Неточные совпадения
В 11 часов утра мы распрощались с Арму и круто повернули
к востоку. Здесь был такой же пологий подъем, как и против реки Такунчи. Совершенно незаметно мы поднялись на Сихотэ-Алинь и
подошли к восточному его обрыву. В это время
туман рассеялся, и мы могли ориентироваться.
Я вскочил на ноги и взял ружье. Через минуту я услышал, как кто-то действительно вышел из воды на берег и сильно встряхивался. В это время ко мне
подошли Дерсу и Чжан Бао. Мы стали спиной
к огню и старались рассмотреть, что делается на реке, но
туман был такой густой и ночь так темна, что в двух шагах решительно ничего не было видно.
Я презрительно улыбнулся на ответ Иленьки, несмотря на то, что сомнение, которое он выразил, на минуту заставило меня испугаться. Но
туман снова застлал это чувство, и я продолжал быть рассеян и равнодушен, так что даже тотчас после того, как меня проэкзаменуют (как будто для меня это было самое пустячное дело), я обещался пойти вместе с бароном З. закусить
к Матерну. Когда меня вызвали вместе с Икониным, я оправил фалды мундира и весьма хладнокровно
подошел к экзаменному столу.
Этот крепкий, жилистый старик все знает — всю жизнь города, все тайны купцов, чиновников, полов, мещан. Он зорок, точно хищная птица, в нем смешалось что-то волчье и лисье; мне всегда хочется рассердить его, но он смотрит на меня издали и словно сквозь
туман. Он кажется мне округленным бездонною пустотой; если
подойти к нему ближе — куда-то провалишься. И я чувствую в нем нечто родственное кочегару Шумову.
И вдруг снова закружился хоровод чуждых мыслей, непонятных слов. Казалось, что они вьются вокруг неё, как вихрь на перекрёстке, толкают её, не позволяя найти прямой путь
к человеку, одиноко, сидевшему в тёмном углу, и вот она шатается из стороны в сторону, то
подходя к нему, то снова удаляясь в
туман непонятного и возбуждающего нудную тоску.
Ему казалось, что все небо подернуто густым
туманом; что он вместе с толпою покрытых рубищем и горько плачущих граждан московских
подходит к Грановитой палате; что на высоком царском тереме развевается красное знамя с изображением одноглавого орла.
Подойдя однажды
к платформе, я увидел на ней Урманова, Он стоял на краю и смотрел по направлению
к Москве. Полотно дороги лежало между откосами насыпи, пустынное, с двумя парами рельсов и линией телеграфных столбов. Взгляд убегал далеко вперед, за этими суживающимися полосками, которые терялись вдали, и над ними вился тот дымок или
туман, по которому узнается присутствие невидного большого и шумного города.
Он явился только
к вечеру — хмурый, взъерошенный, с резкими складками на лбу и с каким-то
туманом в голубых глазах. Не глядя на меня,
подошел к ларям, посмотрел, что мной сделано, и молча лег на пол.
Была ночь, океан тихо ворочался у бортов, темное от туч небо казалось низким, как потолок погреба. Повар и Аян
подошли к люку, светлому от горящих внизу свеч; его полукруглая пасть извергала
туман табачного дыма, выкрики и душную теплоту людской массы.
У Григория был
туман в глазах. Не видя, кто стоит в двери, выругался скверными словами, оттолкнул человека в сторону и убежал в поле. А Матрёна, постояв среди комнаты с минуту, шатаясь, точно слепая, протянув руки вперёд,
подошла к койке и со стоном свалилась на неё.
Отряд
подошел к реке. Черные горы ущелья остались сзади; начинало светать. Небосклон, на котором чуть заметны были бледные, неяркие звезды, казался выше; зарница начинала ярко блестеть на востоке; свежий, прохватывающий ветерок тянул с запада, и светлый
туман, как пар, подымался над шумящей рекой.
А Марья Гавриловна, простясь с Алексеем,
подошла к окну, и взор ее невольно устремился за Оку… Опять Евграф вспомнился… Опять печаль
туманом подернула лицо ее…
— Вы о ком это, дети? О Павле Артемьевне? — осведомилась, незаметно
подходя к разговаривающим, тетя Леля. — Плохо ей, бедняжке! На теплые воды доктора ее посылают. Жаль ее, бедную… — прошептала горбунья, и лучистые глаза Елены Дмитриевны подернулись
туманом.
Пелагея заморгала всем лицом и заревела… Унтер взял со стола большой хлеб, стал рядом с нянькой и начал благословлять. Извозчик
подошел к унтеру, бухнул перед ним поклон и чмокнул его в руку. То же самое сделал он и перед Аксиньей. Пелагея машинально следовала за ним и тоже бухала поклоны. Наконец отворилась наружная дверь, в кухню пахнул белый
туман, и вся публика с шумом двинулась из кухни на двор.
Ему вспоминалась, как сквозь
туман, схватка с Ляховым, и Андрей Иванович не мог простить своей глупости: Ляхов силен, как бык, он одною рукою может справиться с ним; следовало действовать совсем иначе — просто
подойти к Ляхову и всадить ему в живот шерфовальный нож.
Голова у ней все сильнее разбаливалась, но она продолжала принимать гостей, перешла из будуара в гостиную и села на диван, говорила очень мало, всем улыбалась. Перед ней мелькали женские и мужские лица, некоторые мужчины
подходили к руке, приехал и старичок губернатор, и до шести часов в гостиной гудел разговор, кажется, подавали чай. Чувствовалось большое возбуждение… Незадолго до обеда явился Александр Ильич, тоже в мундире… Она помнит, как в
тумане, что он ее поцеловал, пожал руку и сказал...