Неточные совпадения
«У него тоже были свои мысли, — подумал Самгин, вздохнув. — Да, “
познание — третий инстинкт”. Оказалось, что эта мысль приводит к
богу… Убого. Убожество. “Утверждение земного реального опыта как истины требует служения этой истине или противодействия ей, а она, чрез некоторое время, объявляет себя ложью. И так, бесплодно, трудится, кружится разум, доколе не восчувствует, что в центре круга — тайна, именуемая
бог”».
«Все, говорит, я исследовал и, кроме
бога, утверждаемого именно православной церковью, ничего неоспоримого — нет!» — «А — как же третий инстинкт, инстинкт
познания?» Оказывается, он-то и ведет к
богу, это есть инстинкт богоискательства.
— Когда изгоняемый из рая Адам оглянулся на древо
познания, он увидал, что
бог уже погубил древо: оно засохло. «И се диавол приступи Адамови и рече: чадо отринутое, не имаши путя инаго, яко на муку земную. И повлек Адама во ад земный и показа ему вся прелесть и вся скверну, их же сотвориша семя Адамово». На эту тему мадьяр Имре Мадач весьма значительную вещь написал. Так вот как надо понимать, Лидочка, а вы…
Истина, единая цельная Истина есть
Бог, и
познание Истины есть вхождение в божественную жизнь.
— Напротив, я ничего не имею против
Бога. Конечно,
Бог есть только гипотеза… но… я признаю, что он нужен, для порядка… для мирового порядка и так далее… и если б его не было, то надо бы его выдумать, — прибавил Коля, начиная краснеть. Ему вдруг вообразилось, что Алеша сейчас подумает, что он хочет выставить свои
познания и показать, какой он «большой». «А я вовсе не хочу выставлять пред ним мои
познания», — с негодованием подумал Коля. И ему вдруг стало ужасно досадно.
Дефекты
познания и ограниченность познающего разума коренятся в направлении воли, в дурном выборе, в нелюбви к
Богу и в любви к данной ограниченной действительности.
— Я тоже, хоть и ритор ваш, но имею право объяснить вам лишь одно, что они исходят издревле, из первозданного рая, который до грехопадения человека был озаряем совершенно иным светом, чем ныне мы озаряемы, и при свете этом человеку были ведомы вся тварная природа, он сам и бытие
бога; после же склонения человека к своей телесной природе свет этот померк, а вместе с тем человек утратил и свои
познания; но милосердый
бог не оскудел совсем для него в своей благости.
— Еще бы!
Бог есть Дух, невидимый… — спешит блеснуть своими
познаниями Аннинька.
Николай Иванович (горячо). Вот это-то ужасное кощунство.
Богом дано нам одно священное орудие для
познания истины, одно, что может всех нас соединить воедино. А мы ему-то не верим.
А теперь — знаю: Черт жил в комнате Валерии, потому что в комнате Валерии, обернувшись книжным шкафом, стояло древо
познания добра и зла, плоды которого — «Девочки» Лухмановой, «Вокруг света на Коршуне» Станюковича, «Катакомбы» Евгении Тур, «Семейство Бор-Раменских» и целые годы журнала «Родник» я так жадно и торопливо, виновато и неудержимо пожирала, оглядываясь на дверь, как те на
Бога, но никогда не предав своего змея.
Самая большая радость, какую может узнать человек, это радость
познания в себе свободного, разумного, любящего и потому блаженного существа,
познание в себе
бога.
«
Бог недоступен нашему
познанию, разве только по бытию (κατά του είναι); ибо одно только существование (ΰπαρξις), вот то, что мы знаем* о нем, кроме же существования — ничего» [Quod. D. s. immut.
Бог недоступен разуму как предмет
познания, есть для него Ding an sich, находится вне досягаемости для его категорий.
Ибо все то есть задняя Божия, что после
Бога доставляет нам
познание о Нем, подобно тому как отражение и изображение солнца в водах показывает солнце слабым взорам, которые не могут смотреть на него, потому что живость света поражает чувство…
В религиозном своем существе язычество есть
познание невидимого чрез видимое,
Бога через мир, откровение Божества в твари.
«Гнозис», «духовное знание», вновь выставляется средством сделаться «
богами», в сознании софийности своей и богонасыщенности всей софийной твари, причем ради
познания твари, под предлогом углубления в божественную стихию мира, получается забвение о
Боге.
Одновременно с этим
Бог пробуждает в человеке сознание его тварной свободы тем, что дает ему закон или заповедь: «И заповедал Господь
Бог, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от древа
познания добра и зла не ешь от него: ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:16–17).
Вопрос о софийной природе понятий [Учение Николая Мальбранша о видении вещей в
Боге и о богопознании как сущности
познания вещей представляет большую аналогию к учению, здесь развиваемому (обстоятельный очерк учения Мальбранша на русском языке см. у Μ. Η. Ершова.
Это не метод
познания с его верной, рассчитанной поступью, это безумие для мира сего, и его хочет
Бог.
Философия не есть мудрость мира, но
познание не-мирового (Nichtweltlichen), не
познание внешней меры, эмпирического бытия и жизни, но знание того, что вечно, что есть
Бог и что проистекает из его натуры…
Бог постижим только в силу и меру своего откровения о Себе: «Видел дух мой с радостным ужасом, что вне пределов сего вечного округа (шара Вечности) ничего не было, как только бесконечное непостижимое Божество, без цели и пределов, и что вне сего шара Вечности ничего не можно было о самом
Боге ни видеть, ни познавать, кроме только отрицательного
познания, то есть что Он не есть» (гл. V, § 6).
И познать о
Боге ты ничего не можешь, ибо
Бог выше всякого
познания.
На пути оккультного
познания, как и всякого
познания вообще, при постоянном и бесконечном углублении в область божественного, в мире нельзя, однако, встретить
Бога, в этом
познании есть бесконечность — в религиозном смысле дурная, т. е. уводящая от
Бога, ибо к Нему не приближающая.
И если индивидуальная истина есть вообще contradictio in adjecto даже в области
познания, то уж тем более в области религии, где каждый отдельный индивид перед лицом
Бога ощущает себя как человек или как человечество.
«После первой и блаженной природы (Божества) никто — не из людей только, но даже и из премирных сил, и самих, говорю, Херувимов и Серафимов — никогда не познал
Бога, если кому не открыл Он сам» (1–2). «Из относящегося к учению о
Боге и воплощении как не все неизреченно, так и не все может быть выражено речью; и не все недоступно
познанию, и не все доступно ему» (3).
Совсем не само
познание есть грех и отпадение от
Бога.
Основной вопрос
познания вовсе не есть
познание идей о
Боге, а
познание Самого
Бога, т. е.
познание в духе и самого духа.
Бог не может быть предметом
познания, потому что человек в акте
познания не может возвыситься над
Богом.
Но в невинной райской жизни, в которой человек питался с древа жизни и не подходил к древу
познания, отношение между Творцом и творением раскрывалось в аспекте Бога-Отца.
Это мы видим в творчестве
познания, в философии, которая предполагает бытие и сотворенный
Богом мир, предметные реальности, без которых мышление происходит в пустоте.
Но творческое
познание философа не определяется целиком данным ему миром,
Богом уже сотворенным.
И в отпадении от райской гармонии, от единства с
Богом человек начал различать и оценивать, вкусил от древа
познания добра и зла, стал по сю сторону добра и зла.
Все может быть искажено страстями — отношение человека к
Богу и любовь к ближнему,
познание истины и осуществление справедливости.
Бог есть coincidentia oppositorum, совмещение противоположностей, т. е. недоступен
познанию, основанному на законе тождества.
Востоку чужда идея Бл. Августина, что
Бог познается через
познание души человеческой.
В
познании объективация вырабатывает понятия и рационализирует действительность, не зная индивидуального, в общении людей вырабатывает форму государства, права, семьи, несоизмеримые с внутренним существованием, с тайной личности, в моральной жизни вырабатывает нормы, бессильные просветлить и реально изменить жизнь людей, в жизни религиозной догматы, каноны и институты, прикрывающие реальное отношение к
Богу и к ближнему, и т. д. и т. д.
В другой раз: в книге Бытия III, 22,
бог говорит: вот человек съел плода от древа
познания добра и зла и стал таким, как мы (одним из нас); как бы он не протянул руки и не взял с древа жизни и не съел и не стал бы жить вечно.
— Град на пути — то Ноев ковчег, понеже плавайте по непроходному пути, сиречь по потопным водам: посол нем — то есть чистая голубица, а грамота неписана — то есть сучец масличный, его же принесе в ковчег голубица к Ною за уверение
познания, что есть суша, и Ной праведный, зря той сучец, с сынами и дщерями, со скотом и со птицы и со всяким гадом, бывшим в ковчеге едиными усты и единым сердцем прославиша благодеющего
бога.