Неточные совпадения
Несмотря
на то, что снаружи еще доделывали карнизы и в нижнем этаже красили, в верхнем уже почти всё было отделано.
Пройдя по широкой чугунной лестнице
на площадку, они вошли в первую большую комнату. Стены были оштукатурены под мрамор, огромные цельные окна были уже вставлены, только паркетный пол был еще
не кончен, и столяры, строгавшие поднятый квадрат, оставили
работу, чтобы, сняв тесемки, придерживавшие их волоса, поздороваться с господами.
То направлял он прогулку свою по плоской вершине возвышений, в виду расстилавшихся внизу долин, по которым повсюду оставались еще большие озера от разлития воды; или же вступал в овраги, где едва начинавшие убираться листьями дерева отягчены птичьими гнездами, — оглушенный карканьем ворон, разговорами галок и граньями грачей, перекрестными летаньями, помрачавшими небо; или же спускался вниз к поемным местам и разорванным плотинам — глядеть, как с оглушительным шумом неслась повергаться вода
на мельничные колеса; или же пробирался дале к пристани, откуда неслись, вместе с течью воды, первые суда, нагруженные горохом, овсом, ячменем и пшеницей; или отправлялся в поля
на первые весенние
работы глядеть, как свежая орань черной полосою
проходила по зелени, или же как ловкий сеятель бросал из горсти семена ровно, метко, ни зернышка
не передавши
на ту или другую сторону.
Привычка усладила горе,
Не отразимое ничем;
Открытие большое вскоре
Ее утешило совсем:
Она меж делом и досугом
Открыла тайну, как супругом
Самодержавно управлять,
И всё тогда пошло
на стать.
Она езжала по
работам,
Солила
на зиму грибы,
Вела расходы, брила лбы,
Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь —
Всё это мужа
не спросясь.
Сам он тоже
не посещал никого; таким образом меж ним и земляками легло холодное отчуждение, и будь
работа Лонгрена — игрушки — менее независима от дел деревни, ему пришлось бы ощутительнее испытать
на себе последствия таких отношений. Товары и съестные припасы он закупал в городе — Меннерс
не мог бы похвастаться даже коробком спичек, купленным у него Лонгреном. Он делал также сам всю домашнюю
работу и терпеливо
проходил несвойственное мужчине сложное искусство ращения девочки.
Он
ходит на работы, от которых
не уклоняется и
на которые
не напрашивается.
Утешься, добрая мать: твой сын вырос
на русской почве —
не в будничной толпе, с бюргерскими коровьими рогами, с руками, ворочающими жернова. Вблизи была Обломовка: там вечный праздник! Там сбывают с плеч
работу, как иго; там барин
не встает с зарей и
не ходит по фабрикам около намазанных салом и маслом колес и пружин.
Подходя к перевозу, мы остановились посмотреть прелюбопытную машину, которая качала из бассейна воду вверх
на террасы для орошения полей. Это — длинная, движущаяся
на своей оси лестница, ступеньки которой загребали воду и тащили вверх. Машину приводила в движение корова,
ходя по вороту кругом. Здесь, как в Японии, говядину
не едят: недостало бы мест для пастбищ; скота держат столько, сколько нужно для
работы, от этого и коровы
не избавлены от ярма.
А ведь стоило только найтись человеку, — думал Нехлюдов, глядя
на болезненное, запуганное лицо мальчика, — который пожалел бы его, когда его еще от нужды отдавали из деревни в город, и помочь этой нужде; или даже когда он уж был в городе и после 12 часов
работы на фабрике шел с увлекшими его старшими товарищами в трактир, если бы тогда нашелся человек, который сказал бы: «
не ходи, Ваня, нехорошо», — мальчик
не пошел бы,
не заболтался и ничего бы
не сделал дурного.
Не прошло недели деревенского житья, как Надежда Васильевна почувствовала уже, что времени у нее
не хватает для самой неотступной
работы,
не говоря уже о том, что было бы желательно сделать. Приходилось, как говорится, разрываться
на части, чтобы везде поспеть: проведать опасную родильницу, помочь нескольким больным бабам, присмотреть за выброшенными
на улицу ребятишками… А там уже до десятка белоголовых мальчуганов и девчонок исправно являлись к Надежде Васильевне каждое утро, чтобы «происходить грамоту».
Горький, по-видимому,
прошел мимо огромной философской
работы, которая происходила
на Западе за последние десятилетия и которая
не оставила камня
на камне от наивно-натуралистического и наивно-материалистического мировоззрения.
Когда все бивачные
работы были закончены, стрелки стали проситься
на охоту. Я посоветовал им
не ходить далеко и пораньше возвращаться
на бивак. Загурский пошел по долине Динзахе, Туртыгин — вверх по Тадушу, а я с остальными людьми остался
на биваке.
Он велел синоду разобрать дело крестьян, а старика
сослать на пожизненное заточение в Спасо-Евфимьевский монастырь; он думал, что православные монахи домучат его лучше каторжной
работы; но он забыл, что наши монахи
не только православные, но люди, любящие деньги и водку, а раскольники водки
не пьют и денег
не жалеют.
В ней было изображено, что государь, рассмотрев доклад комиссии и взяв в особенное внимание молодые лета преступников, повелел под суд нас
не отдавать, а объявить нам, что по закону следовало бы нас, как людей, уличенных в оскорблении величества пением возмутительных песен, — лишить живота; а в силу других законов
сослать на вечную каторжную
работу.
Зато он
не имел старосты, сам вставал до свету,
ходил по деревне и выгонял крестьян
на работу.
Распоряжение это сделано под предлогом устранения пожарных случаев, но, в сущности, для того, чтоб ни одной минуты барской
работы, даже для приготовления пищи,
не пропадало, так как и мужики и бабы всю неделю ежедневно, за исключением праздников,
ходят на барщину.
— Уж и
не знаю. Бились мы, бились с ней, так и отступились. Ни
на барщину
не гоняют, ни
на свою
работу не ходит; сидит дома белоручкой.
Железо
на оковку положил такое, какого
не клал
на сотникову таратайку, когда
ходил на работу в Полтаву.
Чище других был дом Бунина, куда вход был
не с площади, а с переулка. Здесь жило много постоянных хитрованцев, существовавших поденной
работой вроде колки дров и очистки снега, а женщины
ходили на мытье полов, уборку, стирку как поденщицы.
Орочи настаивали, они помогли нам обуться и подняться
на ноги. Они принялись рубить дрова и просили нас то одного, то другого
сходить за топором, принести дров, поднять полено и т. д. Я убедил Рожкова и Ноздрина
не отказываться от
работы и объяснил в чем дело. Кишечник и желудок отвыкли работать, и от этого мы заболели: нужны движения, нужно дать встряску организму, нужен физический труд, хотя бы через силу.
— Упыхается… Главная причина, что здря все делает. Конечно, вашего брата, хищников,
не за что похвалить, а суди
на волка — суди и по волку. Все пить-есть хотят, а добыча-то невелика. Удивительное это дело, как я погляжу. Жалились раньше, что
работ нет, делянками притесняют, ну, открылась Кедровская дача, — кажется, места невпроворот. Так? А все народ беднится, все в лохмотьях
ходят…
— А Кузьмич-то
на што? — проговорила она, раскинув своим бабьим умом. — Ужо я ему поговорю… Он в меховом корпусе сейчас
ходит, вот бы в самый раз туды Тараска определить. Сидел бы парнишка в тепле и одёжи никакой
не нужно, и вся
работа с масленкой около машины походить да паклей ржавчину обтереть… Говорю: в самый раз.
«Что я за собака, чтобы
на свист стал
ходить?» — объявил Морок и
не стал
ходить на работу.
Можно себе представить удивление Никитича, когда после двенадцати часов ночи он увидал проходившего мимо его корпуса Петра Елисеича. Он даже протер себе глаза: уж
не блазнит ли, грешным делом? Нет, он, Петр Елисеич… Утром рано он приходил
на фабрику каждый день, а ночью
не любил
ходить, кроме редких случаев, как пожар или другое какое-нибудь несчастие. Петр Елисеич обошел все корпуса, осмотрел все
работы и завернул под домну к Никитичу.
— Душа-человек. Как есть русский. И
не скажешь, что немец. И вино пьет, и сморкается по-нашему; в церковь только
не ходит. А
на работе — дошлый-предошлый! все сам! И хозяйка у него — все сама!
Но Лаптева ничто
не могло расшевелить, и он совершенно равнодушно
проходил мимо кипевшей
на его глазах
работы, создавшей ему миллионы.
Возвратясь домой, она собрала все книжки и, прижав их к груди, долго
ходила по дому, заглядывая в печь, под печку, даже в кадку с водой. Ей казалось, что Павел сейчас же бросит
работу и придет домой, а он
не шел. Наконец, усталая, она села в кухне
на лавку, подложив под себя книги, и так, боясь встать, просидела до поры, пока
не пришли с фабрики Павел и хохол.
Однако ж без проводника именно
не сыщешь, по той причине, что уж оченно лес густ, а тропок и совсем нет: зимой тут весь ход
на лыжах, а летом и
ходить некому; крестьяне в
работе, а старцы в разброде; остаются дома только самые старые и смиренные.
Каждый новый шаг грозит, что коробка оборвется и осыплет его преступлениями. Хотя в столичных захолустьях существует множество ворожей, которые
на гуще и
на бобах всякую штуку развести могут, но такой ворожеи, которая наперед угадала бы:
пройдет или
не пройдет? — еще
не народилось. Поэтому Ахбедный старается угадать сам.
Работа изнурительная, жестокая. Напуганное воображение говорит без обиняков:"
Не пройдет!" — но в сердце в это же время закипает робкая надежда:"А вдруг…
пройдет!"
А там еще одежда, белье — ведь
на частную
работу или
на урок
не пойдешь засуча рукава в ситцевом платье, как
ходит в лавочку домовитая хозяйка, которая сама стоит
на страже своего очага.
— Ротмистр Праскухин! — сказал генерал: —
сходите пожалуйста в правый ложемент и скажите 2-му батальону М. полка, который там
на работе, чтоб он оставил
работу,
не шумя вышел оттуда и присоединился бы к своему полку, который стоит под горой в резерве. Понимаете? Сами отведите к полку.
Уже шесть месяцев
прошло с тех пор, как просвистало первое ядро с бастионов Севастополя и взрыло землю
на работах неприятеля, и с тех пор тысячи бомб, ядер и пуль
не переставали летать с бастионов в траншеи и с траншей
на бастионы, и ангел смерти
не переставал парить над ними. —
«Ну, конечно, Зиночка Белышева
не датчанка,
не норвежка, но, судя по тому, как она
ходит, и как танцует, и как она чутка к ритму и гибка и ловка в движениях, можно предположить, что она, пожалуй, очень искусна в
работе на коньках. А вдруг я окажусь
не только слегка слабее ее, а гораздо ниже. Нет! Этого унижения я
не могу допустить, да и она меня начнет немного презирать. Иду сейчас же упражняться».
Этот псевдоним имел свою историю. Н.И. Пастухов с семьей, задолго до выхода своей газеты, жил
на даче в селе Волынском за Дорогомиловской заставой. После газетной
работы по ночам, за неимением денег
на извозчика, часто
ходил из Москвы пешком по Можайке, где грабежи были
не редкость, особенно
на Поклонной горе. Уж очень для грабителей место было удобное — издали все кругом видно.
Прошло два года. Я вел репортерскую
работу, редактировал «Журнал спорта» по зимам, чуть ли
не каждую пятницу выезжал в Петербург
на «пятницы К.К. Случевского», где собирались литераторы, издававшие журнал «Словцо», который составлялся тут же
на пятницах, и было много интересных, талантливых людей из литературного общества столицы, и по осеням уезжал в южнорусские степи
на Дон или Кавказ.
Однако
прошло дня четыре, в продолжение которых Тулузов вымещал свое нетерпение и гнев
на всем и
на всех: он выпорол
на конюшне повара за то, что тот напился пьян,
сослал совсем в деревню своего камердинера с предписанием употребить его
на самые черные
работы; камердинера этого он застал
на поцелуе с одной из горничных, которая чуть ли
не была в близких отношениях к самому Василию Иванычу.
Наконец, майор догадался, что его надувают, и, убедившись вполне, что портрет
не оканчивается, а, напротив, с каждым днем всё более и более становится
на него непохожим, рассердился, исколотил художника и
сослал его за наказание в острог,
на черную
работу.
Я жил в тумане отупляющей тоски и, чтобы побороть ее, старался как можно больше работать. Недостатка в
работе не ощущалось, — в доме было двое младенцев, няньки
не угождали хозяевам, их постоянно меняли; я должен был возиться с младенцами, каждый день мыл пеленки и каждую неделю
ходил на Жандармский ключ полоскать белье, — там меня осмеивали прачки.
—
Не очень много, но достаточно, чтобы сделать себе хорошую пару платья, — ответил Нилов. — Вы
ходите в одном и
на работу, и в праздник.
Всё исчезло для него в эти дни;
работой на заводе он и раньше мало занимался, её без ошибок вёл Шакир, но прежде его интересовали люди, он приходил
на завод, в кухню, слушал их беседы, расспрашивал о новостях, а теперь — никого
не замечал, сторожил постоялку,
ходил за нею и думал про себя иногда...
— Тут
не верёвки, идолобес, тут
работа! Каждый должен исполнять свою
работу. Всякая
работа — государева служба, она для Россеи идёт! Что такое Россея — знаешь? Ей конца нет, Россеи: овраги, болота, степи, пески — надо всё это устроить или нет, бесов кум? Ей всё нужно, я знаю, я её скрозь
прошёл, в ней
работы на двести лет накоплено! Вот и работай, и приводи её в порядок! Наработай, чтобы всем хватало, и шабаш. Вот она, Россея!
Прошло два часа… Инсаров все лежал
на диване, но заснуть
не мог, хотя
не открывал глаз. Елена
не отходила от него; она уронила
работу на колени и
не шевелилась.
В разгар этой
работы истек, наконец, срок моего ожидания ответа «толстой» редакции. Отправился я туда с замирающим сердцем. До некоторой степени все было поставлено
на карту. В своем роде «быть или
не быть»… В редакции «толстого» журнала происходил прием, и мне пришлось иметь дело с самим редактором. Это был худенький подвижный старичок с необыкновенно живыми глазами. Про него
ходила нехорошая молва, как о человеке, который держит сотрудников в ежовых рукавицах. Но меня он принял очень любезно.
Но в это время глаза мельника устремляются
на плотину — и он цепенеет от ужаса: плотины как
не бывало; вода гуляет через все снасти… Вот тебе и мастак-работник, вот тебе и парень
на все руки! Со всем тем, боже сохрани, если недовольный хозяин начнет упрекать Акима: Аким ничего, правда,
не скажет в ответ, но уж зато с этой минуты бросает
работу,
ходит как словно обиженный, живет как вон глядит; там кочергу швырнет, здесь ногой пихнет, с хозяином и хозяйкой слова
не молвит, да вдруг и перешел в другой дом.
— Нет, теперь недосуг, — отвечал Глеб, с трудом приподнимаясь
на локоть и переваливаясь
на другой бок, —
схожу опосля:
работу порешить надо. И
не то чтобы уж очень прихватило… авось и так
сойдет. Встану завтра, промнусь, легче будет…
— Мы с мужем люди небогатые, но образованные. Я училась в прогимназии, а он в кадетском корпусе, хотя и
не кончил… Но мы хотим быть богатыми и будем… Детей у нас нет, а дети — это самый главный расход. Я сама стряпаю, сама
хожу на базар, а для чёрной
работы нанимаю девочку за полтора рубля в месяц и чтобы она жила дома. Вы знаете, сколько я делаю экономии?
Свежее утро
не произвело
на Долинского хорошего влияния; он встал сумрачный и расстроенный: долго
ходил в большом беспокойстве из угла в угол и, наконец, сел за
работу.
Нестор Игнатьич очень серьезно встревожился. Он
на четвертый день вскочил с рассветом и сел за
работу. Повесть сначала
не вязалась, но он сделал над собой усилие и
работа пошла удачно. Он писал,
не вставая, весь день и далеко за полночь, а перед утром заснул в кресле, и Дора тотчас же выделилась из серого предрассветного полумрака,
прошла своей неслышной поступью, и поцеловав Долинского в лоб, сказала: умник, умник—работай.
Прошло две недели. Квартирный хозяин во время сна отобрал у мужика сапоги в уплату за квартиру… Остальное платье променено
на лохмотья, и деньги проедены…
Работы не находилось:
на рынке слишком много нанимающихся и слишком мало нанимателей. С квартиры прогнали… Наконец он пошел просить милостыню и два битых часа тщетно простоял, коченея от холода. К воротам то и дело подъезжали экипажи, и мимо
проходила публика. Но никто ничего
не подал.
Окраска крыш, особенно с нашею олифой и краской, считалась очень выгодным делом, и потому этою грубой, скучной
работой не брезговали даже такие хорошие мастера, как Редька. В коротких брючках, с тощими лиловыми ногами, он
ходил по крыше, похожий
на аиста, и я слышал, как, работая кистью, он тяжело вздыхал и говорил...
Мы
на цыпочках
прошли в следующую комнату, где сидели два заводских управителя, доктор, становой и еще несколько мелких служащих.
На одном столе помещалась батарея бутылок всевозможного вина, а за другим шла игра в карты. Одним словом, по случаю сплава всем
работы было по горло, о чем красноречиво свидетельствовали раскрасневшиеся лица, блуждающие взгляды и
не совсем связные разговоры. Из опасения разбудить «самого» говорили почтительным полушепотом.