Неточные совпадения
И Степан Аркадьич улыбнулся. Никто бы на месте Степана Аркадьича, имея дело с таким отчаянием, не позволил себе улыбнуться (улыбка показалась бы грубой), но в его улыбке было так много доброты и
почти женской нежности, что улыбка его не
оскорбляла, а смягчала и успокоивала. Его тихие успокоительные речи и улыбки действовали смягчающе успокоительно, как миндальное масло. И Анна скоро почувствовала это.
«Приятельское, — мысленно усмехнулся Клим, шагая по комнате и глядя на часы. — Сколько времени сидел этот человек: десять минут, полчаса? Наглое и глупое предложение его не
оскорбило меня, потому что не могу же я подозревать себя способным на поступок против моей
чести…»
О Никоновой он уже думал холодно и хотя с горечью, но уже
почти как о прислуге, которая, обладая хорошими качествами, должна бы служить ему долго и честно, а, не оправдав уверенности в ней, запуталась в темном деле да еще и его
оскорбила подозрением, что он — тоже темный человек.
— Где ты мог это слышать? Нет, вы, господа Карамазовы, каких-то великих и древних дворян из себя корчите, тогда как отец твой бегал шутом по чужим столам да при милости на кухне числился. Положим, я только поповский сын и тля пред вами, дворянами, но не
оскорбляйте же меня так весело и беспутно. У меня тоже
честь есть, Алексей Федорович. Я Грушеньке не могу быть родней, публичной девке, прошу понять-с!
Марья Дмитриевна очень встревожилась, когда ей доложили о приезде Варвары Павловны Лаврецкой; она даже не знала, принять ли ее: она боялась
оскорбить Федора Иваныча. Наконец любопытство превозмогло. «Что ж, — подумала она, — ведь она тоже родная, — и, усевшись в креслах, сказала лакею: — Проси!» Прошло несколько мгновений; дверь отворилась; Варвара Павловна быстро, чуть слышными шагами приблизилась к Марье Дмитриевне и, не давая ей встать с кресел,
почти склонила перед ней колени.
Так и так, почтеннейший князь, вы меня
оскорбляли два года, вы позорили мое имя,
честь моего семейства, и я должен был все это переносить!
Он
почти не занимался моим воспитанием, но никогда не
оскорблял меня; он уважал мою свободу — он даже был, если можно так выразиться, вежлив со мною… только он не допускал меня до себя.
— Хорошо, — подтвердил Петр Михайлыч, — суди меня бог; а я ему не прощу; сам буду писать к губернатору; он поймет чувства отца. Обидь,
оскорби он меня, я бы только посмеялся: но он тронул
честь моей дочери — никогда я ему этого не прощу! — прибавил старик, ударив себя в грудь.
Были из них и такие, которые уже возненавидели Лизавету Николаевну, и, во-первых, за гордость: Дроздовы
почти еще не начинали делать визитов, что
оскорбляло, хотя виной задержки действительно было болезненное состояние Прасковьи Ивановны.
— Анна Ниловна, молчите вы сами, а я знаю, что говорю! — с твердостью отвечал дядя. — Это дело святое! дело
чести и справедливости. Фома! ты рассудителен, ты должен сей же час испросить прощение у благороднейшей девицы, которую ты
оскорбил.
Это
оскорбило их, и они, назвав его неоперенной стрелой с неотточенным наконечником, сказали ему, что их
чтут, им повинуются тысячи таких, как он, и тысячи вдвое старше его.
Деловыми занятиями князя были бесчисленные процессы, которые он вел
почти со всеми губернскими властями, единственно с целью дразнить их и
оскорблять безнаказанным образом.
Несчастливцев. Да чего вы боитесь? Я ведь не Стенька Разин. В крайнем случае, если бы вы меня
оскорбили очень, я бы убил этого гимназиста, а уж никак не вас. (Кладет пистолет в карман.) Ну-с, теперь вы меня, конечно, проводите
честь честью. Мы позавтракаем и расцелуемся, как следует родственникам.
Литвинов чувствовал, что начать беседу с предметов маловажных значило
оскорбить Татьяну; она, по обыкновению, ничего не требовала, но все в ней говорило:"Я жду, я жду…"Надо было исполнить обещание. Но он — хотя
почти всю ночь ни о чем другом не думал, — он не приготовил даже первых, вступительных слов и решительно не знал, каким образом перервать это жестокое молчание.
Он думал даже совсем с ней более не видаться: высказанное ею в последний раз
почти презрение к нему глубоко
оскорбило и огорчило его.
К гимназисткам, подругам Линочки, и ко всем женщинам Саша относился с невыносимой почтительностью, замораживавшей самых смелых и болтливых: язык не поворачивался, когда он низко кланялся или торжественно предлагал руку и смотрел так, будто сейчас он начнет служить обедню или заговорит стихами; и хотя
почти каждый вечер он провожал домой то одну, то другую, но так и не нашел до сих пор, о чем можно с ними говорить так, чтобы не
оскорбить, как-нибудь не нарушить неловким словом того чудесного, зачарованного сна, в котором живут они.
И с той поры вот уже
почти полтора года они состязаются друг с другом в своем уменье
оскорблять человека.
Иван (
почти искренно). Да, ты меня
оскорбил, а я прошу у тебя денег! Да, ты был любовником моей жены, а я вот ползаю перед тобой! Не думай, что мне это весело, не думай, что я не хотел бы отомстить тебе, — о-о!
«Пусть скажут господа критики, кто больше
оскорбляет почтенный дворянский корпус, я еще важнее скажу: кто делает стыд человечеству: дворяне ли, преимущество свое во зло употребляющие, или сатира на них?» В заключение говорится, что некоторые порицали листки «Живописца» «по слепому пристрастию ко преимуществу дворянскому» и утверждали, что хотя некоторые дворяне и имеют слабость забывать
честь и человечество, однако ж будто они, яко благорожденные люди, от порицания всегда должны быть свободны, и что будто точно о крестьянах сказано: «Накажу их жезлом беззакония…» И подлинно, они часто наказываются беззаконием.
Кунин теперь
почти ненавидел отца Якова. Этот человек, его жалкая, карикатурная фигура, в длинной, помятой ризе, его бабье лицо, манера служить, образ жизни и канцелярская, застенчивая почтительность
оскорбляли тот небольшой кусочек религиозного чувства, который оставался еще в груди Кунина и тихо теплился наряду с другими нянюшкиными сказками. А холодность и невнимание, с которыми он встретил искреннее, горячее участие Кунина в его же собственном деле, было трудно вынести самолюбию…
Действительно никто не имел ни малейшего права и повода
оскорбить их таким образом, пока они имеют
честь носить студентский мундир.
А когда, поддаваясь увлеченьям крутого, вспыльчивого нрава, Марко Данилыч
оскорблял кого-нибудь, тогда Дуня
почти ненавидела его.
— Вы извините меня, — заговорил барон после того, как скрылись за деревьями Фрицы. — Я не хочу вас
оскорбить…Но, клянусь
честью, я сумел бы отмстить за скрипача, если бы вы не были женщиной…Стыдно, Тереза! Мне было стыдно за вас пред девочкой!
Личная же
честь определяется духовным качеством личности, не столько ее неспособностью терпеть обиды и оскорбления, сколько ее неспособностью обидеть и
оскорбить.
«Ну, газет, стало быть, хоть и в руки не бери! Дрянь дело! Вероятно, мою vis-а-vis возмутил Каравелов или Муткуров… Думаю также, что двусмысленная игра утрирующей Австрии и поведение Милана
оскорбили ее честную натуру… Она страдает, но какую
честь делает ей это страдание!»
Если нам, русским, приходилось постоянно терпеть задирания и часто прямые оскорбления, то еще в большей мере все это выпадало на долю евреев. Конечно, подавляющее большинство корпорантов были антисемиты, еврею
почти немыслимо было попасть в корпорацию равноправным товарищем баронов Икскулей и Тизенгаузенов.
Оскорбляли и задирали евреев где только и как было можно. И на этой почве, как реакция, вырабатывались очень своеобразные типы.
Жизнь твоя в опасности;
оскорбили твою
честь, твое человеческое достоинство: умей защитить и то и другое, умей омыть унижение в крови оскорбителя.
— Господа! я знаю, как я
оскорбил вас и как дурен должен быть в глазах всякого мой поступок. Простите!.. я иначе поступить не мог… Это моя тайна… Простите!.. Это
честь…
Сделать ее своей любовницей для того, чтобы она была отнята у него своей матерью, было
почти смешным, и мысль, что он может быть побежденным кокоткой, отклонившей, как всем теперь известно, когда-то его искания,
оскорбляла его самолюбие.
— Ах, мой почтеннейший генерал-вахтмейстер! — отвечала баронесса. — Ради бога говорите потише, чтобы не
оскорбить этого великого человека. Барон Фюренгоф сделал мне
честь привезти его ко мне.
Сердце его раздиралось любовью, раскаянием, чувством унижения, мыслию, что та, которая была для него всего дороже на свете,
почитает его гнусным обманщиком, что он
оскорбил ее и возмутил ее жизнь, доселе беззаботную и счастливую.
Оскорбляй меня, именуй меня чаще князем; ибо ты ведаешь, что мне давно ненавистны лжеименные
почести мира сего, что я променял их на смиренное отшельничество и служение моему Господу и единому владыке.
Чутким сердцем влюбленного граф угадывал это и понимал, что его любовь к ней
почти безнадежна. Только чудо может заставить ее заплатить ему взаимностью. Он
оскорбил ее явно выраженным желанием сделать своей любовницей, а не женой, и гордая девушка никогда не простит ему этого.
Умилосердись над своею Россиею: грудь ломится у ней оттого, что она, боясь проговориться, затаила даже свое дыхание; все ходит в ней на цыпочках, чтобы не
оскорбить слуха курляндского герцога; верные сыны твои запаяли свои уста, придавили свое сердце, чтобы оно не выстучало заветной
чести и правды.
— О, я не буду так нескромна, чтобы сказать — за что! — отвечала хозяйка, видя, что ей представляется случай одним ударом убить двух зайцев, Анжель и князя, против которого она тоже имела зуб: он никогда, ни на один день, не удостаивал ее своим вниманием, что ее очень
оскорбляло, так как нравиться, хотя бы и на самый короткий срок, этому аристократу, стоявшему головой выше всей золотой молодежи Петербурга, было большой
честью.
Но Вишневский не был и поборник строгого уважения к властям, а, напротив, как выше показано, сам весьма часто и даже
почти при всяком случае готов был унижать и
оскорблять органы законной власти.