Неточные совпадения
Кабинет Свияжского была огромная комната, обставленная шкафами с книгами и с двумя
столами — одним массивным письменным, стоявшим по
середине комнаты, и другим круглым, уложенным звездою вокруг лампы
на разных языках последними нумерами газет и журналов.
Потом он мел — не всякий день, однако ж, —
середину комнаты, не добираясь до углов, и обтирал пыль только с того
стола,
на котором ничего не стояло, чтоб не снимать вещей.
Он указал
на середину пола и
на стол,
на котором Обломов обедал.
Оставалось одно последнее действие, состоявшее в том, что священник взял с большого
стола лежавший
на нем золоченый крест с эмалевыми медальончиками
на концах и вышел с ним
на середину церкви.
Сотни людей занимают ряды
столов вдоль стен и
середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где
на полках красуются бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом, за полтинник бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
Генерал Стрепетов сидел
на кресле по самой
середине стола и, положив
на руки большую белую голову, читал толстую латинскую книжку. Он был одет в серый тулупчик
на лисьем меху, синие суконные шаровары со сборками
на животе и без галстука. Ноги мощного старика, обутые в узорчатые азиатские сапоги, покоились
на раскинутой под
столом медвежьей шкуре.
Его трудно понять; вообще — невеселый человек, он иногда целую неделю работает молча, точно немой: смотрит
на всех удивленно и чуждо, будто впервые видя знакомых ему людей. И хотя очень любит пение, но в эти дни не поет и даже словно не слышит песен. Все следят за ним, подмигивая
на него друг другу. Он согнулся над косо поставленной иконой, доска ее стоит
на коленях у него,
середина упирается
на край
стола, его тонкая кисть тщательно выписывает темное, отчужденное лицо, сам он тоже темный и отчужденный.
Зимний дворец после пожара был давно уже отстроен, и Николай жил в нем еще в верхнем этаже. Кабинет, в котором он принимал с докладом министров и высших начальников, была очень высокая комната с четырьмя большими окнами. Большой портрет императора Александра I висел
на главной стене. Между окнами стояли два бюро. По стенам стояло несколько стульев, в
середине комнаты — огромный письменный
стол, перед
столом кресло Николая, стулья для принимаемых.
По
середине комнаты стоит покрытый зеленым сукном
стол,
на котором разложены бумаги и стоит треугольная штучка с орлом, называемая зерцало.
Ключарев играл хуже татарина; он долго думал, опершись локтями
на стол, запустив пальцы в чёрные, курчавые волосы
на голове и глядя в
середину шашечницы глазами неуловимого цвета. Шакир, подперев рукою щёку, тихонько, горловым звуком ныл...
И, наклонясь над
столом, заплакал скупыми, старческими слезами; мелкие, они падали
на бумагу, точно капли с крыши в
середине марта, и буквы рукописи расплывались под ними, окружаясь лиловым тонким узором.
На одном
столе стоял круглый, китайского фарфора, конфетный прибор,
на круглом же железном подносе, раззолоченном и раскрашенном яркими цветами; прибор состоял из каких-то продолговатых ящичков с крышками, плотно вставляющихся в фарфоровые же перегородки; в каждом ящичке было варенье: малиновое, клубничное, вишневое, смородинное трех сортов и костяничное, а в
середине прибора, в круглом, как бы небольшом соуснике, помещался сухой розовый цвет.
Над ним, как раз над
серединой, висела толстая бронзовая цепь, оканчивавшаяся огромным крюком,
на высоте не больше полутора аршин над
столом.
В
середине этой живой ограды, над самым краем ямы, возвышался простой некрашеный
стол, покрытый белой скатертью,
на котором лежали крест и евангелие рядом с жестяной чашей для святой воды и кропилом.
Вокзал железной дороги, зала для пассажиров 1-го класса; направо от актеров дверь в виде арки, ведущая в другую залу; прямо стеклянная дверь, за ней видна платформа и вагоны;
на середине, поперек комнаты, длинный
стол,
на нем приборы, бутылки, канделябры и ваза с цветами.
Верочка настоятельно потребовала, чтобы все присутствующие: и тетя Соня, и мисс Бликс, и учительница музыки, и кормилица, вошедшая с младенцем, — все решительно уселись вокруг
стола. Несравненно труднее было усадить Зизи и Пафа, которые, толкая друг друга, нетерпеливо осаждали Верочку то с одного боку, то с другого, взбирались
на табуреты, ложились
на стол и влезали локтями чуть не
на середину афишки. Наконец с помощью тети и это уладилось.
Вера Филипповна берет кресло от письменного
стола и ставит
на середине комнаты. Каркунов садится.
Стаканыч пожал его холодную, негнущуюся большую руку и, вернувшись
на свою кровать, сел за прерванный пасьянс. И до самого обеда оба старика не произнесли больше ни слова, и в комнате стояла такая, по-осеннему ясная, задумчивая и грустная тишина, что обманутые ею мыши, которых пропасть водилось в старом доме, много раз пугливо и нагло выбегали из своего подполья
на середину комнаты и, блестя черными глазенками, суетливо подбирали рассыпанные вокруг
стола хлебные крошки.
Иван Яковлевич для приличия надел сверх рубашки фрак и, усевшись перед
столом, насыпал соль, приготовил две головки луку, взял в руки нож и, сделавши значительную мину, принялся резать хлеб. Разрезавши хлеб
на две половины, он поглядел в
середину и, к удивлению своему, увидел что-то белевшееся. Иван Яковлевич ковырнул осторожно ножом и пощупал пальцем. «Плотное! — сказал он сам про себя. — Что бы это такое было?»
Друзья вошли в кабинет. Здесь было уютнее. Большой письменный
стол, заставленный разною бронзовою и фарфоровою мелочью, заваленный бумагами, чертежными и рисовальными принадлежностями, занимал
середину комнаты. По стенам висели огромные раскрашенные чертежи и географические карты, а под ними стояли два низеньких турецких дивана с шелковыми мутаками. Кудряшов, обняв Василия Петровича за талию, подвел его прямо к дивану и усадил
на мягких тюфяках.
Чуть живая от волнения Васса, едва держась
на ногах, выступила вперед… Пошатываясь
на подгибающихся коленях, словно лунатик, не видя ничего перед глазами, прошла она
на середину столовой и, обведя затуманенным волнением взором
столы приюток, дрожащим, звонким голосом, далеко слышным по всей столовой, проговорила, срываясь
на каждом слове...
— Крошка насплетничает, вот что будет! — сердито крикнула я и вдруг чуть не вскрикнула от изумления. В столовую вошла Люда… но не прежняя тихонькая, робкая Люда, а красная, как пион, с разгоревшимися глазами и гордо-вызывающе поднятой головой. Но что показалось мне удивительнее всего — Люда была без передника. Она не прошла
на свое место за
столом, а встала
на середине столовой, как наказанная.
Сидело за
столом трое, один из них — тот, который
на нее тогда стучал кулаком. Сидевший в
середине, бритый, спросил...
В
середине зала стоял у
стола ректор университета, профессор Александр Шмидт, секретарь вызывал поименно студентов, студент подходил, ректор пожимал ему руку и вручал матрикул — пергаментный лист,
на котором золотыми буквами удостоверялось
на латинском языке, что такой-то студент Universitatis Caesareae Dorpatensis, data dextra, pollicitum (дав правую руку, обязался) исполнять все правила университетского устава.
Заходит в избу врач, я прощаюсь, и мы выходим
на улицу, садимся в сани и едем в небольшую соседнюю деревеньку
на последнее посещение больного. Врача еще накануне приезжали звать к этому больному. Приезжаем, входим вместе в избушку. Небольшая, но чистая горница, в
середине люлька, и женщина усиленно качает ее. За
столом сидит лет восьми девочка и с удивлением и испугом смотрит
на нас.
Князи Василий Шуйский-Гребенка с тысяцким Есиповым, в бархатных кожухах с серебряными застежками, сидели
на почетном месте в
середине стола, возле них по обе стороны помещались посадники Фома, Кирилл и другие.
Громадное помещение «общества», находившееся
на одной из бесчисленных набережных Петербурга, было уже переполнено массой публики, прослышавшей, что заседание будет бурное. В одной из зал, предназначенной в обыкновенные дня для танцев, стоял громадный
стол, или, лучше сказать, несколько приставленных друг к другу
столов, покрытых зеленым сукном; кругом были расставлены стулья, а в
середине находилось председательское кресло.
По сторонам двора уставлены были двумя длинными глаголями [Глаголи — буквы.]
столы, нагруженные разными съестными припасами; оба края
стола обнизали крестьяне, не смевшие пошевелиться и не сводившие глаз с лакомых кусков, которые уже мысленно пожирали; в
середине возвышался изжаренный бык с золотыми рогами;
на двух столбах, гладко отесанных, развевались, одни выше других, цветные кушаки и платки, а
на самой вершине синий кафтан и круглая шляпа с разноцветными лентами; по разным местам, в красивой симметрии, расставлены были кадки с вином и пивом.
Через полчаса он, однако, прибрал кое-как
на столе; зато в угол у окна свален был весь бумажный хлам.
Стол принял некоторый чиновничий вид, и даже
на самой
середине положена была десть чистой бумаги. Лука Иванович не сообразил, что он порядочно-таки позапылился, убирая со
стола в визитном туалете.
Массивная мебель, громадных размеров шкафы по стенам, наполненные фолиантами и папками с разного рода деловыми надписями, грандиозный письменный
стол, стоявший по
середине, и толстый ковер, сплошь покрывший пол комнаты, делали ее, несмотря
на ее размеры, деловито-уютным уголком.
Московские бояре по очереди выходили, по обычаю того времени, из-за
стола на середину гридницы и кричали...
Московские бояре по очереди выходили, по обычаю того времени, из-за
стола на середину обширной гридницы и кричали...
Над бесконечными
столами конвейеров наклонялись и поднимались девичьи головы, быстро двигались руки и локти, а в
середине,
на ленте, бежали и бежали вперед все обраставшие частями колодки.
Князь Василий Шуйский-Гребенка с тысяцким Есиповым, в бархатных кафтанах с серебряными застежками, сидели
на почетном месте в
середине стола; возле них по обе стороны помещались посадники Фома, Кирилл и другие.
Крыша устраивалась так, что в
середине можно было стоять, а
на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к
столу.
Мужчины, по-английски, остались за
столом и за портвейном. В
середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору.
На несколько мгновений все замолкли.