Неточные совпадения
И как только она сказала это,
выражение лица ее вдруг смягчилось. Анна подняла сухую,
худую руку Долли, поцеловала ее и сказала...
Иленька Грап был мальчик лет тринадцати,
худой, высокий, бледный, с птичьей рожицей и добродушно-покорным
выражением.
Она
похудела: в надменности ее тонкого лица светилось новое
выражение, подобное возвращенной юности.
Он робко глянул на Авдотью Романовну: но и в этом надменном лице было в эту минуту такое
выражение признательности и дружества, такое полное и неожиданное им уважение (вместо насмешливых-то взглядов и невольного,
худо скрываемого презрения!), что ему уж, право, было бы легче, если бы встретили бранью, а то уж слишком стало конфузливо.
А Котик? Она
похудела, побледнела, стала красивее и стройнее; но уже это была Екатерина Ивановна, а не Котик; уже не было прежней свежести и
выражения детской наивности. И во взгляде и в манерах было что-то новое — несмелое и виноватое, точно здесь, в доме Туркиных, она уже не чувствовала себя дома.
Катерина Васильевна ничего не отвечает на это, только в глазах ее сверкает злое
выражение. «Какая ты горячая, Катя; ты
хуже меня, — говорит Вера Павловна.
Дипломат, видя, что дело становится
хуже, попробовал пугнуть старика моим здоровьем; но это уже было поздно, и свидание окончилось, как следовало ожидать, рядом язвительных колкостей со стороны моего отца и грубых
выражений со стороны Кетчера.
— Погоди, — сказал он. — Не знаю, впрочем, удастся ли мне объяснить тебе, как следует… Что такое красный звон, ты можешь узнать не
хуже меня: ты слышал его не раз в городах, в большие праздники, только в нашем краю не принято это
выражение…
Между нами был такой контраст, который не мог не сказаться нам обоим, особенно мне: я был человек, уже сосчитавший дни свои, а он — живущий самою полною, непосредственною жизнью, настоящею минутой, без всякой заботы о «последних» выводах, цифрах или о чем бы то ни было, не касающемся того, на чем… на чем… ну хоть на чем он помешан; пусть простит мне это
выражение господин Рогожин, пожалуй, хоть как
плохому литератору, не умевшему выразить свою мысль.
Начальник губернии в это время сидел у своего стола и с мрачным
выражением на лице читал какую-то бумагу. Перед ним стоял не то священник, не то монах, в черной рясе, с
худым и желто-черноватым лицом, с черными, сверкающими глазами и с густыми, нависшими бровями.
В это время он случайно взглянул на входную дверь и увидал за ее стеклом
худое и губастое лицо Раисы Александровны Петерсон под белым платком, коробкой надетым поверх шляпы… Ромашов поспешно, совсем по-мальчишески, юркнул в гостиную. Но как ни короток был этот миг и как ни старался подпоручик уверить себя, что Раиса его не заметила, — все-таки он чувствовал тревогу; в
выражении маленьких глаз его любовницы почудилось ему что-то новое и беспокойное, какая-то жестокая, злобная и уверенная угроза.
Отправив письмо к Настеньке, Калинович превратился в какое-то олицетворенное ожидание:
худой, как привидение, с
выражением тоски в лице, бродил он по петербургским улицам, забыв и свое честолюбие, и свою бедность, и страшную будущность.
Мне показалось, что и теперь в его лице какое-то зловещее
выражение и, что
хуже всего, несколько комическое, —
выражение существа, приносящего, так и быть, себя в жертву, чтобы только угодить высшим целям своей супруги…
На этом месте беседы в кофейную вошли два новые посетителя, это — начинавший уже тогда приобретать себе громкую известность Пров Михайлыч Садовский, который с наклоненною немного набок головой и с некоторой скукою в
выражении лица вошел неторопливой походкой; за ним следовал другой господин,
худой, в подержанном фраке, и очень напоминающий своей фигурой Дон-Кихота. При появлении этих лиц выразилось общее удовольствие; кто кричал: «Милый наш Проша!», другой: «Голубчик, Пров Михайлыч, садись, кушай!»
— А потому, государь, — выговорил Серебряный, который тщетно старался прибрать
выражения поприличнее, — потому, государь, что они, правда, люди
худые, а всё же лучше твоих кромешников!
— Нет, брат, не подвигается. От этого лица можно в отчаяние прийти. Посмотришь, линии чистые, строгие, прямые; кажется, не трудно схватить сходство. Не тут-то было… Не дается, как клад в руки. Заметил ты, как она слушает? Ни одна черта не тронется, только
выражение взгляда беспрестанно меняется, а от него меняется вся фигура. Что тут прикажешь делать скульптору, да еще
плохому? Удивительное существо… странное существо, — прибавил он после короткого молчания.
Один заседатель, лет десять тому назад служивший в военной службе, собирался сломить кий об спину хозяина и до того оскорблялся, что логически присовокуплял к ряду энергических
выражений: «Я сам дворянин; ну, черт его возьми, отдал бы генералу какому-нибудь, — что тут делать станешь, — а то молокососу, видите, из Парижа приехал; да позвольте спросить, чем я
хуже его, я сам дворянин, старший в роде, медаль тысяча восемьсот двенадцатого…» — «Да полно ты, полно, горячая голова!» — говорил ему корнет Дрягалов, имевший свои виды насчет Бельтова.
В другое время он, конечно, не замедлил бы выйти из себя: запылил бы, закричал, затопал и дал бы крепкий напрягай сыну, который невесть чего, в самом деле, продолжает глядеть «комом» (собственное
выражение Глеба, требовавшего всегда, чтоб молодые люди глядели «россыпью»), продолжает ломаться, таиться и даже осмеливается
худеть и задумываться; но на этот раз он не обнаружил своего неудовольствия.
— Уж не то, что поправиться, а только бы не совсем разориться, ваше сиятельство, — сказал Чурис, принимая вдруг серьёзное, даже строгое
выражение лица, как будто весьма недовольный предположением барина, что он может поправиться. — Жили при бачке с братьями, ни в чем нужды не видали; а вот как помёр он, да как разошлись, так всё
хуже да
хуже пошло. Всё одиночество!
Красавицей ее назвать нельзя — у нее широкое лицо, она очень
худа, но зато какое чудесное
выражение доброты, как улыбается!
Я зашел к Зинаиде Федоровне с таким чувством, как будто я был отцом ребенка. Она лежала с закрытыми глазами,
худая, бледная, в белом чепчике с кружевами. Помню, два
выражения были на ее лице: одно равнодушное, холодное, вялое, другое детское и беспомощное, какое придавал ей белый чепчик. Она не слышала, как я вошел, или, быть может, слышала, но не обратила на меня внимания. Я стоял, смотрел на нее и ждал.
С утра Даше было и так и сяк, только землистый цвет, проступавший по тонкой коже около уст и носа, придавал лицу Даши какое-то особенное неприятное и даже страшное
выражение. Это была та непостижимая печать, которою смерть заживо отмечает обреченные ей жертвы. Даша была очень серьезна, смотрела в одну точку, и бледными пальцами все обирала что-то Со своего перстью земною покрывавшегося лица. К ночи ей стало
хуже, только она, однако, уснула.
Чепраков был не крепкого сложения: узкогрудый, сутулый, длинноногий. Галстук веревочкой, жилетки не было вовсе, а сапоги
хуже моих — с кривыми каблуками. Он редко мигал глазами и имел стремительное
выражение, будто собирался что-то схватить, и все суетился.
В это время в дверях показался Мухоедов, он остановился и по близорукости сначала не узнал меня; он сильно изменился,
похудел, на лбу легло несколько мелких складок, и глаза смотрели с тревожным
выражением. Узнав меня, он очень обрадовался, крепко пожал мою руку и, схватив сына на руки, с каким-то торжеством проговорил...
Оттого что окно было заперто ставнями, а лампа едва горела, в комнате было темно. Ее лицо, лежавшее совсем близко от его головы, причудливо и изменчиво выделялось на смутной белизне подушки. Оно уже стало не похоже на прежнее лицо, простое и красивое, круглое, русское, сероглазое лицо, — теперь оно сделалось точно
худее и, ежеминутно и странно меняя
выражение, казалось нежным, милым, загадочным и напоминало Рыбникову чье-то бесконечно знакомое, давно любимое, обаятельное, прекрасное лицо.
Скоро он уехал; и когда он садился в свой дешевый тарантас и кашлял, то даже по
выражению его длинной
худой спины видно было, что он уже не помнил ни об Осипе, ни о старосте, ни о жуковских недоимках, а думал о чем-то своем собственном. Не успел он отъехать и одну версту, как Антип Седельников уже выносил из избы Чикильдеевых самовар, а за ним шла бабка и кричала визгливо, напрягая грудь...
За зиму она
похудела, подурнела, немного поседела, и уже вместо прежней миловидности и приятной улыбки на лице у нее было покорное, печальное
выражение пережитой скорби, и было уже что-то тупое и неподвижное в ее взгляде, точно она не слышала.
Дамы были какие-то особенного свойства, не говоря уже о предметах их разговоров, о способе
выражения, самая наружность их и костюмы были удивительные: у одной, например, дамы средних лет, на лице было до восьми бородавок, другая, должно быть, девица, была до того
худа, что у ней между собственною ее спиною и спинкою платья имелся необыкновенной величины промежуток, как будто бы спина была выдолблена.
Явился сын, молодой человек небольшого роста, бледный,
худой, с каким-то стариковским
выражением в чертах лица, впрочем весьма приятного, с какой-то лихорадочной живостью в глазах и быстротой в движениях.
Утро. Большой кабинет. Пред письменным столом сидит Владимир Иваныч Вуланд, плотный, черноволосый, с щетинистыми бакенбардами мужчина. Он, с мрачным
выражением в глазах, как бы просматривает разложенные пред ним бумаги. Напротив его, на диване, сидит Вильгельмина Федоровна (жена его), высокая,
худая, белокурая немка. Она, тоже с недовольным лицом, вяжет какое-то вязанье.
Я этому не удивлялся, потому что Александр Семеныч бывал пристрастен как в похвалах, так и в порицаниях; но вот что всегда меня удивляло: разобрав весьма справедливо, и даже иногда очень тонко, неправильность, неприличность
выражения, несогласие его с духом языка, он вдруг приводил в пример стихи из Сумарокова, которые были гораздо
хуже тех, на которые он нападал.
Приехала жена ветеринара,
худая, некрасивая дама с короткими волосами и с капризным
выражением, и с нею мальчик, Саша, маленький не по летам (ему шел уже десятый год), полный, с ясными голубыми глазами и с ямочками на щеках.
Бедность, жалкая обстановка мелких чиновников, всегда угрюмая мать, высокая тощая женщина с строгим
выражением на
худом лице, постоянно точно будто бы говорившем: «пожалуйста, я не позволю всякому оскорблять меня!» Куча братьев и сестер, ссоры между ними, жалобы матери на судьбу и брань между нею и отцом, когда он являлся пьяным…
Когда злополучная вышивка Палани вспыхнула и занялась с обоих концов, на
худом птичьем личике Вассы мелькнуло злорадно-удовлетворенное
выражение. Черные глаза девочки заискрились злым огоньком.
Его возвратили к жизни. Он приезжает домой к отцу, — «бледный и
худой, с измененным, странно-смягченным, но тревожным
выражением лица». Как раз в это время родит его жена, маленькая княгиня Lise. От родов она умирает, и на лице ее застывает жалкое, испуганное
выражение: «ах, что и за что вы это со мной сделали?»
Бодростина благодарила в самых теплых
выражениях и рассказала, что она не знает, как упала Лара, потому что это как-то случилось ночью: она хотела что-то принесть или кого-то позвать снизу к больному и оступилась, но, — добавила она, — гораздо опаснее сам Горданов, и что всего
хуже, он ранен и не хочет лечиться.
Я все подыскивал удобных изречений для
выражения той моей мысли, что их сыну, может быть, совсем не
худо, потому что мы не знаем, что такое смерть: может быть, она вовсе не несчастие, а счастие.
Со дня пропажи Милки Тася не находила себе покоя. Проснувшаяся совесть грызла сердце девочки. Ей было жаль и горбунью Карлушу, и саму Милку. Она даже в лице осунулась, побледнела,
похудела и глаза её приняли беспокойное
выражение.
— Ну, где там! Довольно этой Азии у нас, на тысячу лет хватит! Вы меня извините за
выражение, только я о русском человеке очень
худо понимаю: он груб, дик! Дай ему только бутылку водки, больше ему ничего не нужно. О другом у него дум нет.
Теркину сначала не хотелось возражать. Он уже чувствовал себя под обаянием этого милого человека с его задушевным голосом и страдательным
выражением худого лица. Еще немного, и он сам впадет, пожалуй, в другой тон, размякнет на особый лад, будет жалеть мужика не так, как следует.
На дне ее, ухватясь обеими руками за края, лежал раненый. Здоровое, широкое лицо его в несколько секунд совершенно изменилось: он как будто
похудел и постарел несколькими годами, губа его были тонки, бледны и сжаты с видимым напряжением; торопливое и тупое
выражение его взгляда заменил какой-то ясный, спокойный блеск, и на окровавленных лбу и носу уже лежали черты смерти.
А четверка считалась
плохим баллом в поведении. И ее получил студент, который по своему образу жизни, особенно на втором курсе, мог считаться примерно благонравным. Но, вероятно, инспектор (как бывало и в гимназии) усмотрел в
выражении моего лица и тоне недостаточно благонамеренный дух.
Надя,
худая, уже блекнущая, но всё еще с идеально белой, прозрачной кожицей на лице, сидит за столом с таким
выражением, будто ее заставили насильно сидеть; она ничего не ест и делает вид, что больна.
И теперь — это происходило на второй день праздника в трактире, в кухне — Егор сидел за столом и держал перо в руке. Василиса стояла перед ним, задумавшись, с
выражением заботы и скорби на лице. С нею пришел и Петр, ее старик, очень
худой, высокий, с коричневой лысиной; он стоял и глядел неподвижно и прямо, как слепой. На плите в кастрюле жарилась свинина; она шипела и фыркала и как будто даже говорила: «Флю-флю-флю». Было душно.
И он вдруг вспомнил, как однажды в земской управе, когда он разговаривал с бухгалтером, к конторке подошел какой-то господин с темными глазами, черноволосый,
худой, бледный; у него было неприятное
выражение глаз, какое бывает у людей, которые долго спали после обеда, и оно портило его тонкий, умный профиль; и высокие сапоги, в которых он был, не тли к нему, казались грубыми. Бухгалтер представил: «Это наш земский агент».
Из риги воротились с молотьбы Донька и ее отец Афанасий. Афанасий был высокий и
худой старик, с таким же, как у Доньки, продолговатым лицом, в его глазах было то спокойно-подчиненное, смиренное
выражение, какое часто бывает у старых мужиков.
— Так… Начинать карьеру с займа
плохое дело. Это значит строить здание на песке. Если впоследствии случится нужда и надо будет перехватить, поверьте, вы у меня не встретите отказа, но на обстановку, будто бы нужную для адвокатской лавочки (ваше собственное
выражение), хоть сердитесь на меня, не дам…
Публика была скромная, много девушек, без куафюр, в просто причесанных волосах и темных кашемировых платьях, молодые люди в черных парах, студенты университета и академии, но не мало и пожилых, даже старых мужчин, с седыми бородами, лысых,
худых и толстых, с фигурами и
выражением лица писателей, художников и особого класса посетителей публичных чтений и торжеств, существующего в Петербурге.
Она сильно изменилась и
похудела, что особенно оттеснялось глубоким трауром ее одежды, но
выражение ее лица было спокойнее и светлее прежнего.
У стены, около двери комнаты, убранство которой дополняли несколько разнокалиберных легких стульев, железная кровать с убогой постелью и небольшой комод, на котором красовалась шелковая шляпа-цилиндр, стояла в почтительной позе высокая
худая старуха с хищным
выражением лица — квартирная хозяйка, известная между ее жильцами под именем «Савишны».