Неточные совпадения
Сначала Левин думал сдать всё хозяйство, как оно было,
мужикам работникам и приказчику на
новых товарищеских условиях, но очень скоро убедился, что это невозможно, и решился подразделить хозяйство.
Дальнее поле, лежавшее восемь лет в залежах под пусками, было взято с помощью умного плотника Федора Резунова шестью семьями
мужиков на
новых общественных основаниях, и
мужик Шураев снял на тех же условиях все огороды.
Правда,
мужики этой компании, хотя и условились вести это дело на
новых основаниях, называли эту землю не общею, а испольною, и не раз и
мужики этой артели и сам Резунов говорили Левину: «получили бы денежки за землю, и вам покойнее и нам бы развяза».
Заговаривая с
мужиками о том же и делая им предложения сдачи на
новых условиях земель, он тоже сталкивался с тем главным затруднением, что они были так заняты текущей работой дня, что им некогда было обдумывать выгоды и невыгоды предприятия.
Главное же — ему нужно было ехать не откладывая: надо успеть предложить
мужикам новый проект, прежде чем посеяно озимое, с тем чтобы сеять его уже на
новых основаниях.
Вернувшись в начале июня в деревню, он вернулся и к своим обычным занятиям. Хозяйство сельское, отношения с
мужиками и соседями, домашнее хозяйство, дела сестры и брата, которые были у него на руках, отношения с женою, родными, заботы о ребенке,
новая пчелиная охота, которою он увлекся с нынешней весны, занимали всё его время.
Он постоянно наблюдал и узнавал всякого рода людей и в том числе людей-мужиков, которых он считал хорошими и интересными людьми, и беспрестанно замечал в них
новые черты, изменял о них прежние суждения и составлял
новые.
Уже он видел себя действующим и правящим именно так, как поучал Костанжогло, — расторопно, осмотрительно, ничего не заводя
нового, не узнавши насквозь всего старого, все высмотревши собственными глазами, всех
мужиков узнавши, все излишества от себя оттолкнувши, отдавши себя только труду да хозяйству.
— «Так, так, на это я согласен, это правда, никто не продаст хороших людей, и
мужики Чичикова пьяницы, но нужно принять во внимание, что вот тут-то и есть мораль, тут-то и заключена мораль: они теперь негодяи, а, переселившись на
новую землю, вдруг могут сделаться отличными подданными.
Дело известное, что
мужик: на
новой земле, да заняться еще хлебопашеством, да ничего у него нет, ни избы, ни двора, — убежит, как дважды два, навострит так лыжи, что и следа не отыщешь».
Контора была от него с четверть версты. Она только что переехала на
новую квартиру, в
новый дом, в четвертый этаж. На прежней квартире он был когда-то мельком, но очень давно. Войдя под ворота, он увидел направо лестницу, по которой сходил
мужик с книжкой в руках; «дворник, значит; значит, тут и есть контора», и он стал подниматься наверх наугад. Спрашивать ни у кого ни об чем не хотел.
К Крестьянину вползла Змея
И говорит: «Сосед! начнём жить дружно!
Теперь меня тебе стеречься уж не нужно;
Ты видишь, что совсем другая стала я
И кожу нынешней весной переменила».
Однако ж
Мужика Змея не убедила.
Мужик схватил обух
И говорит: «Хоть ты и в
новой коже,
Да сердце у тебя всё то же».
И вышиб из соседки дух.
Клим подумал:
нового в ее улыбке только то, что она легкая и быстрая. Эта женщина раздражала его. Почему она работает на революцию, и что может делать такая незаметная, бездарная? Она должна бы служить сиделкой в больнице или обучать детей грамоте где-нибудь в глухом селе. Помолчав, он стал рассказывать ей, как
мужики поднимали колокол, как они разграбили хлебный магазин. Говорил насмешливо и с намерением обидеть ее. Вторя его словам, холодно кипел дождь.
«Варвара хорошо заметила, он над морем, как за столом, — соображал Самгин. — И, конечно, вот на таких, как этот, как
мужик, который необыкновенно грыз орехи, и грузчик Сибирской пристани, — именно на таких рассчитывают революционеры. И вообще — на людей, которые стали петь печальную «Дубинушку» в
новом, задорном темпе».
Самгин слушал его суховатый баритон и сожалел, что англичанина не интересует пейзаж. Впрочем, пейзаж был тоже скучный — ровная, по-весеннему молодо зеленая самарская степь, черные полосы вспаханной земли, маленькие
мужики и лошади медленно кружатся на плывущей земле, двигаются серые деревни с желтыми пятнами
новых изб.
— Конечно,
мужик у нас поставлен неправильно, — раздумчиво, но уверенно говорил Митрофанов. — Каждому человеку хочется быть хозяином, а не квартирантом. Вот я, например, оклею комнату
новыми обоями за свой счет, а вы, как домохозяева, скажете мне: прошу очистить комнату. Вот какое скучное положение у
мужика, от этого он и ленив к жизни своей. А поставьте его на собственную землю, он вам маком расцветет.
— Начальство очень обозлилось за пятый год. Травят
мужиков. Брата двоюродного моего в каторгу на четыре года погнали, а шабра — умнейший, спокойный был
мужик, — так его и вовсе повесили. С баб и то взыскивают, за старое-то, да! Разыгралось начальство прямо… до бесстыдства! А помещики-то
новые, отрубники, хуторяне действуют вровень с полицией. Беднота говорит про них: «Бывало — сами водили нас усадьбы жечь, господ сводить с земли, а теперь вот…»
Если же не это, так он звал Обломова в деревню, поверить свои дела, встряхнуть запущенную жизнь
мужиков, поверить и определить свой доход и при себе распорядиться постройкой
нового дома.
Прежде всего надо аккуратнее распределить барщину и оброк; без хозяина этого сделать нельзя:
мужики избалованы, старосты
нового не слушают, а старый плутоват, за ним надо смотреть.
О дороге, о мостах писал он, что время терпит, что
мужики охотнее предпочитают переваливаться через гору и через овраг до торгового села, чем работать устройством
новой дороги и мостов.
А у дядюшки-опекуна там, в
новом имении, я чаю,
мужики в смазных сапогах ходят да в красных рубашках; избы в два этажа…
— Вот четыреста шестьдесят три рубля денег — это ваши. В марте
мужики принесли за хлеб. Тут по счетам увидите, сколько внесено в приказ, сколько отдано за постройку и починку служб, за
новый забор, жалованье Савелью — все есть.
Нехлюдов говорил довольно ясно, и
мужики были люди понятливые; но его не понимали и не могли понять по той самой причине, по которой приказчик долго не понимал. Они были несомненно убеждены в том, что всякому человеку свойственно соблюдать свою выгоду. Про помещиков же они давно уже по опыту нескольких поколений знали, что помещик всегда соблюдает свою выгоду в ущерб крестьянам. И потому, если помещик призывает их и предлагает что-то
новое, то, очевидно, для того, чтобы как-нибудь еще хитрее обмануть их.
Молодой купец-золотопромышленник, сын
мужика, в сшитой в Лондоне фрачной паре с брильянтовыми запонками, имевший большую библиотеку, жертвовавший много на благотворительность и державшийся европейски-либеральных убеждений, был приятен и интересен Нехлюдову, представляя из себя совершенно
новый и хороший тип образованного прививка европейской культурности на здоровом мужицком дичке.
Древний старик, кондитер Марьи Ивановны, с трясущейся головой, остановил Нехлюдова, похристосовался, и его жена, старушка с сморщенным кадычком под шелковой косынкой, дала ему, вынув из платка, желтое шафранное яйцо. Тут же подошел молодой улыбающийся мускулистый
мужик в
новой поддевке и зеленом кушаке.
С правой стороны —
мужики: старики в домодельных кафтанах и лаптях и чистых белых онучах и молодые в
новых суконных кафтанах, подпоясанных яркими кушаками, в сапогах.
Экипаж остановился у
новой пятистенной избы, которая точно горела внутри, — так жарко топилась печка у богатого
мужика. На лай собаки вышел сам хозяин.
В телеге сидел плотный
мужик в
новом армяке, с разноцветной бородой.
Николай Иваныч человек со влиянием: он известного конокрада заставил возвратить лошадь, которую тот свел со двора у одного из его знакомых, образумил
мужиков соседней деревни, не хотевших принять
нового управляющего, и т. д.
— Все
новые порядки вводит.
Мужики не хвалят, — да их слушать нечего. Хорошо поступает Александр Владимирыч.
Повар приехал несколькими минутами ранее нас и, по-видимому, уже успел распорядиться и предупредить кого следовало, потому что при самом въезде в околицу встретил нас староста (сын бурмистра), дюжий и рыжий
мужик в косую сажень ростом, верхом и без шапки, в
новом армяке нараспашку.
Неукротимый гладиатор, упрямый безансонский
мужик не хотел положить оружия и тотчас затеял издавать
новый журнал: «La Voix du Peuple». Надобно было достать двадцать четыре тысячи франков для залога. Э. Жирарден был не прочь их дать, но Прудону не хотелось быть в зависимости от него, и Сазонов предложил мне внести залог.
Сперанский пробовал облегчить участь сибирского народа. Он ввел всюду коллегиальное начало; как будто дело зависело от того, как кто крадет — поодиночке или шайками. Он сотнями отрешал старых плутов и сотнями принял
новых. Сначала он нагнал такой ужас на земскую полицию, что
мужики брали деньги с чиновников, чтобы не ходить с челобитьем. Года через три чиновники наживались по
новым формам не хуже, как по старым.
Одно горе: имение чересполосное;
мужики остальных двух частей, при заглазном управлении, совсем извольничались и, пожалуй, не скоро пойдут на затеи
новой помещицы.
— Так ты, кум, еще не был у дьяка в
новой хате? — говорил козак Чуб, выходя из дверей своей избы, сухощавому, высокому, в коротком тулупе,
мужику с обросшею бородою, показывавшею, что уже более двух недель не прикасался к ней обломок косы, которым обыкновенно
мужики бреют свою бороду за неимением бритвы. — Там теперь будет добрая попойка! — продолжал Чуб, осклабив при этом свое лицо. — Как бы только нам не опоздать.
В хатах жили
мужики, те самые, которые однажды сломали наше крыльцо и построили
новое, — умные и сильные.
Вместе с тем ее гневное чувство к Иохиму улеглось окончательно. Она была счастлива и сознавала, что обязана этим счастьем ему: он научил ее, как опять привлечь к себе ребенка, и если теперь ее мальчик получит от нее целые сокровища
новых впечатлений, то за это оба они должны быть благодарны ему, мужику-дударю, их общему учителю.
Что же до хозяйства, до управления имениями (Глафира Петровна входила и в эти дела), то, несмотря на неоднократно выраженное Иваном Петровичем намерение: вдохнуть
новую жизнь в этот хаос, — все осталось по-старому, только оброк кой-где прибавился, да барщина стала потяжелее, да
мужикам запретили обращаться прямо к Ивану Петровичу: патриот очень уж презирал своих сограждан.
Из кабака Кишкин отправился к Петру Васильичу, который сегодня случился дома. Это был испитой
мужик, кривой на один глаз. На сходках он был первый крикун. На Фотьянке у него был лучший дом, единственный
новый дом и даже с
новыми воротами. Он принял гостя честь честью и все поглядывал на него своим уцелевшим оком. Когда Кишкин объяснил, что ему было нужно, Петр Васильевич сразу смекнул, в чем дело.
У него сейчас мелькнул в голове план новенького полукаменного домика с раскрашенными ставнями. И на Фотьянке начали
мужики строиться — там крыша
новая, там ворота, там сруб, а он всем покажет, как надо строиться.
Мужики складывались в артели, закупали харчи, готовили снасть, чтобы работать старателями на
новых вольных промыслах.
Окулко косил с раннего утра вплоть до обеда, без передышки. Маленький Тараско ходил по косеву за ним и молча любовался на молодецкую работу богатыря-брата. Обедать Окулко пришел к балагану, молча съел кусок ржаного хлеба и опять пошел косить. На других покосах уже заметили, что у Мавры косит какой-то
мужик, и, конечно, полюбопытствовали узнать, какой такой
новый работник объявился. Тит Горбатый даже подъехал верхом на своей буланой кобыле и вслух похвалил чистую Окулкину работу.
— Да над чем
новым! Вон Бахарева зять стальных плугов навез
мужикам, — известно и надо смеяться. А хорошего, ученого человека привезть, заплатить ему хорошо, да тогда и работу с него спрашивать — смеху нет никакого.
Сам голова, с чисто-начисто вымытыми руками и в совершенно чистой рубашке и портах, укладывал их в
новые рогожные кули и к некоторым иконам, больше, вероятно, чтимым, прежде чем уложить их, прикладывался, за ним также прикладывались и некоторые другие
мужики.
Тем же днем Вихров начал и следствие. Прежние понятые, чтобы их не спросили другой раз, разбежались. Он позвал других и пригласил священника для привода их к присяге. Священник пришел в ужасно измятой, но
новой рясе и с головой, для франтовства намоченной квасом. Он был очень широколиц и с какой-то необыкновенно добродушной физиогномией.
Мужиков сошлось человек двенадцать.
— Мне жид-с один советовал, — продолжал полковник, — «никогда, барин, не покупайте старого платья ни у попа, ни у
мужика; оно у них все сопрело; а покупайте у господского человека: господин сошьет ему
новый кафтан; как задел за гвоздь, не попятится уж назад, а так и раздерет до подола. «Э, барин
новый сошьет!» Свежехонько еще, а уж носить нельзя!»
Мужик плюет ("какие грубияны!"вертится у меня в голове) и обращается к кабаку. Опять визжит дверь, принимая в свои объятия
нового потребителя.
Новая — донимает голодом, Чумазый вторгся в самое сердце деревни и преследует
мужика и на деревенской улице, и за околицей.
— Что это, папочка? — спросила опять Лена, вглядываясь, как
мужик повернул соху и стал удаляться, ведя
новую борозду по другому краю полосы.
Новое деревцо, уже наклонившееся к земле, попало под железо, судорожно метнулось, задрожало и тихо свалилось на пашню…
Собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли, а
мужик, шатаясь, побрел домой, где долго и больно бил жену и на кусочки изорвал
новый платок, который на прошлой неделе купил ей в подарок.