Неточные совпадения
— Он говорит, что внутренний мир не может быть выяснен навыками разума мыслить мир внешний идеалистически или материалистически; эти навыки только суживают, уродуют
подлинное человеческое, убивают
свободу воображения идеями, догмами…
И
подлинная бытовая
свобода,
свобода от ложных условностей и лицемерных норм есть только у русских.
Свобода слов ведет к естественному подбору слов, к выживанию слов жизненных и
подлинных.
Подлинное же творчество человека должно в героическом усилии прорвать порабощающее царство объективации, кончить роковой путь ее и выйти на
свободу, к преображенному миру, к миру экзистенциальной субъективности и духовности, то есть подлинности, к царству человечности, которая может быть лишь царством богочеловечности.
Мне трудно вполне принять какую-либо политическую революцию потому, что я глубоко убежден в
подлинной революционности личности, а не массы, и не могу согласиться на ту отмену
свобод во имя
свободы, которая совершается во всех революциях.
Если нет Бога, то есть если нет высшей сферы
свободы, вечной и
подлинной жизни, нет избавления от необходимости мира, то нельзя дорожить миром и тленной жизнью в нем.
Это и есть тот элемент
свободы, который привходит во всякий
подлинный творческий акт.
Динамизм исторических катастроф даже предварял собой эпоху реакционную в отношении к
подлинному творчеству человека, ибо она враждебна человеку и истребительна для
свободы духа.
Я утверждаю дуализм мира феноменального, который есть мир объективации и необходимости, и мира нуменального, который есть мир
подлинной жизни и
свободы.
Где нет
свободы, где
свобода рационализируется, где
свобода тонет в пантеистическом океане, где
свобода истолковывается в духе теософической эволюции, где
свобода заколдована в магии естества, там нет
подлинной мистики, там философия сбилась с пути.
Весь опыт новой философии громко свидетельствует о том, что проблемы реальности,
свободы и личности могут быть истинно поставлены и истинно решены лишь для посвященных в тайны христианства, лишь в акте веры, в котором дается не призрачная, а
подлинная реальность и конкретный гнозис.
Этим нисколько не отрицается и не умаляется реальность
свободы в ее
подлинной области, ибо она всецело принадлежит временному тварному миру и неразрывно связана с необходимостью, т. е. с ограниченностью твари, ее неабсолютностью.
На Страшном суде человек, поставленный лицом к лицу с Христом и в Нем познавший истинный закон своей жизни, сам сделает в свете этого сознания оценку своей
свободе в соответствии тому «подобию», которое создано творчеством его жизни, и сам различит в нем призрачное, субъективное, «психологическое» от
подлинного, реального, онтологического.
Подлинный аристократизм есть не что иное, как достижение духовной
свободы, независимости от окружающего мира, от человеческого количества, в какой бы форме оно ни явилось, как слушание внутреннего голоса, голоса Бога и голоса совести.
Мне особенно близок дуализм Канта, кантовское различение царства
свободы и царства природы, кантовское учение о
свободе умопостигаемого характера и кантовские волюнтаризм, взгляд на мир явлений, как отличный от того
подлинного мира, который он неудачно назвал миром вещей в себе.
Усилиями собственной
свободы она не может прийти к
подлинному бытию, к
подлинной жизни.
Подлинная же
свобода есть благодатная энергия.
Но тогда основным свойством
подлинного брака и
подлинной любви является
свобода.
Противоположна же этому
подлинная духовная жизнь, жизнь, основанная на благодати,
свободе и любви.
Подлинное, бытийственное творчество всегда в Духе, в Духе Святом, ибо только в Духе происходит то соединение благодати и
свободы, которое мы видим в творчестве.
При этом необходимо делать различие, которого не делает коммунизм, различие между осуществлением справедливости в общественной жизни, предполагающим момент принуждения, и осуществлением братства людей, их
подлинного общения или коммуникации, предполагающим
свободу человека и действие благодати.
Возврат же духа внутрь
подлинного существования может означать революционную активность в отношении к объективированному состоянию мира, может быть восстанием
свободы против детерминации, т. е. может означать внедрение духа в мир для его одухотворения и преображения.
Это значит, что мир должен кончиться, что история должна кончиться, что мир объективный должен угаснуть и замениться миром существования, миром
подлинных реальностей, миром
свободы.
Наступают времена в жизни человечества, когда оно должно помочь само себе, сознав, что отсутствие трансцендентной помощи не есть беспомощность, ибо бесконечную имманентную помощь найдет человек в себе самом, если дерзнет раскрыть в себе творческим актом все силы Бога и мира, мира
подлинного в
свободе от «мира» призрачного.
Свобода от «мира» есть соединение с
подлинным миром — космосом.
Свобода первого человека Адама должна была быть истреблена в испытании познания добра и зла, т. е. поглощена необходимостью, чтобы
подлинная и высшая
свобода была открыта через Абсолютного Человека — Христа.
Космический,
подлинный мир есть преодоление «мира»,
свобода от «мира», победа над «миром».
Духу этому ненавистен тот онтологический аристократизм, который лежит в основе всякой
подлинной религии и более всего — христианства, аристократизм духовной
свободы и духовного первородства, божественного происхождения человека.