Неточные совпадения
Он думал, что Русский
народ, имеющий призвание заселять и обрабатывать
огромные незанятые пространства сознательно, до тех пор, пока все земли не заняты, держался нужных для этого приемов и что эти приемы совсем не так дурны, как это обыкновенно думают.
Переодевшись без торопливости (он никогда не торопился и не терял самообладания), Вронский велел ехать к баракам. От бараков ему уже были видны море экипажей, пешеходов, солдат, окружавших гипподром, и кипящие
народом беседки. Шли, вероятно, вторые скачки, потому что в то время, как он входил в барак, он слышал звонок. Подходя к конюшне, он встретился с белоногим рыжим Гладиатором Махотина, которого в оранжевой с синим попоне с кажущимися
огромными, отороченными синим ушами вели на гипподром.
Левин видел, что в вопросе этом уже высказывалась мысль, с которою он был несогласен; но он продолжал излагать свою мысль, состоящую в том, что русский рабочий имеет совершенно особенный от других
народов взгляд на землю. И чтобы доказать это положение, он поторопился прибавить, что, по его мнению, этот взгляд Русского
народа вытекает из сознания им своего призвания заселить
огромные, незанятые пространства на востоке.
Но управляющий сказал: «Где же вы его сыщете? разве у себя в носу?» Но председатель сказал: «Нет, не в носу, а в здешнем же уезде, именно: Петр Петрович Самойлов: вот управитель, какой нужен для мужиков Чичикова!» Многие сильно входили в положение Чичикова, и трудность переселения такого
огромного количества крестьян их чрезвычайно устрашала; стали сильно опасаться, чтобы не произошло даже бунта между таким беспокойным
народом, каковы крестьяне Чичикова.
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских войн в Германии» и «Политических движений русского
народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от деревни к деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают
огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все новые, живые, черные валы.
Было очень трудно понять, что такое
народ. Однажды летом Клим, Дмитрий и дед ездили в село на ярмарку. Клима очень удивила
огромная толпа празднично одетых баб и мужиков, удивило обилие полупьяных, очень веселых и добродушных людей. Стихами, которые отец заставил его выучить и заставлял читать при гостях, Клим спросил дедушку...
Он чувствовал, что ему необходимо видеть человека, возглавляющего
огромную, богатую Русь, страну, населенную каким-то скользким
народом, о котором трудно сказать что-нибудь определенное, трудно потому, что в этот
народ слишком обильно вкраплены какие-то озорниковатые люди.
Настоящий
народ Клим воображал неисчислимой толпой людей
огромного роста, несчастных и страшных, как чудовищный нищий Вавилов.
Говорил оратор о том, что война поколебала международное значение России, заставила ее подписать невыгодные, даже постыдные условия мира и тяжелый для торговли хлебом договор с Германией. Революция нанесла
огромные убытки хозяйству страны, но этой дорогой ценой она все-таки ограничила самодержавие. Спокойная работа Государственной думы должна постепенно расширять права, завоеванные
народом, европеизировать и демократизировать Россию.
Нельзя было Китаю жить долее, как он жил до сих пор. Он не шел, не двигался, а только конвульсивно дышал, пав под бременем своего истощения. Нет единства и целости, нет условий органической государственной жизни, необходимой для движения такого
огромного целого. Политическое начало не скрепляет
народа в одно нераздельное тело, присутствие религии не согревает тела внутри.
Нехлюдов, еще не выходя из вагона, заметил на дворе станции несколько богатых экипажей, запряженных четвернями и тройками сытых, побрякивающих бубенцами лошадей; выйдя же на потемневшую от дождя мокрую платформу, он увидал перед первым классом кучку
народа, среди которой выделялась высокая толстая дама в шляпе с дорогими перьями, в ватерпруфе, и длинный молодой человек с тонкими ногами, в велосипедном костюме, с
огромной сытой собакой в дорогом ошейнике.
Революция, в его представлении, не должна была изменить основные формы жизни
народа — в этом он не сходился с Новодворовым и последователем Новодворова Маркелом Кондратьевым, — революция, по его мнению, не должна была ломать всего здания, а должна была только иначе распределить внутренние помещения этого прекрасного, прочного,
огромного, горячо-любимого им старого здания.
Географическое положение России было таково, что русский
народ принужден был к образованию
огромного государства.
И в
огромном деле создания и охранения своего государства русский
народ истощал свои силы.
Отношения между русским
народом, которого славянофилы прославляли
народом безгосударственным, и
огромным русским государством до сих пор остаются загадкой философии русской истории.
Существуют страны и
народы,
огромная роль которых в истории определяется не положительным, творческим призванием, а той карой, которую несут они другим
народам за их грехи.
Русское православие, которому русский
народ обязан своим нравственным воспитанием, не ставило слишком высоких нравственных задач личности среднего русского человека, в нем была
огромная нравственная снисходительность.
Огромные пространства легко давались русскому
народу, но нелегко давалась ему организация этих пространств в величайшее в мире государство, поддержание и охранение порядка в нем.
Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еще, почему самый безгосударственный
народ создал такую
огромную и могущественную государственность, почему самый анархический
народ так покорен бюрократии, почему свободный духом
народ как будто бы не хочет свободной жизни?
Гоголь приподнял одну сторону занавеси и показал на русское чиновничество во всем безобразии его; но Гоголь невольно примиряет смехом, его
огромный комический талант берет верх над негодованием. Сверх того, в колодках русской цензуры он едва мог касаться печальной стороны этого грязного подземелья, в котором куются судьбы бедного русского
народа.
Не правда ли, не те ли самые чувства мгновенно обхватят вас в вихре сельской ярмарки, когда весь
народ срастается в одно
огромное чудовище и шевелится всем своим туловищем на площади и по тесным улицам, кричит, гогочет, гремит?
В торжественном шествии в
огромной зале, переполненной
народом, в которой выдают докторскую степень, я шел в первом ряду, как доктор теологии, то есть высшей из наук.
Это первый выплыв Степана «по матушке по Волге». А вот и конец его:
огромная картина Пчелина «Казнь Стеньки Разина». Москва, площадь, полная
народа, бояре, стрельцы… палач… И он сам на помосте, с грозно поднятой рукой, прощается с бунтарской жизнью и вещает грядущее...
Великая русская литература могла возникнуть лишь у многочисленного
народа, живущего на
огромной земле.
Была необъятная русская земля, была
огромная, могущественная стихия русского
народа.
Поэтому русскому
народу трудно было овладеть этими
огромными пространствами и оформить их.
Духовная жажда была
огромная, и так характерно было ее присутствие в русском
народе.
Русский
народ, по своей вечной идее, не любит устройства этого земного града и устремлен к Граду Грядущему, к Новому Иерусалиму, но Новый Иерусалим не оторван от
огромной русской земли, он с ней связан, и она в него войдет.
Россия к XIX в. сложилась в
огромное мужицкое царство, скованное крепостным правом, с самодержавным царем во главе, власть которого опиралась не только на военную силу, но также и на религиозные верования
народа, с сильной бюрократией, отделившей стеной царя от
народа, с крепостническим дворянством, в средней массе своей очень непросвещенным и самодурным, с небольшим культурным слоем, который легко мог быть разорван и раздавлен.
Но
огромное государство, империя, представлялось изменой земле и
народу, искажением русской идеи.
Россия есть Великий Востоко-Запад, она есть целый
огромный мир, и в русском
народе заключены великие силы.
У русского
народа была
огромная сила стихии и сравнительная слабость формы.
Но может поражать противоречие между русской анархичностью и любовью к вольности и русской покорностью государству, согласием
народа служить образованию
огромной империи.
Русский
народ был подавлен
огромной тратой сил, которой требовали размеры русского государства.
Русская революция пробудила и расковала
огромные силы русского
народа.
Народ говорит, что пигалица кричит: «чьи вы, чьи вы?» — Весною чибисы появляются по большей части порознь или самыми небольшими станичками, около десятка, а осенью к отлету собираются в
огромные станицы.
Тогда
огромное сложение общества начнет валиться на части и издыхати в отдаленности от целого; тогда престол царский, где ныне опора, крепость и сопряжение общества зиждутся, обветшает и сокрушится; тогда владыка
народов почтется простым гражданином, и общество узрит свою кончину.
И нощи се завесу лживой
Со треском мощно разодрав,
Кичливой власти и строптивой
Огромный истукан поправ,
Сковав сторучна исполина,
Влечет его, как гражданина,
К престолу, где
народ воссел:
«Преступник власти, мною данной!
Вещай, злодей, мною венчанный,
Против меня восстать как смел?
Воздух в церкви все более и более сгущался от запаха жарко горящих в
огромном количестве восковых свеч, ладана и дыхания плотной толпы молящегося
народа.
В самое это время священник в полном облачении, неся крест на голове, предшествуемый диаконом с кадилом, образами и хоругвями и сопровождаемый
огромною толпою
народа, шел из церкви для совершения водосвящения на иордани.
Когда я лег спать в мою кроватку, когда задернули занавески моего полога, когда все затихло вокруг, воображение представило мне поразительную картину; мертвую императрицу,
огромного роста, лежащую под черным балдахином, в черной церкви (я наслушался толков об этом), и подле нее, на коленях, нового императора, тоже какого-то великана, который плакал, а за ним громко рыдал весь
народ, собравшийся такою толпою, что край ее мог достать от Уфы до Зубовки, то есть за десять верст.
По окончании обедни священник с дьяконом вышли на средину церкви и начали перед маленьким столиком, на котором стояло распятие и кутья, кадить и служить панихиду; а Кирьян, с
огромным пучком свеч, стал раздавать их
народу, подав при этом Вихрову самую толстую и из белого воску свечу.
Соборная площадь кипит
народом; на
огромном ее просторе снуют взад и вперед пестрые вереницы богомолок; некоторые из них, в ожидании благовестного колокола, расположились на земле, поближе к полуразрушенному городскому водоему, наполнили водой берестяные бураки и отстегнули запыленные котомки, чтобы вынуть оттуда далеко запрятанные и долгое время береженные медные гроши на свечу и на милостыню.
Князь, выйдя на террасу, поклонился всему
народу и сказал что-то глазами княжне. Она скрылась и чрез несколько минут вышла на красный двор, ведя маленького брата за руку. За ней шли два лакея с
огромными подносами, на которых лежала целая гора пряников и куски лент и позументов. Сильфидой показалась княжна Калиновичу, когда она стала мелькать в толпе и, раздавая бабам и девкам пряники и ленты, говорила...
Но были и другие соблазны, другие просторы для фантазии молодых душ, всегда готовых мечтать об экзотической жизни, о неведомых окраинах
огромной империи, о новых людях и
народах, о необычайных приключениях на долгих и трудных путях…
— Одна из причин гибели такой массы
народа — это Всероссийская выставка. Особенно вот это главное
огромное железное здание!
Это были скучнейшие, но всегда многолюдные вечера с ужинами, на которых, кроме трех-четырех ораторов, гости, большею частию московские педагоги, сидели, уставя в молчании «брады свои» в тарелки, и терпеливо слушали, как по часу, стоя с бокалами в руках, разливались В.А. Гольцев на всевозможные модные тогда либеральные темы, Н.Н. Златовратский о «золотых сердцах
народа», а сам Д.И. Тихомиров, бия себя кулаками в грудь и потрясая
огромной седой бородищей, вопиял...
То были, — так как теперь это не тайна, — во-первых, Липутин, затем сам Виргинский, длинноухий Шигалев — брат госпожи Виргинской, Лям-шин и, наконец, некто Толкаченко — странная личность, человек уже лет сорока и славившийся
огромным изучением
народа, преимущественно мошенников и разбойников, ходивший нарочно по кабакам (впрочем, не для одного изучения народного) и щеголявший между нами дурным платьем, смазными сапогами, прищуренно-хитрым видом и народными фразами с завитком.
Я простился с Акимом Акимычем и, узнав, что мне можно воротиться в острог, взял конвойного и пошел домой.
Народ уже сходился. Прежде всех возвращаются с работы работающие на уроки. Единственное средство заставить арестанта работать усердно, это — задать ему урок. Иногда уроки задаются
огромные, но все-таки они кончаются вдвое скорее, чем если б заставили работать вплоть до обеденного барабана. Окончив урок, арестант беспрепятственно шел домой, и уже никто его не останавливал.
Ахилла считал эти деньги вполне достаточными для того, чтобы возвести монумент на диво временам и
народам, монумент столь
огромный, что идеальный план его не умещался даже в его голове.