Неточные совпадения
Раскольников протеснился, по возможности, и увидал, наконец, предмет всей этой суеты и любопытства. На земле лежал только что раздавленный лошадьми человек, без чувств, по-видимому, очень
худо одетый, но в «благородном» платье, весь в крови. С лица, с головы текла кровь; лицо было все избито, ободрано, исковеркано. Видно было, что раздавили не на
шутку.
— Не вовремя гость —
хуже татарина, — сказал Лопухов, шутливым тоном, но тон выходил не совсем удачно шутлив. — Я тревожу тебя, Александр; но уж так и быть, потревожься. Мне надобно поговорить с тобою серьезно. Хотелось поскорее, утром проспал, не застал бы. — Лопухов говорил уже без
шутки. «Что это значит? Неужели догадался?» подумал Кирсанов. — Поговорим — ко, — продолжал Лопухов, усаживаясь. — Погляди мне в глаза.
— Знаю я вас, разбойников! — брюзжал Кишкин. — Только ведь со мной шутки-то
плохие, Никита Яковлич…
— Поступков не было. И становой, сказывают, писал: поступков, говорит, нет, а ни с кем не знакомится, книжки читает… так и ожидали, что увезут! Однако ответ от вышнего начальства вышел: дожидаться поступков. Да барин-то сам догадался, что нынче с становым
шутка плохая: сел на машину — и айда в Петербург-с!
Слово за словом, купец видит, что
шутки тут
плохие, хочь и впрямь пруд спущай, заплатил три тысячи, ну, и дело покончили. После мы по пруду-то маленько поездили, крючьями в воде потыкали, и тела, разумеется, никакого не нашли. Только, я вам скажу, на угощенье, когда уж были мы все выпивши, и расскажи Иван Петрович купцу, как все дело было; верите ли, так обозлилась борода, что даже закоченел весь!
— Да неужели ты от любви так
похудел? Какой срам! Нет: ты был болен, а теперь начинаешь выздоравливать, да и пора!
шутка ли, года полтора тянется глупость. Еще немного, так, пожалуй, и я бы поверил неизменной и вечной любви.
Папа, с своею склонностию из всего делать
шутку, называл Петра Васильевича почему-то полковником и, несмотря на то, что Епифанов при мне раз,
хуже чем обыкновенно заикнувшись и покраснев от досады, заметил, что он не по-по-по-полковник, а по-по-по-ру-чик, папа через пять минут назвал его опять полковником.
— А уж и не знаю, Гордей Евстратыч, — уклончиво ответил тот. — С Порфиром Порфирычем
шутки плохие, пожалуй, еще и жилку отберет…
Отстаньте, сукины дети! что я за Гришка? — как! 50 лет, борода седая, брюхо толстое! нет, брат! молод еще надо мною
шутки шутить. Я давно не читывал и
худо разбираю, а тут уж разберу, как дело до петли доходит. (Читает по складам.) «А лет е-му от-ро-ду… 20». — Что, брат? где тут 50? видишь? 20.
Шелавина. Да, это правда. Но если он обманет меня, так ему же
хуже. Со мной
шутки плохи. Я ведь не поцеремонюсь, я его, милого дружка Григория Львовича, и за дверь вытолкаю. Однако мне пора. Я бы и посидела у тебя, да пропасть хлопот в городе. Приезжай на свадьбу, сделай милость!
«Не хочу, разбирай забор!» Помнутся, помнутся, поругаются, а делать нечего — и забор разберут, потому с Федькой
шутки плохие.
«
Плохое доказательство!» — подумал бы я в другое время, но в эту минуту мне было не до
шуток.
— Слышишь, брат Ладушкин? — сказал Буркин, — а с ним шутки-то
плохие: ведь он один на медведя ходит.
Волынцев вошел и подозрительно посмотрел на Лежнева и на сестру. Он
похудел в последнее время. Они оба заговорили с ним; но он едва улыбался в ответ на их
шутки и глядел, как выразился о нем однажды Пигасов, грустным зайцем. Впрочем, вероятно, не было еще на свете человека, который, хотя раз в жизни, не глядел еще
хуже того. Волынцев чувствовал, что Наталья от него удалялась, а вместе с ней, казалось, и земля бежала у него из-под ног.
— Чему же смеяться-то тут? — холодно промолвил Марко Данилыч. — Не лиха беда от такого несчастья и совсем с ума своротить…
Шутка сказать, цела баржа судака!.. На
плохой конец, двадцать тысяч убытку.
Шутка сказать, тюлень из рук выскользал, на
плохой конец сорок тысяч убытку.
Дети знают отлично, что с дежурными
шутки плохи. Либо одеяло сдернет, либо еще
хуже — обольет водою. А в дортуаре холодно и без того! Так выстудило за ночь…
Шутки, батюшка мой,
плохие!
А тут, на пистолетах,
шутки уже были
плохие, и дело пахло не царапинами.
—
Шутка плохая! Не угодно ли вам удостовериться в этом. Потрудитесь съездить с господином почтмейстером в почтовую контору и потом в банк — вы удостоверитесь в истине моих слов.
Но для всякой предосторожности, чтобы не перетолковали в
худую сторону моих
шуток, ныне ж донесу ему обо всем случившемся в моем доме и об оскорблениях, мне лично сделанных людьми, играющими роль его лазутчиков.
— Это ты, Настасья, оставь!.. Коли
шутки, так со мной, сама знаешь,
плохие. Аль приглянулся, парень красивый…