Стала забывчивей всех забывчивых,
Тихо плывут года.
Губ нецелованных, глаз неулыбчивых
Мне не вернуть никогда.
Когда человек умирает,
Изменяются его портреты.
По-другому глаза глядят, и губы
Улыбаются другой улыбкой.
Я заметила это, вернувшись
С похорон одного поэта.
И с тех пор проверяла часто,
И моя догадка подтвердилась.
Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью, —
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что бог не спас.
Мы плакали над телами друзей;
Любовь погребали мы;
Погибших товарищей имена
Доселе не сходят с губ.
Чума, проказа, тьма, убийство и беда,
Гоморра и Содом, слепые города,
Надежды хищные с раскрытыми губами, —
О, есть же и для вас в молитве череда!
Во имя Господа, блаженного всегда,
Благословляю вас, да будет счастье с вами!
А все сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы — одной чертой обрисован ты с ног до головы. Сердцеведением и мудрым познаньем жизни отзовётся слово британца; лёгким щеголем блеснёт и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает своё, не всякому доступное умно-худощавое слово немец, но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово.
И любовь, не забавное ль дело?
Ты целуешь, а губы как жесть.
Знаю, чувство мое перезрело,
А твое не сумеет расцвесть.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Суть не в фокусе преображения предметов, не в жесте слов, а в том самом уловлении, в котором если видишь ночью во сне кисель, то утром встанешь с мокрыми сладкими губами от его сока…
Увядающая сила!
Умирать — так умирать!
До кончины губы милой
Я хотел бы целовать.
Чужие губы разнесли
Твое тепло и трепет тела.
Как будто дождик моросит
С души, немного омертвелой.
Когда любовь сжимает губы —
Тогда нам есть о чем молчать!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих, о страсть!
Горечь! Горечь! Вечный искус —
Окончательнее пасть.
Любовь
Ятаган? Огонь?
Поскромнее, — куда как громко!
Боль, знакомая, как глазам — ладонь.
Как губам —
Имя собственного ребенка.
Женщины и цветы,
Этим словам на губах не меркнуть.
Эти слова будут вечно живы,
Вечно прекрасны… Ах, если б не знать
Женщин корыстных и лживых,
Сорной травы не знать!
Любовь пронес я через все разлуки
и счастлив тем, что от тебя вдали
ее не расхватали воровски чужие руки,
чужие губы по ветру не разнесли.
Моей руки касается рукой,
Полуоткрыв целованные губы.
В любых невзгодах будет мне легко,
пока такая верит мне и любит.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов
ГУБА́1, -ы́, мн. гу́бы, дат. -а́м, ж. 1. Каждая из двух кожно-мускульных подвижных складок, образующих края рта. Тонкие губы. Верхняя губа. Сжать губы.
ГУБА́2, -ы́, мн. гу́бы, дат. -а́м, ж. Название морских, далеко вдающихся в сушу заливов и бухт на севере СССР. Обская губа. Онежская губа.
ГУБА́3, -ы́, мн. гу́бы, дат. -а́м, ж. Гриб-трутовик.
ГУБА́4, -ы́, мн. гу́бы, дат. -а́м, ж. Ист. Территориальный округ в Русском государстве 16—17 вв., в котором действовали местные власти, осуществлявшие судебно-полицейские функции.
ГУБА́5, -ы́, ж. Прост. То же, что гауптвахта.
– Госпожа, как я могу вас сейчас оставить?– недовольно поджала губы молодая женщина, с недовериям поглядывая на местную прислугу.
Он похолодел, вслушиваясь в звуки чужого голоса, постепенно свыкаясь с его акцентом, начиная различать слова, а когда понял, о чём идёт речь, то до крови закусил губу, продолжая слушать…
Меня продолжало тошнить, но, несмотря на все неудобства, я продолжал заворожённо за ним наблюдать, даже нижнюю губу прикусил от волнения.