Неточные совпадения
Чиновник переводил мой
вопрос на ответ тагала — «нет». «Их так немного делают, что в магазин они и не поступают», — сказал он.
В Новый год, вечером, когда у нас все уже легли, приехали два
чиновника от полномочных, с двумя второстепенными переводчиками, Сьозой и Льодой, и привезли ответ
на два
вопроса. К. Н. Посьет спал; я ходил по палубе и встретил их. В бумаге сказано было, что полномочные теперь не могут отвечать
на предложенные им
вопросы, потому что у них есть ответ верховного совета
на письмо из России и что, по прочтении его, адмиралу, может быть, ответы
на эти
вопросы и не понадобятся. Нечего делать, надо было подождать.
Но зазвонил колокольчик. Присяжные совещались ровно час, ни больше, ни меньше. Глубокое молчание воцарилось, только что уселась снова публика. Помню, как присяжные вступили в залу. Наконец-то! Не привожу
вопросов по пунктам, да я их и забыл. Я помню лишь ответ
на первый и главный
вопрос председателя, то есть «убил ли с целью грабежа преднамеренно?» (текста не помню). Все замерло. Старшина присяжных, именно тот
чиновник, который был всех моложе, громко и ясно, при мертвенной тишине залы, провозгласил...
Словом сказать,
на все подобные
вопросы Федос возражал загадочно, что приводило матушку в немалое смущение. Иногда ей представлялось: да не бунтовщик ли он? Хотя в то время не только о нигилистах, но и о
чиновниках ведомства государственных имуществ (впоследствии их называли помещики «эмиссарами Пугачева») не было слышно.
На мой
вопрос, зачем он таскает в кармане это громоздкое оружие, он ответил серьезно: — А меня тут два
чиновника собираются побить и уже раз нападали.
На вопрос, может ли воспользоваться льготой и вообще получить крестьянские права поселенец, который не имеет своего хозяйства, потому что служит поваром у
чиновника или подмастерьем у сапожника, в Корсаковском округе ответили мне утвердительно, а в обоих северных — неопределенно.
Вихров пошел и в той зале, где некогда репетировался «Гамлет», он тоже не увидал ни адъютанта, ни
чиновника, а только стояли два лакея в черных фраках, и
на вопрос Вихрова: дома ли губернатор? — они указали ему
на совершенно отворенный кабинет.
— Да ты, братец,
чиновник, ты, стало быть, удовлетворился — это опять другой
вопрос; ты себя сузил, брюхо свое подкупил, сердце свое посолил, прокоптил и разменял
на кредитные билеты…
Конечно, кроме
чиновников и адвокатов, встречаются в это время
на Невском еще железнодорожники и кокотки 5, но и они, по совести, едва ли ответят
на вопрос, зачем они суетятся и движутся.
Как
чиновник вы имеете своего начальника в лице вашего достоуважаемого директора, но как член общества и дворянин вы всегда в праве рассчитывать
на… содействие предводителя дворянства в
вопросах, касающихся вашей чести, вашего человеческого и дворянского достоинства.
Отвечала не спеша, но и не задумываясь, тотчас же вслед за
вопросом, а казалось, что все слова её с трудом проходят сквозь одну какую-то густую мысль и обесцвечиваются ею. Так, говоря как бы не о себе, однотонно и тускло, она рассказала, что её отец, сторож при казённой палате, велел ей, семнадцатилетней девице, выйти замуж за
чиновника, одного из своих начальников; муж вскоре после свадьбы начал пить и умер в одночасье
на улице, испугавшись собаки, которая бросилась
на него.
В этом-то и заключается горечь современного положения, что жить обязательно. А как жить — ответа
на этот
вопрос ниоткуда нет.
Чиновники только предписания посылают да донесений ждут; а излюбленные люди — изрекают истрепанные дореформенные слова да рукава засучивают…
Пародия была впервые полностью развернута в рецензии Добролюбова
на комедии «Уголовное дело» и «Бедный
чиновник»: «В настоящее время, когда в нашем отечестве поднято столько важных
вопросов, когда
на служение общественному благу вызываются все живые силы народа, когда все в России стремится к свету и гласности, — в настоящее время истинный патриот не может видеть без радостного трепета сердца и без благодарных слез в очах, блистающих святым пламенем высокой любви к отечеству, — не может истинный патриот и ревнитель общего блага видеть равнодушно высокоблагородные исчадия граждан-литераторов с пламенником обличения, шествующих в мрачные углы и
на грязные лестницы низших судебных инстанций и сырых квартир мелких
чиновников, с чистою, святою и плодотворною целию, — словом, энергического и правдивого обличения пробить грубую кору невежества и корысти, покрывающую в нашем отечестве жрецов правосудия, служащих в низших судебных инстанциях, осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников палаты, пробудить в сих очерствевших и ожесточенных в заблуждении, но тем не менее не вполне утративших свою человеческую природу существах горестное сознание своих пороков и слезное в них раскаяние, чтобы таким образом содействовать общему великому делу народного преуспеяния, совершающегося столь видимо и быстро во всех концах нашего обширного отечества, нашей родной Руси, которая, по глубоко знаменательному и прекрасному выражению нашей летописи, этого превосходного литературного памятника, исследованного г. Сухомлиновым, — велика и обильна, и чтобы доказать, что и молодая литература наша, этот великий двигатель общественного развития, не остается праздною зрительницею народного движения в настоящее время, когда в нашем отечестве возбуждено столько важных
вопросов, когда все живые силы народа вызваны
на служение общественному благу, когда все в России неудержимо стремится к свету и гласности» («Современник», 1858, № XII).
Помучившись около часу, вы наконец находите желанный 49 нумер или другой столько же таинственный, и то если дворник не был пьян и понял ваш
вопрос, если не два
чиновника с одинаковым именем в этом доме, если вы не попали
на другую лестницу, и т. д.
Молодой
чиновник шел в гору и скоро сделался особой, но, несмотря
на представлявшиеся ему блестящие партии, остался холостым и неразлучным с Тамарой Абрамовной, с летами окончательно попав под ее влияние, исключая
вопроса о браке, которого, впрочем, она, испытав однажды неудачу, и не поднимала.
На вопросы ее, к чему все эти сведения, он ответил, что обо всех иностранцах, проживающих в Бельгии более продолжительное время, собираются сведения для статистической цели, и что он
чиновник муниципального совета, которому поручено это дело.
Открывается обыкновенно форточка и в нее показывается голова какого-нибудь расфранченного
чиновника с
вопросом на лице.
Из двери выбежал
чиновник, поговорил что-то с купцом, кликнул за собой толстого
чиновника с крестом
на шее и скрылся опять в дверь, видимо избегая всех обращенных к нему взглядов и
вопросов.
В то время, когда
на юбилее московского актера упроченное тостом явилось общественное мнение, начавшее карать всех преступников; когда грозные комиссии из Петербурга поскакали
на юг ловить, обличать и казнить комиссариатских злодеев; когда во всех городах задавали с речами обеды севастопольским героям и им же, с оторванными руками и ногами, подавали трынки, встречая их
на мостах и дорогах; в то время, когда ораторские таланты так быстро развились в народе, что один целовальник везде и при всяком случае писал и печатал и наизусть сказывал
на обедах речи, столь сильные, что блюстители порядка должны были вообще принять укротительные меры против красноречия целовальника; когда в самом аглицком клубе отвели особую комнату для обсуждения общественных дел; когда появились журналы под самыми разнообразными знаменами, — журналы, развивающие европейские начала
на европейской почве, но с русским миросозерцанием, и журналы, исключительно
на русской почве, развивающие русские начала, однако с европейским миросозерцанием; когда появилось вдруг столько журналов, что, казалось, все названия были исчерпаны: и «Вестник», и «Слово», и «Беседа», и «Наблюдатель», и «Звезда», и «Орел» и много других, и, несмотря
на то, все являлись еще новые и новые названия; в то время, когда появились плеяды писателей, мыслителей, доказывавших, что наука бывает народна и не бывает народна и бывает ненародная и т. д., и плеяды писателей, художников, описывающих рощу и восход солнца, и грозу, и любовь русской девицы, и лень одного
чиновника, и дурное поведение многих
чиновников; в то время, когда со всех сторон появились
вопросы (как называли в пятьдесят шестом году все те стечения обстоятельств, в которых никто не мог добиться толку), явились
вопросы кадетских корпусов, университетов, цензуры, изустного судопроизводства, финансовый, банковый, полицейский, эманципационный и много других; все старались отыскивать еще новые
вопросы, все пытались разрешать их; писали, читали, говорили проекты, все хотели исправить, уничтожить, переменить, и все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге.