Неточные совпадения
Она попросила Левина и Воркуева пройти в гостиную, а сама осталась поговорить о чем-то с братом. «О разводе, о Вронском, о том, что он делает в клубе, обо мне?» думал Левин. И его так волновал вопрос о том, что она говорит со Степаном Аркадьичем, что он почти не слушал того, что рассказывал ему Воркуев о достоинствах
написанного Анной Аркадьевной
романа для детей.
Затем он вспомнил, что в кармане его лежит письмо матери, полученное днем; немногословное письмо это,
написанное с алгебраической точностью, сообщает, что культурные люди обязаны работать, что она хочет открыть в городе музыкальную школу, а Варавка намерен издавать газету и пройти в городские головы. Лидия будет дочерью городского головы. Возможно, что, со временем, он расскажет ей
роман с Нехаевой; об этом лучше всего рассказать в комическом тоне.
И вот он сидит в углу дымного зала за столиком, прикрытым тощей пальмой, сидит и наблюдает из-под широкого, веероподобного листа. Наблюдать — трудно, над столами колеблется пелена сизоватого дыма, и лица людей плохо различимы, они как бы плавают и тают в дыме, все глаза обесцвечены, тусклы. Но хорошо слышен шум голосов, четко выделяются громкие, для всех произносимые фразы, и, слушая их, Самгин вспоминает страницы ужина у банкира,
написанные Бальзаком в его
романе «Шагреневая кожа».
Он подошел к столу, пристально поглядел в листки, в
написанное им предисловие, вздохнул, покачал головой и погрузился в какое-то, должно быть, тяжелое раздумье. «Что я делаю! На что трачу время и силы? Еще год пропал!
Роман!» — шептал он с озлоблением.
Первая книга, которую я начал читать по складам, а дочитал до конца уже довольно бегло, был
роман польского писателя Коржениовского — произведение талантливое и
написанное в хорошем литературном тоне. Никто после этого не руководил выбором моего чтения, и одно время оно приняло пестрый, случайный, можно даже сказать, авантюристский характер.
В предисловии к своему известному декадентскому
роману «A rebours»,
написанном через двадцать лет после его появления, Гюисманс многое объясняет в своем развитии.
Его сатирический
роман «Пан Халявский»,
написанный на русском языке, пользовался большой популярностью.]
Пусть учитель русской словесности, семинар Декапольский, монотонно бубнил о том, что противоречие идеала автора с действительностью было причиною и поводом всех
написанных русскими писателями стихов,
романов, повестей, сатир и комедий… Это противоречие надоело всем хуже горькой редьки.
Сотня
романов,
написанных А.М. Пазухиным, самых сердцещипательных, бытовых
романов всегда с благополучным концом невольно заставляла любить добряка-автора.
Романы эти по напечатании в «Листке» покупались очень задешево приложениями к журналам вроде «Родины» и разными издателями и распространялись среди простого читателя.
— Оправдываться, в этом случае я не хочу, да нахожу и бесполезным, а все-таки должен вам сказать, что хоть вы и думаете всеми теперешними вашими поступками разыграть роль великодушного жорж-зандовского супруга Жака [Жак — герой одноименного
романа Жорж Санд (1804—1876),
написанного в 1834 году.], но вы забываете тут одно, что Жак был виноват перед женой своей только тем, что был старше ее, и по одному этому он простил ее привязанность к другому; мало того, снова принял ее, когда этот другой бросил ее.
Между тем первая часть
романа,
написанная еще в 1849 г. и чуждая текущих интересов настоящей минуты, многим показалась скучною.
Иванов, А. Белый) [Об отношении С. Н. Булгакова к творчеству Андрея Белого см. в его письмах,
написанных по поводу
романа «Серебряный голубь» в 1910–1911 гг.
Начиная с
романа"Полжизни",
написанного в Италии летом и осенью 1873 года, все
романы, повести и даже рассказы были написаны собственной рукой, стало быть за период времени в 37 лет.
Он опять завел речь о невежественности дам и уверял, что когда-то его близкая приятельница, графиня Нессельроде (дочь графа Закревского), которую он когда-то взял в героини своего любовного
романа — "Дама с жемчугом",
написанного в параллель к"Даме с камелиями", приехала к нему с какого-то обеда и спрашивала его,"про какую такую Жанну д'Арк все толковали там".
Точно так же и петербургские зимы за тот же период сказались в содержании первого моего
романа,
написанного в Париже уже в 1867 году,"Жертва вечерняя". Он полон подробностей тогдашней светской и литературной жизни.
Роман этот доставил ему до двадцати изданий, чего не случалось ни с одним из
романов,
написанных им в сотрудничестве с братом.
Но случилось так, как я уже выше заметил, что смерть брата, совпавшая с новым изданием их
романов, заставила гораздо больше говорить прессу о братьях Гонкур и подготовила значительный успех его
роману,
написанному в одиночку.
За несколько месяцев перед поездкой моей в Париж проявился и первый
роман,
написанный Э. Гонкуром по смерти брата.
Меня всегда интересовал вопрос: как крупный писатель-художник работает, как ему дается то, что называется письмом, пошибом. Автор «Обломова» давно уже, с самого появления этого
романа, считался сам Обломовым. Про него все уверенно говорили как про человека, чрезвычайно ленивого и, главное, кропотливого. Это поддерживалось тем, что он выпускал свои произведения в такие пространные промежутки; не сделал себе привычки писать постоянно и сейчас же печатать
написанное.
«Бесы» —
роман,
написанный не о настоящем, а о грядущем.
— Дело в том, что
романы хорошо писать, полезно иногда и проделывать в жизни, но тянуть, как
написанные, так и жизненные одинаково вредно, первые потому, что покосится на автора и редактор, и издатель, да и публике наскучит, а вторые потому, что не знаешь как обернется; вдруг одному действующему лицу надоест — «любить под дулом револьвера», — подчеркнул Николай Леопольдович и лукаво улыбнувшись, взглянул на Агнессу Михайловну.