Неточные совпадения
Когда я, еще в
начале моего житья в деревне, — вот когда я уходил тосковать один в горы, — когда я, бродя один, стал встречать иногда, особенно в полдень, когда выпускали из
школы, всю эту ватагу, шумную, бегущую с их мешочками и грифельными досками, с криком,
со смехом, с играми, то вся душа моя
начинала вдруг стремиться к ним.
Дедушка Еремей купил Илье сапоги, большое, тяжёлое пальто, шапку, и мальчика отдали в
школу. Он пошёл туда с любопытством и страхом, а воротился обиженный, унылый,
со слезами на глазах: мальчики узнали в нём спутника дедушки Еремея и хором
начали дразнить...
Со второго класса прибавлялся ежедневно час для греческого языка, с 11 1/2 ч. до 12 1/2; и если я по этому языку на всю жизнь остался хром, то винить могу только собственную неспособность к языкам и в видах ее отсутствие в
школе туторства. Ведь другие же мальчики
начинали учиться греческой азбуке в один час
со мною. И через год уже без особенного затруднения читали «Одиссею», тогда как я, не усвоив себе с первых пор основательно производства времен, вынужден был довольствоваться сбивчивым навыком.
— Чада моя! Спасите меня! —
начал он просить нас умоляющим голосом, и мы признали за необходимое связать ему руки и ноги и, так отнеся его в пустую
школу, там запереть его. Трепеща всем телом и
со слезами, он согласился и был заключен в
школе, коей дверь снаружи заперли крепко.
Пан Кнышевский, кашлянувши несколько раз по обычаю дьячков, сказал:"Вельможные паны и благодетели! Премудрость чтения и писания не ежедневно дается. Подобает
начать оную
со дня пророка Наума, первого числа декемвриа месяца. Известно, что от дней Адама, праотца нашего, как его сын, так и все происшедшие от них народы и языки не иначе
начинали посылать детей в
школу, как на пророка Наума, еже есть первого декемвриа; в иной же день
начало не умудрит детей. Сие творится во всей вселенной".
Если сии стррки дойдут до могущих еще быть в живых современников моих, то, во-первых, они не дадут мне солгать, что в век нашей златой старовины все так бывало и с ними, и с нами, и
со всеми,
начиная от «воспитания», то есть вскормления (теперь под словом, «воспитание» разумеется другое, совсем противное), чрез все учение у панов Кнышевских, приключения в
школе, субботки, Фтеодосия, так и у доминов Галушкинских, даже до хождения на вечерницы; везде, взявши от семейства самого наиясновельможного пана гетьмана до последнего подпрапорного (не в батеньке речь), везде все так было, конечно, с изменениями, но не с разительными.
Да не подумает дорогой читатель, что, сопоставляя чисто классическое учебное заведение
со своего рода воспитательным для московских «матушкиных сынков» учреждением, мы имеем какую-нибудь заднюю мысль. Ничего кроме чисто топографического указания места, где помещалась первая
школа, в стенах которой
начал свою отдельную от родительского крова жизнь Николай Савин — не заключается в вышеприведенных строках.