Неточные совпадения
Дома он спросил содовой воды, разделся, сбрасывая платье, как испачканное грязью, закурил, лег на диван. Ощущение отравы становилось удушливее, в сером облаке дыма
плавало, как пузырь, яростно надутое лицо Бердникова,
мысль работала беспорядочно, смятенно, подсказывая и отвергая противоречивые решения.
Мысли были новые, чужие и очень тревожили, а отбросить их — не было силы. Звон посуды, смех, голоса наполняли Самгина гулом, как пустую комнату, гул этот
плавал сверху его размышлений и не мешал им, а хотелось, чтобы что-то погасило их. Сближались и угнетали воспоминания, все более неприязненные людям. Вот — Варавка, для которого все люди — только рабочая сила, вот гладенький, чистенький Радеев говорит ласково...
Покойно, правда, было
плавать в этом безмятежном царстве тепла и безмолвия: оставленная на столе книга, чернильница, стакан не трогались; вы ложились без опасения умереть под тяжестью комода или полки книг; но сорок с лишком дней в море! Берег сделался господствующею нашею
мыслью, и мы немало обрадовались, вышедши, 16-го февраля утром, из Южного тропика.
Похоронно гудят колокола церквей, — этот унылый звон всегда в памяти уха. Кажется, что он
плавает в воздухе над базаром непрерывно, с утра до ночи, он прослаивает все
мысли, чувства, ложится пригнетающим медным осадком поверх всех впечатлений.
Илья слушал спор, песню, хохот, но всё это падало куда-то мимо него и не будило в нём
мысли. Пред ним во тьме
плавало худое, горбоносое лицо помощника частного пристава, на лице этом блестели злые глаза и двигались рыжие усы. Он смотрел на это лицо и всё крепче стискивал зубы. Но песня за стеной росла, певцы воодушевлялись, их голоса звучали смелее и громче, жалобные звуки нашли дорогу в грудь Ильи и коснулись там ледяного кома злобы и обиды.
Но тяжелее и шире всех дум была во мне, помню, некая глухая тишина, ленивый и глубокий, как мутный омут, покой, и в нём, в густой его глубине, тяжко и трудно
плавают немые
мысли, подобные боязливым рыбам, извиваются и не могут вынырнуть из душной глубины к свету, наверх.
Назаров следил за полётом птицы, и ему казалось, что в нём тоже медленно
плавает чёрный шарик, — никаких
мыслей нет, не хочется думать, и жутко следить за этой чёрной точкой в небе, отражённой где-то глубоко в душе.
— Да-с, — продолжал секретарь. — Во время запеканки хорошо сигарку выкурить и кольца пускать, и в это время в голову приходят такие мечтательные
мысли, будто вы генералиссимус или женаты на первейшей красавице в мире, и будто эта красавица
плавает целый день перед вашими окнами в этаком бассейне с золотыми рыбками. Она
плавает, а вы ей: «Душенька, иди поцелуй меня!»
Я отчасти психолог и знаток человеческого сердца. Психические явления, наблюдаемые мною в окне, доступны моему пониманию, как таблица умножения. Когда по лицу молодой женщины
плавает блаженная улыбка, в моей голове теснятся такие
мысли...