Вертя перед глазами башмак и как бы не веря, что подошва погибла навеки, он долго морщился, вздыхал и причмокивал. У меня в чемодане были полуштиблеты старые, но модные, с острыми носами и тесемками; я брал их с собою на всякий случай и носил только в сырую погоду. Вернувшись в номер, я придумал фразу подипломатичнее и предложил ему эти полуштиблеты. Он принял и сказал важно...
Неточные совпадения
Вертит, это, перстнем у меня
перед глазами:"Это, говорит, что! разве за «покушения» такие перстни дарят!"
На время небо опять прояснилось; с него сбежали последние тучи, и над просыхающей землей, в последний раз
перед наступлением зимы, засияли солнечные дни. Мы каждый день выносили Марусю наверх, и здесь она как будто оживала; девочка смотрела вокруг широко раскрытыми
глазами, на щеках ее загорался румянец; казалось, что ветер, обдававший ее своими свежими взмахами,
возвращал ей частицы жизни, похищенные серыми камнями подземелья. Но это продолжалось так недолго…
Людмила вынула из сумочки распылитель,
повертела перед Сашиными
глазами красивый сосудик темнокрасного с золотыми узорами стекла, с гуттаперчевым шариком и с бронзовым набором, и сказала...
Достались мне акции да билеты; вот я
поверчу,
поверчу их
перед глазами да опять положу; а сколько тут денег, ни в жизнь мне не счесть.
«Лошади готовы: пора, сударь, ехать!» — раздался голос Григорья Васильева, моего товарища по охоте и такого же страстного охотника, как я. Этот голос
возвратил меня к действительности. Разлетелись сладкие грезы! Русачьи малики зарябили
перед моими
глазами. Я поспешно схватил со стены мое любимое ружье, моего неизменного испанца…
Особенно нравились ему слова «певчая душа», было в них что-то очень верное, жалобное, и они сливались с такой картиной: в знойный, будний день, на засоренной улице Дрёмова стоит высокий, седобородый, костлявый, как смерть, старик, он устало
вертит ручку шарманки, а
перед нею, задрав голову, девочка лет двенадцати в измятом, синеньком платье, закрыв
глаза, натужно, срывающимся голосом поёт...
Это предложение сделал Грузов, вошедший в класс с небольшим ящичком в руках. Все сразу затихли и повернули к нему головы. Грузов
вертел ящик
перед глазами сидевших в первом ряду и продолжал кричать тоном аукциониста...
Вид, расстилавшийся
перед глазами председателя, казался ему серым и скучным. Сквозь голые деревья запущенного сада виднелся крутой глинистый берег… На пол-аршина ниже его бежала выпущенная на волю река. Она спешила и рвалась, словно боялась, чтобы ее не
вернули назад и не заключили опять в ледяные оковы. Изредка на
глаза Шмахина попадалась запоздавшая белая льдинка, тоже спешившая без оглядки.
Но какое «или»? Разве есть слова, которые могли бы
вернуть их к разуму, слова, на которые не нашлось бы других таких же громких и лживых слов? Или стать
перед ними на колени и заплакать? Но ведь сотни тысяч слезами оглашают мир, а разве это хоть что-нибудь дает? Или на их
глазах убить себя? Убить! Тысячи умирают ежедневно и разве это хоть что-нибудь дает?
Он долго молчал и о чем-то думал. Вероятно, после того, как я не оценил его замечания насчет костей и мертвецкой, ему казалось, что я сердит и не рад его присутствию. Вытащив из кармана колбасу, он
повертел ее
перед глазами и сказал нерешительно...
С тех пор, как только при объяснениях со старостами и приказчиками кровь бросалась ему в лицо, и руки начинали сжиматься в кулаки, Николай
вертел разбитый перстень на пальце и опускал
глазà
перед человеком, рассердившим его. Однако же раза два в год он забывался и тогда, придя к жене, признавался и опять давал обещание, что уже теперь это было последний раз.