Гнетомый этими мыслями, Имярек ближе и ближе всматривался в свое личное прошлое и спрашивал себя: что такое «друг» и «дружба» (этот вопрос занимал его очень живо — и как элемент общежития, и в особенности потому, что он слишком близко был связан с его
настоящим одиночеством)? Что такое представляет его собственная, личная жизнь? в чем состояли идеалы, которыми он руководился в прошлом? и т. д.
Неточные совпадения
Отданный в жертву недугу, он мучительно метался на своем одре, в
одиночестве разрешая задачу, к какому делу себя
настоящим манером определить.
На следующих лекциях я уже не чувствовал так сильно
одиночества, познакомился со многими, жал руки, разговаривал, но между мной и товарищами
настоящего сближения все-таки не делалось отчего-то, и еще часто мне случалось в душе грустить и притворяться.
В темноте, под дождем, я почувствовал себя безнадежно одиноким, брошенным на произвол судьбы, почувствовал, как в сравнении с этим моим
одиночеством, в сравнении со страданием,
настоящим и с тем, которое мне еще предстояло в жизни, мелки все мои дела, желания и все то, что я до сих пор думал, говорил.
На крыльце несколько студентов топали, сбрасывая налипший снег, но говорили тихо и конспиративно. Не доходя до этого крыльца, я остановился в нерешительности и оглянулся… Идти ли? Ведь
настоящая правда — там, у этого домика, занесенного снегом, к которому никто не проложил следа… Что, если мне пройти туда, войти в ту комнату, сесть к тому столу… И додумать все до конца. Все, что подскажет мне мертвое и холодное молчание и
одиночество…
Как ни жаловалась последняя Муха на свое
одиночество, — ее решительно никто не хотел понимать. Конечно, это ее злило еще больше, и она приставала к людям как сумасшедшая. Кому на нос сядет, кому на ухо, а то примется летать перед глазами взад и вперед. Одним словом,
настоящая сумасшедшая.
Был и на балу у них. Это был уже
настоящий бал, и зал был под стать. Кавалеры в большинстве были новые, мне незнакомые. Осталось в памяти: блеск паркета, сверкающие белые стены, изящные девичьи лица — и какой-то холод, холод, и отчужденность, и
одиночество. Исчезла всегдашняя при Конопацких легкость в обращении и разговорах. Я хмурился, не умел развернуться и стать разговорчивым, больше сидел в курительной комнате и курил. Люба сказала мне своим задушевным голосом...
И
одиночество, — поражающее, глухое
одиночество. «Вы, верно, не думаете этого, — пишет Толстой в одном письме, — но вы не можете себе представить, до какой степени я одинок, до какой степени то, что есть
настоящий «я», презираемо всеми, окружающими меня». — «Чувствую, — пишет он в дневнике, — что моя жизнь, никому не только не интересна, но скучно, совестно им, что я продолжаю заниматься такими пустяками».
Кроме горечи разлуки, тяжести
одиночества, особенно в ее
настоящем положении, на ее возбужденное состояние подействовало и полученное ею накануне письмо сестры Лидии.