мы, как
купили лошадь и обзавелись всем нужным — кофейник спиртовой и еще разные мелочи необходимые, — у нас денег совсем не осталось, — сказал он тихим
голосом и оглядываясь на своего товарища, — так что ежели ехать назад, мы уж и не знаем, как быть.
— Они говорят — этот ирландец и еврей, у которого я
покупал одежду, — что и нам бы можно… Конечно,
голоса не совсем настоящие, но тоже чего-нибудь стоят…
— Э, глупости! — сказал Дыма. — Ведь не останешься же ты после этого без
голоса. Даже не охрипнешь. Если люди
покупают, так отчего не продать? Все-таки не убудет в кошеле, а прибудет…
— Здорово, Лукашка! здорово, батяка! — послышались веселые
голоса.—Денег много привез? Закусок
купи девкам-то! Надолго приехал? И то давно не видали.
В делах семейных и хозяйственных никто не смел подавать
голоса: жена не смела
купить горшка без его ведома; двадцатилетние сыновья не смели отойти за версту от дому без спросу.
Ну, на то ли я тебе сапоги-то
купил, а? — продолжал старик жалобным, плаксивым
голосом.
— Ох, батюшка ваше сиятельство! — отвечал, с грустью в
голосе, старик, оглядываясь к двери: — только бы семью прокормить, а уж нам не рощи
покупать.
Одно время в лавку стал заходить чаще других знакомых покупателей высокий голубоглазый студент с рыжими усами, в фуражке, сдвинутой на затылок и открывавшей большой белый лоб. Он говорил густым
голосом и всегда
покупал много старых журналов.
— Ну,
купите их у меня! — произнесла Домна Осиповна каким-то робким
голосом и подавая мешок с акциями жиду. Тот что-то долго вычислял на бумажке.
Ванок и лучшие
голоса все более напрягаются, как бы желая погасить синие огни гниения, чадные слова, а люди все больше стыдятся повести о любовной тоске, — они знают, что любовь в городе продается по цене от гривенника, они
покупают ее, болеют и гниют от нее, — у них уже твердо сложилось иное отношение к ней.
— Мой муж? — заговорила она несколько торопливым
голосом, — он теперь в южной России, на ярмарках. Он, вы знаете, всегда любил лошадей и конский завод у себя завел… так вот для этого… он лошадей теперь
покупает.
Я сейчас узнал, что это поет приятный Левонтиев
голос, и поет с таким чувством, что всякое слово будто в слезах
купает.
— А за много ль счастья ты свое горе
купила? — сказал Ордынов, и
голос его задрожал от волнения.
В гостином дворе торговцы в лавках и у лавок; проходит народ, некоторые останавливаются и
покупают разные вещи. Слышны
голоса: «Здесь рукавицы, шапки, кушаки! Гляди, зипун! Из Решмы, с оторочкой». Петр Аксенов сидит на скамье у своей лавки (крайней справа). Василий Лыткин входит, отпирает крайнюю лавку с противоположной стороны; заставляет ее скамьей и подходит к Аксенову.
Аматуров(все это заметивший и уже несколько смущенным
голосом). А насчет подарка, извини, мой ангел! Какой случай вышел! Третьего дня я заехал к ювелиру; вижу, один браслет — чудо что такое, в середине яхонт, а кругом на золотых цветочках изумруды. Денег со мной не было, а он довольно ценный, так что я решился заехать на другой день. Вообрази: приезжаю, а его уже
купили… Я, впрочем, заказал тебе сделать точно такой же… Ты, надеюсь, подождать можешь?
— За Иисуса? Тридцать сребреников? — закричал он
голосом дикого изумления, порадовавшим Анну. — За Иисуса Назарея! И вы хотите
купить Иисуса за тридцать сребреников? И вы думаете, что вам могут продать Иисуса за тридцать сребреников?
В остроге Аксенов выучился шить сапоги и на заработанные деньги
купил Четьи-Минеи и читал их, когда был свет в остроге; а по праздникам ходил в острожную церковь, читал Апостол и пел на клиросе, —
голос у него все еще был хорош.
— Не рассуждать! Понимай, с кем разговариваешь! (Дедушка громко чешется и возвышает
голос.) Повторяю: почему ты не
купил персидского порошку? И как ты смеешь, милостивый государь, позволять себе такие возмутительные поступки, что на тебя даже поступают жалобы? А? Вчера полковник Дубякин жаловался, что ты у него жену увез! Кто это тебе позволил? И какое ты имеешь право?
Мать восторгалась его
голосом, лицом,
покупала карточки, ездила представляться ему.
То десятирублевая бумажка начнет дрожать в глазах, да так ясно, и раздается
голос Аннушки:"Ах, вы — сочинитель! где уж вам машину
купить!"
— Я тебе покажу, — заплетающимся
голосом продолжал уже при Антоне Михайловиче выкрикивать оборванец, подступая к стойке и энергично отталкиваемый от нее двумя мальчишками половыми, — дай срок, найму адвоката — миллионы получу, весь этот твой кабак с тобою вместе
куплю и
выкуплю.
— Ты и Лаилиэ, ты и Асархадон, — слышит он какой-то
голос и чувствует, что казнь начинается. Он вскрикивает и в то же мгновение высовывает голову из
купели. Старец стоит над ним, выливая ему на голову последнюю воду из кружки.
Но Тивуртий не устыдился и не отставал. Он шел за Тенией и рассказывал ей, как Милий знатен и многовластен, и потом, понижая
голос и шевеля своими толстыми веками, нашептывал, что ипарх давно бы уехал и для того только медлит произнести суд и казнить Анастаса, чтобы иметь предлог оставаться в Аскалоне, а цель этого одна — достичь одной краткой минуты обладания Тенией, за что он ее так щедро одарит, что она сейчас же может
выкупить мужа, а ипарх Милий тогда казнит поскорей Анастаса и тотчас отъедет в Дамаск.