Неточные совпадения
Краса и гордость русская,
Белели церкви Божии
По горкам, по холмам,
И с ними
в славе спорили
Дворянские дома.
Дома с оранжереями,
С китайскими
беседкамиИ с английскими парками;
На каждом флаг играл,
Играл-манил приветливо,
Гостеприимство русское
И ласку обещал.
Французу не привидится
Во сне, какие праздники,
Не день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги — целый полк!
Переодевшись без торопливости (он никогда не торопился и не терял самообладания), Вронский велел ехать к баракам. От бараков ему уже были видны море экипажей, пешеходов, солдат, окружавших гипподром, и кипящие народом
беседки.
Шли, вероятно, вторые скачки, потому что
в то время, как он входил
в барак, он слышал звонок. Подходя к конюшне, он встретился с белоногим рыжим Гладиатором Махотина, которого
в оранжевой с синим попоне с кажущимися огромными, отороченными синим ушами вели на гипподром.
Однажды они как-то долго замешкались; Николай Петрович вышел к ним навстречу
в сад и, поравнявшись с
беседкой, вдруг услышал быстрые шаги и голоса обоих молодых людей. Они
шли по ту сторону
беседки и не могли его видеть.
— А ко мне
пойдет? — спросил Аркадий, который, постояв некоторое время
в отдалении, приблизился к
беседке. Он поманил к себе Митю, но Митя откинул голову назад и запищал, что очень смутило Фенечку.
Доктор, схватив шляпу, бросился вниз, Самгин
пошел за ним, но так как Любомудров не повторил ему приглашения ехать с ним, Самгин прошел
в сад,
в беседку. Он вдруг подумал, что день Девятого января, несмотря на весь его ужас, может быть менее значителен по смыслу, чем сегодняшняя драка, что вот этот серый день более глубоко задевает лично его.
Белотелова. Не
пойти ли нам
в беседку?
И вдруг облако исчезло, перед ним распахнулась светлая, как праздник, Обломовка, вся
в блеске,
в солнечных лучах, с зелеными холмами, с серебряной речкой; он
идет с Ольгой задумчиво по длинной аллее, держа ее за талию, сидит
в беседке, на террасе…
Обломов избегал весь парк, заглядывал
в куртины,
в беседки — нет Ольги. Он
пошел по той аллее, где было объяснение, и застал ее там, на скамье, недалеко от того места, где она сорвала и бросила ветку.
Он ничего не отвечал, встряхнул ружье на плечо, вышел из
беседки и
пошел между кустов. Она оставалась неподвижная, будто
в глубоком сне, потом вдруг очнулась, с грустью и удивлением глядела вслед ему, не веря, чтобы он ушел.
«А когда после? — спрашивала она себя, медленно возвращаясь наверх. — Найду ли я силы написать ему сегодня до вечера? И что напишу? Все то же: „Не могу, ничего не хочу, не осталось
в сердце ничего…“ А завтра он будет ждать там,
в беседке. Обманутое ожидание раздражит его, он повторит вызов выстрелами, наконец, столкнется с людьми, с бабушкой!..
Пойти самой, сказать ему, что он поступает „нечестно и нелогично“… Про великодушие нечего ему говорить: волки не знают его!..»
Вот моя академия, — говорил он, указывая на
беседку, — вот и портик — это крыльцо, а дождь
идет —
в кабинете: наберется ко мне юности, облепят меня.
После каждого выстрела он прислушивался несколько минут, потом
шел по тропинке, приглядываясь к кустам, по-видимому ожидая Веру. И когда ожидания его не сбывались, он возвращался
в беседку и начинал ходить под «чертову музыку», опять бросался на скамью, впуская пальцы
в волосы, или ложился на одну из скамей, кладя по-американски ноги на стол.
— И я не хочу! — шептала бабушка, глядя
в сторону. — Успокойся, я не
пойду, я сделаю только, что он не будет ждать
в беседке…
Соперников она учила, что и как говорить, когда спросят о ней, когда и где были вчера, куда уходили, что шептали, зачем
пошли в темную аллею или
в беседку, зачем приходил вечером тот или другой — все.
И старческое бессилие пропадало, она
шла опять. Проходила до вечера, просидела ночь у себя
в кресле, томясь страшной дремотой с бредом и стоном, потом просыпалась, жалея, что проснулась, встала с зарей и
шла опять с обрыва, к
беседке, долго сидела там на развалившемся пороге, положив голову на голые доски пола, потом уходила
в поля, терялась среди кустов у Приволжья.
Райский взял фуражку и собрался
идти в сад. Марфенька вызвалась показать ему все хозяйство: и свой садик, и большой сад, и огород, цветник,
беседки.
— Мы высказались… отдаю решение
в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на другую сторону
беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не обману даже теперь,
в эту решительную минуту, когда у меня голова
идет кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и от вас, венчаться с вами не
пойду. Но люблю вас теперь больше всего на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, — кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
Вера долго ходила взволнованная по саду и мало-помалу успокоилась.
В беседке она увидела Марфеньку и Викентьева и быстро
пошла к ним. Она еще не сказала ни слова Марфеньке после новости, которую узнала утром.
Вера
пошла полууспокоенная, стараясь угадать, какую меру могла бы принять бабушка, чтоб помешать Марку ждать ее завтра
в беседке. Она опасалась, чтобы Татьяна Марковна, не знающая ничего о страсти Райского, не поручила ему
пойти, не предварив ее о том, а он, не приготовленный, мог поступить, как внушало ему его еще не вполне угасшее корыстное чувство и фантазия.
Но, однако ж,
пошел и ходил часто. Она не гуляла с ним по темной аллее, не пряталась
в беседку, и неразговорчив он был, не дарил он ее, но и не ревновал, не делал сцен, ничего, что делали другие, по самой простой причине: он не видал, не замечал и не подозревал ничего, что делала она, что делали другие, что делалось вокруг.
В беседке стоял деревянный зеленый стол, врытый
в землю, а кругом
шли лавки, тоже зеленые, на которых еще можно было сидеть.
Ночь была темна, небо покрыто тучами,
в двух шагах от себя нельзя было ничего видеть, но Марья Кириловна
шла в темноте по знакомым дорожкам и через минуту очутилась у
беседки; тут остановилась она, дабы перевести дух и явиться перед Дефоржем с видом равнодушным и неторопливым. Но Дефорж стоял уже перед нею.
Предчувствие сказывало ей, что вечером найдет она Дубровского
в саду близ
беседки; она решилась
пойти ожидать его там, как только станет смеркаться.
Чем дальше они
шли, тем больше открывалось: то пестрела китайская
беседка, к которой через канаву перекинут был, как игрушка, деревянный мостик; то что-то вроде грота, а вот, куда-то далеко, отводил темный коридор из акаций, и при входе
в него сидел на пьедестале грозящий пальчиком амур, как бы предостерегающий: «Не ходи туда, смертный, — погибнешь!» Но что представила площадка перед домом — и вообразить трудно: как бы простирая к нему свои длинные листья, стояли тут какие-то тополевидные растения
в огромных кадках; по кулаку человеческому цвели
в средней куртине розаны, как бы венцом окруженные всевозможных цветов георгинами.
Остались сзади и присутственные места, на крылечке которых спокойно сидели два сторожа, и направо
пошел вал, с видневшеюся на нем
беседкой, где Калинович
в первый раз вызвал Настеньку на признание
в любви.
«Что ж за важность, — думал он, идучи за ней, — что я
пойду? ведь я так только… взгляну, как у них там,
в беседке… отец звал же меня; ведь я мог бы
идти прямо и открыто… но я далек от соблазна, ей-богу, далек, и докажу это: вот нарочно пришел сказать, что еду… хотя и не еду никуда!
Его гораздо больше привлекала
слава знаться с высшим обществом, и он любил заседать
в членской
беседке павильона наряду с графами и князьями.
Так как она никогда ни разу потом не намекала ему на происшедшее и всё
пошло как ни
в чем не бывало, то он всю жизнь наклонен был к мысли, что всё это была одна галлюцинация пред болезнию, тем более что
в ту же ночь он и вправду заболел на целых две недели, что, кстати, прекратило и свидания
в беседке.
Великим постом меня заставили говеть, и вот я
иду исповедоваться к нашему соседу, отцу Доримедонту Покровскому. Я считал его человеком суровым и был во многом грешен лично перед ним: разбивал камнями
беседку в его саду, враждовал с его детьми, и вообще он мог напомнить мне немало разных поступков, неприятных ему. Это меня очень смущало, и, когда я стоял
в бедненькой церкви, ожидая очереди исповедоваться, сердце мое билось трепетно.
— Ланпопом, друг, нас там угощали.
Иди туда
в беседку: там еще и на твою долю осталось.
Марта сидела
в беседке, еще принаряженная от обедни. На ней было светлое платье с бантиками, но оно к ней не
шло. Короткие рукава обнажали островатые красные локти, сильные и большие руки. Марта была, впрочем, не дурна. Веснушки не портили ее. Она слыла даже за хорошенькую, особенно среди своих, поляков, — их жило здесь не мало.
— Русская, запой, —
в два удара сказала попадья,
идя к
беседке, потом, взглянув поверх очков, тоже спросила: — Разве Комаровский не сказал?
Басов. Варя! Какой клев! Изумительно! Доктор, при всей его неспособности, и то — сразу — бац! Вот какого окуня!.. Дядя — трех… (Оглядывается.) Ты знаешь, сейчас
иду сюда, и вдруг — представь себе! Там, около
беседки, у сухой сосны, Влас на коленях перед Марьей Львовной! И целует руки!.. Каково? Голубчик мой, скажи ты ему — ведь он же мальчишка! Ведь она ему
в матери годится!
Несчастливцев. Нет, я гуляю только ночью. (Буланову.)
Пойдем, братец,
в беседку!
Ушел бы сейчас, да боюсь; по деревне собак пропасть. Экой народ проклятый! Самим есть нечего, а собак развели. Да и лесом-то одному страшно. Придется
в беседке переночевать; надо же туда
идти, там библиотека и наливка осталась. А как сунешься? Он не спит еще, такой монолог прочитает! Пожалуй, вылетишь
в окно, не хуже Фидлера.
Пойду, поброжу по саду, хоть георгины все переломаю, все-таки легче. (Уходит.)
Счастливцев. Ну, убежал куда-то. Уж не топиться ли? Вот бы хорошо-то. Туда ему и дорога! Зайду
в беседку, соберу свою библиотеку, и прощайте! Посижу
в кустах до свету, и марш. Деньги есть;
слава Богу, занял-таки, удалось наконец. Хороший это способ доставать деньги; да все как-то мне не счастливилось до сих пор, такой мнительный народ стал. Ну, теперь доберусь до какого-нибудь театра. (Уходит
в беседку.)
Ижорской, успокоенный этими словами,
пошел навстречу к гостям и, поговоря с ними, повел их
в большую китайскую
беседку,
в которой приготовлены были трубки и пунш. Один только исправник отделился от толпы и, подойдя к Рославлеву, сказал...
Я не
пошел несколько дней. Перед вечером, когда я опять сидел
в беседке платформы, пассажирский поезд, шедший из Москвы, стал замедлять ход. Опять замелькали освещенные окна, послышалось жужжание замкнутой вагонной жизни. Но когда поезд тронулся, на платформе осталась одинокая женская фигура…
Эти знакомые мне слова («я удачливая»), сопровождаемые знаковым смехом, я услышал уже с вершины холмика. Девушка, быстро подняв небольшой чемоданчик, бодро прошла мимо
беседки и
пошла по дорожке. Я прижался
в темный угол.
Сейчас мы видим ее заключенной
в бассейне, а через момент она уже устремляется
в пространство… куда?» Потом
пошел по реке к тому месту, где вчера еще стояла полуразрушенная
беседка, и, увидев, что за ночь ветер окончательно разметал ее, воскликнул: «Быть может, подобно этой
беседке, и моя полуразрушенная жизнь…»
Устинька. Нет, уж я тебя не пущу на голубятню.
Пойдем со мной
в беседку.
Она не поднимала глаз и продолжала то чертить зонтиком, то стирать начерченное. Вдруг раздались проворные детские шаги: Наташа вбежала
в беседку. Вера Николаевна выпрямилась, встала и, к удивлению моему, с какой-то порывистой нежностью обняла свою дочь… Это не
в ее привычках. Потом явился Приимков. Седовласый, но аккуратный младенец Шиммель уехал до света, чтоб не пропустить урока. Мы
пошли пить чай.
—
Идите в сад, к
беседке. Я приведу Фрумочку. А что же Фриденсон и Гершович?.. Не пришли?..
Тут
идет щекотливое место. Я
в первый и
в последний раз сделался вором. Быстро оглянувшись кругом, я юркнул
в беседку и растопыренными пальцами схватил несколько кусков хлеба. Он был такой мягкий! Такой прекрасный! Но когда я выбежал наружу, то вплотную столкнулся с лакеем. Не знаю, откуда он взялся, должно быть, я его не заметил сзади
беседки. Он нес судок с горчицей, перцем и уксусом. Он строго поглядел на меня, на хлеб
в моей руке и сказал тихо...
— Гм… А я только что проводил туда целую компанию. Там все собираются у цветочной
беседки провожать Н-го. Он едет, вы знаете… у него какая-то беда случилась там,
в Одессе… Ваша кузина (он говорил о блондинке) и смеется, и чуть не плачет, все разом, не разберешь ее. Она мне, впрочем, сказала, что вы за что-то сердиты на Н-го и потому не
пошли его провожать. Конечно, вздор?
Платонов (зажигает спичку). Черт вас носит! (Читает.) «Я делаю первый шаг.
Иди, сделаем его вместе. Я воскресаю.
Иди и бери. Твоя». Черт знает… Телеграмма какая-то! «Жду до четырех часов
в беседке около четырех столбов. Пьяный муж уехал с молодым Глагольевым на охоту. Вся твоя С.». Этого еще недоставало! Боже мой! Этого еще недоставало! (Кате.) Что смотришь?
Бугров (
идет). А ежели не будут ужина подавать, то разбудите
в половину одиннадцатого! (Уходит к
беседке.)
—
Пойдем со мною
в плющевую
беседку, мне нужно сообщить тебе одну тайну, большую тайну, Дуняша.
Я крепко обнял ее. Она вдруг истерично заплакала, и лицо ее приняло такое же бессмысленное, тупое выражение, какое я видел у нее
в беседке, когда зажигал спички… Не спрашивая ее согласия, мешая ей говорить, я насильно потащил ее к себе
в гостиницу… Она была как
в столбняке и не
шла, но я взял ее под руку и почти понес… Помню, когда мы поднимались вверх по лестнице, какая-то фигура с красным околышем удивленно поглядела на меня и поклонилась Кисочке…»
Три дня после выезда нашего из Москвы он все спал: спал на стоянках, спал и дорогою — и с этою целию, для доставления большего удобства себе, никого не подсаживал
в беседку, а лежал, растянувшись вдоль обоих мест на передке. Лошадьми же правил кто-нибудь из нас, но, впрочем, мы это делали более для своего удовольствия, так как привычные к своему делу кони сами знали, что им было нужно делать, и
шли своею мерною ходою.