Неточные совпадения
Согласился гетьман вместе с полковниками отпустить Потоцкого, взявши с него клятвенную присягу оставить на свободе все христианские церкви, забыть старую вражду и не
наносить никакой
обиды козацкому воинству.
Младший брат
нанес ему кровную
обиду.
— Не в том смысле я говорил. Я такой
обиды не
нанесу тебе, чтоб думать, что ты можешь почесть меня за вора. Свою голову я отдал бы в твои руки без раздумья. Надеюсь, имею право ждать этого и от тебя. Но о чем я думаю, то мне знать. А ты делай, и только.
— Иване! не выберу я ему скоро казни; выбери ты сам ему казнь!» Долго думал Иван, вымышляя казнь, и наконец, сказал: «Великую
обиду нанес мне сей человек: предал своего брата, как Иуда, и лишил меня честного моего рода и потомства на земле.
Я положу все свои силы и всю свою душу, чтобы образовать твой ум, расширить твой кругозор, заставить твое бедное, исстрадавшееся сердце забыть все раны и
обиды, которые
нанесла ему жизнь!
— Всякому терпению, наконец, бывает предел: в десять лет камень лопнет! Я не знаю, как и чем могу отметить ему за все
обиды, которые он мне
наносил и
наносит, — говорила Полина.
Нимало не отвергая того, что купец бил и даже сильно бил мещанина, учитель поставил судье на вид, что купец вовсе не
наносил никакой
обиды действием и делал этим не что иное, как такую именно услугу мещанину, о которой тот его неотступно просил при самих служителях полиции, услугу, которой последние не поняли и, по непонятливости своей, приняли в преступление.
Совесть взяла старушку: передать поклон одному и ничего не сказать другим значило
нанести последним горькую, вовсе не заслуженную
обиду.
Ирина тоже заметно похудела за эти дни, лицо ее пожелтело, щеки осунулись… но встретила она его с большей еще холодностью, с почти злорадным небрежением, точно он еще увеличил ту тайную
обиду, которую ей
нанес…
Фекла. Купца третьей гильдии дочь. Да уж такая, что и генералу
обиды не
нанесет. О купце и слышать не хочет. «Мне, говорит, какой бы ни был муж, хоть и собой-то невзрачен, да был бы дворянин». Да, такой великатес! А к воскресному-то как наденет шелковое платье — так вот те Христос, так и шумит. Княгиня просто!
У
обиды, какую мы иногда по слабости человеческой
наносим друг другу, и у дуэли нет ничего общего.
Они были душа этого огромного тела — потому что нищета душа порока и преступлений; теперь настал час их торжества; теперь они могли в свою очередь насмеяться над богатством, теперь они превратили свои лохмотья в царские одежды и кровью смывали с них пятна грязи; это был пурпур в своем роде; чем менее они надеялись повелевать, тем ужаснее было их царствование; надобно же вознаградить целую жизнь страданий хотя одной минутой торжества;
нанести хотя один удар тому, чье каждое слово было —
обида, один — но смертельный.
— Что ж тут невероятного. Я не могу смотреть на него; он
нанес мне смертную
обиду, оскорбил честь мою.
— Я помириться с вами желал, Алексей Иванович! — вдруг решительно произнес тот скорым шепотом, и подбородок его снова запрыгал. Неистовая ярость овладела Вельчаниновым, как будто никогда и никто еще не
наносил ему подобной
обиды!
Сейчас наизнанку будешь!» Глядя на это, как он беснуется, думаешь: «ах,
обиду какую кровную ему кто
нанес!» — а он сердит оттого, что не тем боком корова почесалась Ну, однако, сосватала я и его на одной вдове на купеческой.
Аким. Вот это напрасно. Напрасно, тае,
наносишь на девку-то. Напрасно. Потому ей, девке этой самой,
обида от сына мого,
обида, значит, есть. Девке, значит.
— Нет, Астафий Иваныч, вы вот, как уходите, сундук теперь запираете, а я, Астафий Иваныч, вижу и плачу… Нет, уж вы лучше пустите меня, Астафий Иваныч, и простите мне всё, чем я в нашем сожительстве вам
обиду нанес.
Товарищи по-прежнему здоровались, разговаривали и пили с Ляховым, и никто даже не вспоминал о той страшной
обиде, которую ни за что ни про что
нанес Ляхов их больному товарищу.
Каково же было мое изумление и негодование, когда я увидела мою Люду, моего единственного первого друга, между Маней Ивановой и торжествующей Крошкой — моими злейшими врагами!.. Я сразу поняла, что они воспользовались нашею ссорою с Людою, чтобы, назло мне, привлечь ее к себе и сделать ее подругою, товаркою. Их я поняла, но Люда, Люда, как она согласилась подружиться с ними?.. Неужели она не догадалась, сколько
обиды и горечи
нанесла этим поступком моему и без того измученному сердцу? А я так любила ее!..
— Я их и не выгораживаю, Василий Иваныч. И каковы бы они ни были, все-таки ими держалось общинное начало. — Аршаулов взял его за руку. — Войдите сюда. Не говорит ли в вас горечь давней
обиды… за отца и, быть может, за себя самого? Я вашу историю знаю, Василий Иваныч… Вам здесь
нанесли тяжкое оскорбление… Вы имели повод возненавидеть то сословие, в котором родились. Но что такое наши личные
обиды рядом с исконным долгом нашим? Мы все, сколько нас ни есть, в неоплатном долгу перед той же самой гольтепой!..
Этот вечер и моей памяти полон Наташею и еще — жестокою
обидою, которую мне
нанес папа.
Недаром скрывает он
обиду, которую я
нанес ему и которую ни простить, ни забыть нельзя.
А разве ты, предложением Мне остаться здесь, не
наносишь мне
обиду, еще более тяжелую?..
Ты только сейчас бросил мне упрек, что я
нанес тебе
обиду…