Неточные совпадения
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего мужа,
была поражена его видом, когда он вошел
к ней. Лоб его
был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот
был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его
была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо
направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
— О нет, он очень хороший человек, и я не несчастна; напротив, я очень счастлива. Ну, так не
будем больше
петь нынче? — прибавила она,
направляясь к дому.
Но это
было к лучшему, потому что, выйдя в столовую, Степан Аркадьич
к ужасу своему увидал, что портвейн и херес взяты от Депре, а не от Леве, и он, распорядившись послать кучера как можно скорее
к Леве,
направился опять в гостиную.
«Да, что-то
есть во мне противное, отталкивающее,—думал Левин, вышедши от Щербацких и пешком
направляясь к брату.
— Ну, вот вам и гости приехали, не скучно
будет, — сказала Агафья Михайловна, вставая и
направляясь к двери. Но Левин перегнал ее. Работа его не шла теперь, и он
был рад какому бы то ни
было гостю.
Они уже подходили
к запруженной реке,
направляясь к тому месту, откуда должны
были пускать их.
Лебезятников
направился было к двери.
Порфирий Петрович несколько мгновений стоял, как бы вдумываясь, но вдруг опять вспорхнулся и замахал руками на непрошеных свидетелей. Те мигом скрылись, и дверь притворилась. Затем он поглядел на стоявшего в углу Раскольникова, дико смотревшего на Николая, и
направился было к нему, но вдруг остановился, посмотрел на него, перевел тотчас же свой взгляд на Николая, потом опять на Раскольникова, потом опять на Николая и вдруг, как бы увлеченный, опять набросился на Николая.
— Да, надо почиститься, — отвечал Аркадий и
направился было к дверям, но в это мгновение вошел в гостиную человек среднего роста, одетый в темный английский сьют, [Костюм английского покроя (англ.).] модный низенький галстух и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов.
Они
было направились к двери. Навстречу им появилась Агафья Матвеевна.
Он не внимал запрещениям матери и уже
направился было к соблазнительным ступеням, но на крыльце показалась няня и кое-как поймала его.
— Нет, нет, постой, ангел, не улетай! — остановил он Марфеньку, когда та
направилась было к двери, — не надо от итальянца, не в коня корм! не проймет, не почувствую: что мадера от итальянца, что вода — все одно! Она десять рублей стоит: не
к роже! Удостой, матушка, от Ватрухина, от Ватрухина — в два с полтиной медью!
— Ну, хозяин, смотри же, замечай и, чуть что неисправно, не давай потачки бабушке. Вот садик-то, что у окошек, я, видишь, недавно разбила, — говорила она, проходя чрез цветник и
направляясь к двору. — Верочка с Марфенькой тут у меня всё на глазах играют, роются в песке. На няньку надеяться нельзя: я и вижу из окошка, что они делают. Вот подрастут, цветов не надо покупать: свои
есть.
Она выходила гулять, когда он пришел. Глаза у ней
были, казалось, заплаканы, нервы видимо упали, движения
были вялы, походка медленна. Он взял ее под руку, и так как она
направлялась из сада
к полю, он думал, что она идет
к часовне, повел ее по лугу и по дорожке туда.
Он хотел броситься обнимать меня; слезы текли по его лицу; не могу выразить, как сжалось у меня сердце: бедный старик
был похож на жалкого, слабого, испуганного ребенка, которого выкрали из родного гнезда какие-то цыгане и увели
к чужим людям. Но обняться нам не дали: отворилась дверь, и вошла Анна Андреевна, но не с хозяином, а с братом своим, камер-юнкером. Эта новость ошеломила меня; я встал и
направился к двери.
Я опять
направлялся на Петербургскую. Так как мне в двенадцатом часу непременно надо
было быть обратно на Фонтанке у Васина (которого чаще всего можно
было застать дома в двенадцать часов), то и спешил я не останавливаясь, несмотря на чрезвычайный позыв
выпить где-нибудь кофею.
К тому же и Ефима Зверева надо
было захватить дома непременно; я шел опять
к нему и впрямь чуть-чуть
было не опоздал; он допивал свой кофей и готовился выходить.
Катерина Николаевна стремительно встала с места, вся покраснела и — плюнула ему в лицо. Затем быстро
направилась было к двери. Вот тут-то дурак Ламберт и выхватил револьвер. Он слепо, как ограниченный дурак, верил в эффект документа, то
есть — главное — не разглядел, с кем имеет дело, именно потому, как я сказал уже, что считал всех с такими же подлыми чувствами, как и он сам. Он с первого слова раздражил ее грубостью, тогда как она, может
быть, и не уклонилась бы войти в денежную сделку.
— Узнаешь! — грозно вскричала она и выбежала из комнаты, — только я ее и видел. Я конечно бы погнался за ней, но меня остановила одна мысль, и не мысль, а какое-то темное беспокойство: я предчувствовал, что «любовник из бумажки»
было в криках ее главным словом. Конечно, я бы ничего не угадал сам, но я быстро вышел, чтоб, поскорее кончив с Стебельковым,
направиться к князю Николаю Ивановичу. «Там — всему ключ!» — подумал я инстинктивно.
Когда наша шлюпка
направилась от фрегата
к берегу, мы увидели, что из деревни бросилось бежать множество женщин и детей
к горам, со всеми признаками боязни. При выходе на берег мужчины толпой старались не подпускать наших
к деревне, удерживая за руки и за полы. Но им написали по-китайски, что женщины могут
быть покойны, что русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег и погулять. Корейцы уже не мешали ходить, но только старались удалить наших от деревни.
Катюша с Марьей Павловной, обе в сапогах и полушубках, обвязанные платками, вышли на двор из помещения этапа и
направились к торговкам, которые, сидя за ветром у северной стены палей, одна перед другой предлагали свои товары: свежий ситный, пирог, рыбу, лапшу, кашу, печенку, говядину, яйца, молоко; у одной
был даже жареный поросенок.
— Кому бы это
быть? — недоумевал Лука,
направляясь к дверям.
Он взял короче, сад
был ему, видимо, знакомее, чем бегущему; тот же
направлялся к бане, пробежал за баню, бросился
к стене…
Может
быть, подивятся тому, что если
была такая уверенность, то почему же он заранее не пошел сюда, так сказать в свое общество, а
направился к Самсонову, человеку склада чужого, с которым он даже и не знал, как говорить.
Выйдя от Lise, Алеша не заблагорассудил пройти
к госпоже Хохлаковой и, не простясь с нею,
направился было из дому. Но только что отворил дверь и вышел на лестницу, откуда ни возьмись пред ним сама госпожа Хохлакова. С первого слова Алеша догадался, что она поджидала его тут нарочно.
Он пошел из кельи, Алеша и послушник бросились, чтобы свести его с лестницы. Алеша задыхался, он рад
был уйти, но рад
был и тому, что старец не обижен и весел. Старец
направился к галерее, чтобы благословить ожидавших его. Но Федор Павлович все-таки остановил его в дверях кельи.
— Славно, Митя! Молодец, Митя! — крикнула Грушенька, и страшно злобная нотка прозвенела в ее восклицании. Маленький пан, багровый от ярости, но нисколько не потерявший своей сановитости,
направился было к двери, но остановился и вдруг проговорил, обращаясь ко Грушеньке...
Но собака не унималась и жалась
к нему так, что мешала идти. Оказалось, что поблизости
был тигр. Увидев человека, он спрятался за дерево. По совершенной случайности вышло так, что Дерсу
направился именно
к тому же дереву.
Другие признаки, совершенно незаметные для нас, открыли ему: этот человек
был удэгеец, что он занимался соболеванием, имел в руках палку, топор, сетку для ловли соболей и, судя по походке,
был молодой человек. Из того, что он шел напрямик по лесу, игнорируя заросли и придерживаясь открытых мест, Дерсу заключил, что удэгеец возвращался с охоты и, вероятно,
направляется к своему биваку. Посоветовавшись, мы решили идти по его следам, тем более что они шли в желательном для нас направлении.
Следы все время шли по реке. По ним видно
было, что китаец уже не пытался перелезать через бурелом, а обходил его стороной. Та
к прошли мы еще с полчаса. Но вот следы круто повернули в сторону. Мы
направились по ним. Вдруг с соседнего дерева слетели две вороны.
Под утро я немного задремал, и тотчас мне приснился странный сон: мы — я и Дерсу —
были на каком-то биваке в лесу. Дерсу увязывал свою котомку и собирался куда-то идти, а я уговаривал его остаться со мной. Когда все
было готово, он сказал, что идет
к жене, и вслед за этим быстро
направился к лесу. Мне стало страшно; я побежал за ним и запутался в багульнике. Появились пятипальчатые листья женьшеня. Они превратились в руки, схватили меня и повалили на землю.
— Тебе сердись не надо, — сказал он, обращаясь с утешениями
к белке. — Наша внизу ходи, как орехи найди? Тебе туда смотри, там много орехов
есть. — Он указал рукой на большой кедр; белка словно поняла его и
направилась в ту сторону.
Не хотелось мне здесь останавливаться, но делать
было нечего. Сумерки приближались, и надо
было торопиться. На дне ущелья шумел поток, я
направился к нему и, выбрав место поровнее, приказал ставить палатки.
Я велел подбросить дров в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он
был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился на Фудзин,
к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд
направляется к северу по побережью моря. Тогда он пошел на Тадушу.
Я
направился к одной фанзе. Тут на огороде работал глубокий старик. Он полол грядки и каждый раз, нагибаясь, стонал. Видно
было, что ему трудно работать, но он не хотел жить праздно и
быть другим в тягость. Рядом с ним работал другой старик — помоложе. Он старался придать овощам красивый вид, оправлял их листья и подрезал те, которые слишком разрослись.
Работа между участниками экспедиции распределялась следующим образом. На Г.И. Гранатмана
было возложено заведование хозяйством и фуражное довольствие лошадей. А.И. Мерзлякову давались отдельные поручения в сторону от главного пути. Этнографические исследования и маршрутные съемки я взял на себя, а Н.А. Пальчевский
направился прямо в залив Ольги, где в ожидании отряда решил заняться сбором растений, а затем уже присоединиться
к экспедиции и следовать с ней дальше по побережью моря.
Осенью в пасмурный день всегда смеркается рано. Часов в пять начал накрапывать дождь. Мы прибавили шагу. Скоро дорога разделилась надвое. Одна шла за реку, другая как будто бы
направлялась в горы. Мы выбрали последнюю. Потом стали попадаться другие дороги, пересекающие нашу в разных направлениях. Когда мы подходили
к деревне,
было уже совсем темно.
Землистая, сильно избитая, лишенная растительности тропа привела нас
к Сихотэ-Алиню. Скоро она разделилась. Одна пошла в горы, другая
направилась куда-то по правому берегу Лиственничной. Здесь мы отаборились. Решено
было, что двое из нас пойдут на охоту, а остальные останутся на биваке.
Опасаясь, что дождь
будет затяжным и в палатке придется сидеть, как под арестом, я решил, пока еще сухо, погулять по ближайшим окрестностям, не уходя далеко от бивака. Я пошел по тропе, протоптанной медведями, но скоро ее потерял; тогда я
направился целиною
к соседним холмам.
Но повторять о том, что говорят серьезно,
было нечего: генерал, как и все постоянно хмельные люди,
был очень чувствителен, и как все слишком упавшие хмельные люди, нелегко переносил воспоминания из счастливого прошлого. Он встал и смиренно
направился к дверям, так что Лизавете Прокофьевне сейчас же и жалко стало его.
— Одна парадная дыра осталась… — проговорил он,
направляясь к работавшей шахте. — Эй, кто
есть жив человек: Родион Потапыч здесь?
Куля качнул отрицательно головою и, повернув лошадь в объезд
к стогу,
направился к пересекавшей поляну узкой лесной косе, за которою днем довольно ясно можно
было видеть сквозь черные пни дерев небольшую хатку стражника.
Сейчас же улегшись и отвернувшись
к стене, чтобы только не видеть своего сотоварища, он решился, когда поулягутся немного в доме, идти и отыскать Клеопатру Петровну; и действительно, через какие-нибудь полчаса он встал и, не стесняясь тем, что доктор явно не спал, надел на себя халат и вышел из кабинета; но куда
было идти, — он решительно не знал, а потому
направился, на всякий случай, в коридор, в котором
была совершенная темнота, и только
было сделал несколько шагов, как за что-то запнулся, ударился ногой во что-то мягкое, и вслед за тем раздался крик...
— Ну, Ваня, таково-то житье мое! По этой причине непременно водочки! — решил Маслобоев, оправляя волосы и чуть не бегом
направляясь к графину. Но Александра Семеновна предупредила его: подскочила
к столу, налила сама, подала и даже ласково потрепала его по щеке. Маслобоев с гордостью подмигнул мне глазом, щелкнул языком и торжественно
выпил свою рюмку.
Погудин
направился было к передней, но с половины дороги вернулся.
Я
направился было к Зинаиде, но она даже не взглянула на меня, снова приподняла книгу и удалилась.
Выпив рюмку, Прозоров впал в ожесточенное настроение, поправил лихорадочно свои волосы и опять
направился было к разговаривавшим управителям.
Крики толпы звучали умиротворяюще, просительно, они сливались в неясную суету, и все
было в ней безнадежно, жалобно. Сотские повели Рыбина под руки на крыльцо волости, скрылись в двери. Мужики медленно расходились по площади, мать видела, что голубоглазый
направляется к ней и исподлобья смотрит на нее. У нее задрожали ноги под коленками, унылое чувство засосало сердце, вызывая тошноту.
Ступая осторожно по талому снегу, — это
было в феврале, — Петр Николаич
направился мимо рабочей конюшни
к избе, где жили рабочие.
Было еще темно; еще темнее от тумана, но в окнах рабочей избы
был виден свет. Рабочие вставали. Он намеревался поторопить их: по наряду им надо
было на шестером ехать за последними дровами в рощу.
И Степан ушел.
Направился он всё-таки
к дому. Больше итти некуда
было.
— Атаковали ложементы, — заняли — французы подвели огромные резервы — атаковали наших —
было только два батальона, — говорил, запыхавшись, тот же самый офицер, который приходил вечером, с трудом переводя дух, но совершенно развязно
направляясь к двери.