Неточные совпадения
Стены дома ощеливали местами нагую штукатурную решетку и, как видно, много потерпели от всяких непогод,
дождей, вихрей и
осенних перемен.
На улице все еще сыпались мелкие крупинки
дождя, по-осеннему упрямого.
Сырым, после ночного
дождя,
осенним днем, во время отдыха, после нескольких минут тишины, на улице затренькала балалайка, зашелестел негромкий смех.
Внутренность рощи, влажной от
дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому, светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой
осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший
дождь.
Дождливый
осенний день. Большая перемена. За окнами каштаны взмахивают еще не опавшею, но уже поблекшей зеленью, косой
дождь бьет по стеклам. На дворе играть в мяч нельзя, многие не ушли домой завтракать, коридоры кишат толпой, которая волнуется в тесноте живою зыбью.
В субботу, перед всенощной, кто-то привел меня в кухню; там было темно и тихо. Помню плотно прикрытые двери в сени и в комнаты, а за окнами серую муть
осеннего вечера, шорох
дождя. Перед черным челом печи на широкой скамье сидел сердитый, непохожий на себя Цыганок; дедушка, стоя в углу у лохани, выбирал из ведра с водою длинные прутья, мерял их, складывая один с другим, и со свистом размахивал ими по воздуху. Бабушка, стоя где-то в темноте, громко нюхала табак и ворчала...
Хотя они постоянно держатся в это время в частых лесных опушках и кустах уремы, кроме исключительных и почти всегда ночных походов или отлетов для добыванья корма, но в одном только случае вальдшнепы выходят в чистые места: это в
осеннее ненастье, когда кругом обложится небо серыми, низкими облаками, когда мелкий, неприметный
дождь сеет, как ситом, и день и ночь; когда все отдаленные предметы кажутся в тумане и все как будто светает или смеркается; когда начнется капель, то есть когда крупные водяные капли мерно, звонко и часто начнут падать с обвисших и потемневших древесных ветвей.
Осенний, мелкий
дождь с ветром так и рубил в поднятое окно, подле которого я сидел, и водяные потоки, нагоняя и перегоняя друг друга, невольно наблюдаемые мною, беспрестанно текли во всю длину стекла.
Когда мы оставляли деревню, день был такой светлый, теплый, яркий; сельские работы кончались; на гумнах уже громоздились огромные скирды хлеба и толпились крикливые стаи птиц; все было так ясно и весело, а здесь, при въезде нашем в город,
дождь, гнилая
осенняя изморозь, непогода, слякоть и толпа новых, незнакомых лиц, негостеприимных, недовольных, сердитых!
Взвыли мертвецы и закружились вокруг Иоанна, как
осенние листья, гонимые вихрем. Жалобнее раздалось панихидное пение,
дождь опять застучал в окно, и среди шума ветра царю послышались как будто звуки труб и голос, взывающий...
Поднялся частый
дождь, и отовсюду стал надвигаться мрак
осенней длинной ночи. Быстро и глухо он заполнил пустую дачу; бесшумно выползал он из кустов и вместе с
дождем лился с неприветного неба. На террасе, с которой была снята парусина, отчего она казалась обширной и странно пустой, свет долго еще боролся с тьмою и печально озарял следы грязных ног, но скоро уступил и он.
Осенние тучи неугомонно сеяли мелкий
дождь, и казалось, что, когда этот человек вытрет клетчатым платком пот с лица,
дождь идет тише, а по мере того, как человек снова потеет, — и
дождь становится сильнее.
Ее вопли будили меня; проснувшись, я смотрел из-под одеяла и со страхом слушал жаркую молитву.
Осеннее утро мутно заглядывает в окно кухни, сквозь стекла, облитые
дождем; на полу, в холодном сумраке, качается серая фигура, тревожно размахивая рукою; с ее маленькой головы из-под сбитого платка осыпались на шею и плечи жиденькие светлые волосы, платок все время спадал с головы; старуха, резко поправляя его левой рукой, бормочет...
Было в Воронеже — идёть это женщина, а сиверко — ветер,
дождь, дело
осеннее.
Рюмин (смотрит на всех и странно, тихо смеется). Да, я знаю: это мертвые слова, как
осенние листья… Я говорю их так, по привычке… не знаю зачем… может быть потому, что осень настала… С той поры, как я увидел море — в моей душе звучит, не умолкая, задумчивый шум зеленых волн, и в этой музыке тонут все слова людей… точно капли
дождя в море…
Дальний берег и луга застилались мелким, частым
дождем. Был серый, ненастный день; ветер уныло гудел вокруг дома; капли
дождя обливали и без того уже тусклые стекла маленького окошка. Мрачно синела Ока, мрачно глядел темный берег и почерневшие, вымоченные лодки. Печальный вид
осеннего дня соответствовал, впрочем, как нельзя лучше тому, что происходило в самой избе.
День был серый, ненастный, — настоящий
осенний день: мелкий
дождь, перемешанный с крупою, косвенно ниспадал с неба, затканного от края до края хребтами сизых туч.
Осень была, в общем, погожая, а им казалось, что царит непрестанный холод и ненастье: при
дожде, без огня, прели в сырости, утомлялись мокротою, дышали паром; не было
дождя — от страха не разводили огня и
осеннюю долгую ночь дрожали в ознобе.
День — серенький; небо, по-осеннему, нахмурилось; всхрапывал, как усталая лошадь, сырой ветер, раскачивая вершины ельника, обещая
дождь. На рыжей полосе песчаной дороги качались тёмненькие фигурки людей, сползая к фабрике; три корпуса её, расположенные по радиусу, вцепились в землю, как судорожно вытянутые красные пальцы.
Ездить на скверных паровозах
осенними ночами, под
дождем и ветром… или зимою… в метель, когда вокруг тебя — нет пространства, всё на земле закрыто тьмой, завалено снегом, — утомительно ездить в такую пору, трудно… опасно, если хочешь! — и всё же в этом есть своя прелесть!
Накануне дня, назначенного для свадьбы, перед вечером погода разгулялась. И после
дождей, начавшихся летом, прояснился первый холодный и блестящий
осенний вечер. Все было мокро, холодно, светло, и в саду в первый раз замечался
осенний простор, пестрота и оголенность. На небе было ясно, холодно и бледно. Я пошла спать, счастливая от мысли, что завтра, в день нашей свадьбы, будет хорошая погода.
Было достаточно тихо: и в небе, покрытом тучами, грозившем
дождем, и на земле, одетой мрачной тьмой
осенней ночи. Порой раздавался храп уснувших, бульканье наливаемой водки, чавканье. Дьякон что-то бормотал. Тучи плыли так низко, что казалось — вот они заденут за крышу старого дома и опрокинут его на группу этих людей.
К часу ночи на дворе поднялся упорный
осенний ветер с мелким
дождем. Липа под окном раскачивалась широко и шумно, а горевший на улице фонарь бросал сквозь ее ветви слабый, причудливый свет, который узорчатыми пятнами ходил взад и вперед по потолку. Лампадка перед образом теплилась розовым, кротко мерцающим сиянием, и каждый раз, когда длинный язычок огня с легким треском вспыхивал сильнее, то из угла вырисовывалось в золоченой ризе темное лицо спасителя и его благословляющая рука.
А между тем буря по-прежнему свирепствовала на улице, ветер жалобно завывал вокруг всего дома и
дождь безмилосердно барабанил в окна; заунывный голос Змейки также иногда раздавался за окном, вторя мрачному напеву бурной
осенней ночи…
Прошли еще одни сутки, бесконечно длинные сутки, когда нетерпение достигло, казалось, последнего предела. Многие не сходили с палубы, ожидая Толбухина маяка. Вот и он, наконец, показался в десятом часу утра, озаренный лучами бледного солнца.
Дождь перестал… Был один из недурных
осенних дней.
Ах, туманы ль вы, туманушки,
Вы, часты́
дожди осенние,
Уж не полно ль вам, туманушки,
По синю морю гулять,
Не пора ли вам, туманушки,
Со синя моря долой?
— Что ж это вы, сударыня Марья Ивановна, так уж оченно заторопились? Погостите, — отозвался Марко Данилыч. — Переждите хоть ненастье-то. Теперича не
осеннее дело,
дожди да холода долго не простоят.
Прошло лето, и наступила осень. С деревьев посыпались на влажную холодную землю пожелтевшие, отжившие свой короткий век, листья…Начались
дожди.
Осенняя грязь — не летняя: она не высыхает, а если и высыхает, то не по часам, а по дням и неделям…Подул ветер, напоминающий о зиме. Почерневший от непогоды лес нахмурился и уже перестал манить под свою листву.
В один из самых ненастных
осенних дней Артур зашел к мадам Блаухер переждать
дождь. Мадам Блаухер с улыбочкой подала ему пакет.
Она не стыдилась, гордая своей любовью. Она радостно улыбалась и рассказывала без конца. На пушистых золотых волосах осели мелкие капельки
дождя, от круглого лица веяло счастьем. И казалось, сквозь холодный
осенний туман светится теплая, счастливая весна. Александра Михайловна расспрашивала, давала советы, и на душе ее тоже становилось тепло и чисто.
Вот уж тринадцать лет, как она учительницей, и не сочтешь, сколько раз за все эти годы она ездила в город за жалованьем; и была ли весна, как теперь, или
осенний вечер с
дождем, или зима, — для нее было все равно, и всегда неизменно хотелось одного: поскорее бы доехать.
— Уж давно виднеются из школы огни в окнах, и в тумане,
дожде или в косых лучах
осеннего солнца появляются на буграх темные фигурки.
Какое солнце, какая радость разлита вокруг, несмотря на
дождь и
осеннюю слякоть! И эту радость посеял в наши души талант человека, умеющего так ясно и по-детски любить искусство, свое призвание.
Бледные
осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый
дождь; отдаленные горы и вершины были покрыты как бы серебряною дымкою; ветер то бурливо завывал по ущельям, раскачивая макушки огромных дубов и шумя последними желто-красными листами молодого осинника, то взрывал гладкую поверхность реки Волхов, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя, разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток.
Зато как скучен я бывал,
Когда сырой туман
осеннийПоля и дальние деревни,
Как дым свинцовый, одевал,
Когда деревья обнажались
И лился
дождь по целым дням,
Когда в наш дом по вечерам
Соседи шумные сбирались,
Бранили вечный свой досуг,
Однообразный и ленивый,
А самовар, как верный друг,
Их споры слушал молчаливо
И пар струистый выпускал
Иль вдруг на их рассказ бессвязный
Какой-то музыкою странной.
Вот, неподалеку от этой горы, сквозь мрак черной
осенней ночи мерещится на берегу Эльбы башня, омытая
дождем.
Бледные
осенние тучи бежали по небосклону. Из них сыпался мелкий частый
дождь; отдаленные горы и вершины были покрыты как бы серебряной дымкой; ветер то бурливо завывал по ущельям, раскачивая макушки огромных дубов и шумя последними желто-красными листами молодого осинника, то взрывал гладкую поверхность реки Волхова, и тогда, пробужденная от своего величественного покоя, разгневанная стихия бурлила и клокотала, как кипяток.
Так два дня мы с ним работали. К сожалению, вчера был
дождь и поневоле приходилось сокращать сборы; но чувство то же и радость та же, и еще ярче светил человек среди
осенней грязи и ненастья.
Была
осенняя ночь с чернолиловатыми тучами, но без
дождя.
Павел закрыл глаза, и ему живо представилось то, что он видел перед отъездом с дачи, когда один, вечером, он ходил гулять: молчаливые
осенние сумерки, вместе с пушистым
дождем падающие с неба, и длинное, прямое шоссе.
Был
осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный
дождь.