Неточные совпадения
Это был один из тех характеров, которые могли возникнуть только в тяжелый XV век на полукочующем углу Европы, когда вся южная
первобытная Россия, оставленная своими князьями, была опустошена, выжжена дотла неукротимыми набегами монгольских хищников; когда, лишившись дома и кровли, стал здесь отважен человек; когда на пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, селился он и привыкал глядеть им прямо в очи, разучившись знать, существует ли какая боязнь на свете; когда бранным пламенем объялся древле мирный славянский дух и завелось козачество — широкая, разгульная замашка русской
природы, — и когда все поречья, перевозы, прибрежные пологие и удобные места усеялись козаками, которым и счету никто не ведал, и смелые товарищи их были вправе отвечать султану, пожелавшему знать о числе их: «Кто их знает! у нас их раскидано по всему степу: что байрак, то козак» (что маленький пригорок, там уж и козак).
— Странно действует
природа на тебя. Вероятно, вот так подчинялся ей
первобытный человек. Что ты думаешь?
Душа оставляет тело, странствует и многое видит в то время, когда человек спит. Этим объясняются сны. Душа неодушевленных предметов тоже может оставлять свою материю. Виденный нами мираж, с точки зрения Дерсу, был тенью (ханя) тех предметов, которые в это время находились в состоянии покоя. Та к
первобытный человек, одушевляя
природу, просто объясняет такое сложное оптическое явление, как мираж.
Для меня стало ясно. Воззрение на
природу этого
первобытного человека было анимистическое, и потому все окружающее он очеловечивал.
Она не уставала меня расспрашивать подробно обо всем, что занимало и волновало ее
первобытное, яркое воображение: о странах и народах, об явлениях
природы, об устройстве земли и вселенной, об ученых людях, о больших городах…
«Полесье… глушь… лоно
природы… простые нравы…
первобытные натуры, — думал я, сидя в вагоне, — совсем незнакомый мне народ, со странными обычаями, своеобразным языком… и уж, наверно, какое множество поэтических легенд, преданий и песен!» А я в то время (рассказывать, так все рассказывать) уже успел тиснуть в одной маленькой газетке рассказ с двумя убийствами и одним самоубийством и знал теоретически, что для писателей полезно наблюдать нравы.
Законов никаких мы не имеем, потому что естественный довольно тверд в душах наших;
природа же наша, старанием правителей семейств, осталась еще в той
первобытной чистоте, в какой развернулась в первом человеке».
Эти-то платоновские идеи-качества ведомы и мифологическому сознанию народа и отразились в его сагах, сказках, фольклоре: отсюда происходят чары, заклинания, наговоры, отсюда тотемы [Тотем — класс (а не особь) объектов или явлений
природы, которому
первобытная социальная группа людей, род, племя, иногда отдельный человек оказывают специальное поклонение, с которым считают себя родственно связанными и по имени которого себя называют.
Эти идиллические семейные картины как-то отвечали и этой чудной ночи, и этой дивной
природе и переносили Володю в мир
первобытных людей, счастливых в своем наивном неведении ни войны, ни болезней, ни нужды, греющихся под горячим солнцем тропиков и довольствующихся кокосами, ананасами, бананами.
В
первобытные времена человек был еще вполне беспомощен перед
природою, наступление зимы обрекало его, подобно животным или нынешним дикарям, на холод и голодание; иззябший, с щелкающими зубами и подведенным животом, он жил одним чувством — страстным ожиданием весны и тепла; и когда приходила весна, неистовая радость охватывала его пьяным безумием. В эти далекие времена почитание страдальца-бога, ежегодно умирающего и воскресающего, естественно вытекало из внешних условий человеческой жизни.
Инстинкт в нравственной жизни человека играет двоякую роль: он унаследован от древней
природы, от человека архаического, в нем говорит древний ужас и страх, рабство и суеверие, жестокость и звериность, и в нем же есть напоминание о рае, о древней свободе, о древней силе человека, о древней связи его с космосом, о
первобытной стихии жизни.
Древнее
первобытное человечество было одержимо страхом, terror anticus, страхом перед хаосом и неведомыми силами
природы, перед которыми человек был беспомощен, страхом перед духами, перед демонами, перед богами, перед магами, перед царями, которые были магами и обладали магической властью.
Это не есть, как думают многие, взгляд на жизнь, выработанный материалистической наукой и философией нашего времени; наука и философия нашего времени довели только это воззрение до последних его пределов, при которых очевиднее, чем прежде, стало несоответствие этого взгляда основным требованиям
природы человеческой; но это давнишний,
первобытный взгляд людей, стоящих на низшей ступени развития: он выражен и у Китайцев, и у Буддистов, и у Евреев, и в книге Иова, и в изречении: «земля еси и в землю пойдеши».
Вообще надо заметить, что человек, по врожденной склонности к красотам
природы — может быть, наследственной от
первобытного жильца земли, — царь ли он или селянин, любит располагать свои жилища на красивых местах.
Экстенсивная и распределительная
природа русского социализма наводит на мысль, что в русском социализме слишком многое должно быть отнесено на счет остатков первоначального состояния
первобытной демократии, того сельского коммунизма, с которого началось развитие народов.