Неточные совпадения
Послышались шаги п мужской голос, потом женский голос и
смех, и вслед затем вошли ожидаемые гости: Сафо Штольц и сияющий преизбытком здоровья
молодой человек, так называемый Васька.
Выражение лица ее всегда было более серьезное, чем веселое, вдумчивое; зато как же шла улыбка к этому лицу, как же шел к ней
смех, веселый,
молодой, беззаветный!
«Садись, все садись! — кричит один, еще
молодой, с толстою такою шеей и с мясистым, красным, как морковь, лицом, — всех довезу, садись!» Но тотчас же раздается
смех и восклицанья...
Как случится.
Однако, кто, смотря на вас, не подивится?
Полнее прежнего, похорошели страх;
Моложе вы, свежее стали;
Огонь, румянец,
смех, игра во всех чертах.
— Да я полагаю, — ответил Базаров тоже со
смехом, хотя ему вовсе не было весело и нисколько не хотелось смеяться, так же как и ей, — я полагаю, следует благословить
молодых людей. Партия во всех отношениях хорошая; состояние у Кирсанова изрядное, он один сын у отца, да и отец добрый малый, прекословить не будет.
Обняв Лидию, она медленно пошла к даче, Клим, хватаясь за лапы
молодых сосен, полез по крутому скату холма. Сквозь шорох хвои и скрип песка он слышал
смех Телепневой, потом — ее слова...
Она засмеялась звонко, «рассыпчатым»
смехом, очень приятным, а затем сообщила, что у
молодой царицы развивается истерия и — нарывы на ногах.
И с диким
смехом завизжала,
И легче серны
молодойОна вспрыгнула, побежала
И скрылась в темноте ночной.
Викентьеву это молчание, сдержанность, печальный тон были не по натуре. Он стал подговаривать мать попросить у Татьяны Марковны позволения увезти невесту и уехать опять в Колчино до свадьбы, до конца октября. К удовольствию его, согласие последовало легко и скоро, и
молодая чета, как пара ласточек, с веселым криком улетела от осени к теплу, свету,
смеху, в свое будущее гнездо.
В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково в сумерках гостиной; и теперь, в летний вечер, когда долетали с улицы голоса,
смех и потягивало со двора сиренью, трудно было понять, как это крепчал мороз и как заходившее солнце освещало своими холодными лучами снежную равнину и путника, одиноко шедшего по дороге; Вера Иосифовна читала о том, как
молодая, красивая графиня устраивала у себя в деревне школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего художника, — читала о том, чего никогда не бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и в голову шли всё такие хорошие, покойные мысли, — не хотелось вставать.
Между другими торговками, торговавшими на своих лотках рядом с Марьей, раздался
смех, как вдруг из-под аркады городских лавок выскочил ни с того ни с сего один раздраженный человек вроде купеческого приказчика и не наш торговец, а из приезжих, в длиннополом синем кафтане, в фуражке с козырьком, еще
молодой, в темно-русых кудрях и с длинным, бледным, рябоватым лицом. Он был в каком-то глупом волнении и тотчас принялся грозить Коле кулаком.
Только в том и была разница, что Natalie вносила в наш союз элемент тихий, кроткий, грациозный, элемент
молодой девушки со всей поэзией любящей женщины, а я — живую деятельность, мое semper in motu, [всегда в движении (лат.).] беспредельную любовь да, сверх того, путаницу серьезных идей,
смеха, опасных мыслей и кучу несбыточных проектов.
В малыгинском доме закипела самая оживленная деятельность. По вечерам собиралась молодежь, поднимался шум, споры и
смех. Именно в один из таких моментов попала Устенька в новую библиотеку. Она выбрала книги и хотела уходить, когда из соседней комнаты, где шумели и галдели
молодые голоса, показался доктор Кочетов.
Особенно хорошо было по вечерам, когда наезжали со всего Заполья подруги невесты и все комнаты наполнялись беззаботным девичьим
смехом,
молодыми голосами и старинными свадебными песнями.
Но дом Марьи Дмитриевны не поступил в чужие руки, не вышел из ее рода, гнездо не разорилось: Леночка, превратившаяся в стройную, красивую девушку, и ее жених — белокурый гусарский офицер, сын Марьи Дмитриевны, только что женившийся в Петербурге и вместе с
молодой женой приехавший на весну в О…, сестра его жены, шестнадцатилетняя институтка с алыми щеками и ясными глазками, Шурочка, тоже выросшая и похорошевшая, — вот какая молодежь оглашала
смехом и говором стены калитинского дома.
Гедеоновский засмеялся тоненьким и подобострастным
смехом: он заискивал в
молодом блестящем чиновнике из Петербурга, губернаторском любимце.
Город О… мало изменился в течение этих восьми лет; но дом Марьи Дмитриевны как будто помолодел: его недавно выкрашенные стены белели приветно и стекла раскрытых окон румянились и блестели на заходившем солнце; из этих окон неслись на улицу радостные легкие звуки звонких
молодых голосов, беспрерывного
смеха; весь дом, казалось, кипел жизнью и переливался весельем через край.
Как на грех, снег перестал идти, и в белом сиянии показался
молодой месяц. Теперь весь позор гущинского двора был на виду, а замываньем только размазали по ним деготь. Крикнувший голос принадлежал поденщице Марьке, которая возвращалась с фабрики во главе остальной отпетой команды. Послышался визг,
смех, хохот, и в Таисью полетели комья свежего снега.
— О, конечно, ваше дело,
молодой студент, — и дряблые щеки и величественные подбородки Эммы Эдуардовны запрыгали от беззвучного
смеха. — От души желаю вам на любовь и дружбу, но только вы потрудитесь сказать этой мерзавке, этой Любке, чтобы она не смела сюда и носа показывать, когда вы ее, как собачонку, выбросите на улицу. Пусть подыхает с голоду под забором или идет в полтинничное заведение для солдат!
— Да, сударь, всякому люду к нам теперь ходит множество. Ко мне — отцы, народ деловой, а к Марье Потапьевне — сынки наведываются. Да ведь и то сказать: с молодыми-то
молодой поваднее, нечем со стариками.
Смеху у них там… ну, а иной и глаза таращит — бабенке-то и лестно, будто как по ней калегвардское сердце сохнет! Народ военный, свежий, саблями побрякивает — а время-то, между тем, идет да идет. Бывают и штатские, да всё такие же румяные да пшеничные — заодно я их всех «калегвардами» прозвал.
— Вообще — чудесно! — потирая руки, говорил он и смеялся тихим, ласковым
смехом. — Я, знаете, последние дни страшно хорошо жил — все время с рабочими, читал, говорил, смотрел. И в душе накопилось такое — удивительно здоровое, чистое. Какие хорошие люди, Ниловна! Я говорю о
молодых рабочих — крепкие, чуткие, полные жажды все понять. Смотришь на них и видишь — Россия будет самой яркой демократией земли!
Его слишком большая развязность, размахивание руками, громкий
смех и голос, казавшиеся вам нахальством, покажутся вам тем особенным бретерским настроением духа, которое приобретают иные очень
молодые люди после опасности; но всё-таки вы подумаете, что он станет вам рассказывать, как плохо на 4-м бастионе от бомб и пуль: ничуть не бывало! плохо оттого, что грязно.
— До чего вы только доболтаетесь! — машет рукой А.Д. Курепин — самый корректный, самый интеллигентный из редакторов в мире, мягкой, любезной рукой сдерживающий всю эту
молодую, веселую, смешливую ватагу, готовую поднять на
смех кого угодно, что угодно.
Смех разрастался сильней и сильней, но смеялись более
молодые и, так сказать, мало посвященные гости. На лицах хозяйки, Липутина и хромого учителя выразилась некоторая досада.
Когда
молодые показались на улице, на дрожках парой, делая визиты, узаконенные нашим обычаем непременно на другой же день после венца, несмотря ни на какие случайности, — вся эта кавалькада окружила дрожки с веселым
смехом и сопровождала их целое утро по городу.
И слышно было, что Рогдая
Тех вод русалка
молодаяНа хладны перси приняла
И, жадно витязя лобзая,
На дно со
смехом увлекла,
И долго после, ночью темной
Бродя близ тихих берегов,
Богатыря призрак огромный
Пугал пустынных рыбаков.
Он стоял над столом, покачивался и жужжал свои молитвы с закрытыми глазами, между тем как в окно рвался шум и грохот улицы, а из третьей комнаты доносился
смех молодого Джона, вернувшегося из своей «коллегии» и рассказывавшего сестре и Аннушке что-то веселое.
Смех и разговоры в соседней комнате стихли, и
молодой Джон вышел, играя своей цепочкой. Роза с любопытством выглянула из-за дверей.
Вошел с радостным громким
смехом Павел Васильевич Володин,
молодой человек, весь, и лицом и ухватками, удивительно похожий на барашка: волосы, как у барашка, курчавые, глаза выпуклые и тупые, — все, как у веселого барашка, — глупый
молодой человек. Он был столяр, обучался раньше в ремесленной школе, а теперь служил учителем ремесла в городском училище.
По временам какая-нибудь тройка выезжала из ряда и стремглав неслась по самой середке улицы, подымая целые облака снежной пыли; за нею вдогонку летело несколько охотницких саней, перегоняя друг друга; слышался
смех и визг; нарумяненные морозом
молодые женские лица суетливо оборачивались назад и в то же время нетерпеливо понукали кучера; тройка неслась сильнее и сильнее; догоняющие сзади наездники приходили в азарт и ничего не видели.
Свекор был очень доволен, долго продержал невестку на мельнице и, когда вышел с нею на плотину, где
молодой муж и две золовки удили рыбу, то был встречен общим
смехом; старик и невестка были покрыты мукою.
И мне хочется пожать эту холодную сырую руку, хочется слышать неровный крикливый голос Пепки, странный
смех — он смеялся только нижней частью лица, а верхняя оставалась серьезной; хочется, наконец, видеть себя опять
молодым, с единственным капиталом своих двадцати лет.
Да, они уже не вернутся, эти
молодые грезы, иллюзии, надежды, улыбки, взгляды
молодых глаз, беззаботный
смех,
молодые лица…
(Около сцены дама в желтом,
молодой человек, Семенов, юнкер и две барышни. На сцене Пустобайка с грохотом ставит стол.
Смех, отдельные восклицания:.) «Господа!» —
Тем бы, может статься, дело и покончилось, если б Аким не показал виду; но Аким, таивший всегда недоброжелательство к
молодому парню, не выдержал: он обнаружил вдруг такой азарт, что все, кто только ни находились при этом, даже Ванюша и его собственный Гришутка, — все покатились со
смеху.
Доминали бабы последнюю пеньку на задворках, и Настя с ними мяла. Где
молодые бабы соберутся одни, тут уж и
смехи, и шутки, и жированье. Никого не пропустят, не зацепивши да не подсмеявшись.
— Ни дать, ни взять — Корсаков, — сказал старый князь Лыков, отирая слезы
смеха, когда спокойствие мало по малу восстановилось. — А что греха таить? Не он первый, не он последний воротился из Немецчины на святую Русь скоморохом. Чему там научаются наши дети? Шаркать, болтать бог весть на каком наречии, не почитать старших, да волочиться за чужими женами. Изо всех
молодых людей, воспитанных в чужих краях (прости господи), царской арап всех более на человека походит.
Другой
молодой парень, стоявший поблизости, ловко подскочил в это время к ней сзади, и та не успела обернуться, как уже он обхватил мешок обеими руками и закричал, надрываясь от
смеха...
И много происходит тут веселых шуток.
Смех, забавные речи, острые и умные слова занимают
молодых людей, которые и не заметят, как день пройдет.
Я жить спешил в былые годы,
Искал волнений и тревог,
Законы мудрые природы
Я безрассудно пренебрег.
Что ж вышло? Право
смех и жалость!
Сковала душу мне усталость,
А сожаленье день и ночь
Твердит о прошлом. Чем помочь!
Назад не возвратят усилья.
Так в клетке
молодой орел,
Глядя на горы и на дол,
Напрасно не подъемлет крылья —
Кровавой пищи не клюет,
Сидит, молчит и смерти ждет.
Аян взял тоненькую костяную пластинку. Сначала он увидел просто лицо, но в следующее мгновение покраснел так густо, что ему сделалось почти тяжело. Быть может, именно в полустертых тонах рисунка заключалась оригинальная красота маленького изображения, взглянувшего на него настоящими, живыми чертами, полными
молодой грации. Он сделал невольное движение, словно кто-то теплой рукой бережно провел по его лицу, и засмеялся своим особенным, протяжным, горловым, и заразительным
смехом. Пильчер сказал...
И сидели себе старые люди на призьбах (завалинках), а
молодые под тынами, в густой тени от хат да от вишневых садов, так что и разглядеть было невозможно, и только тихий говор людской слышался там и сям, а то и сдержанный
смех или иной раз — неосторожный поцелуй какой-нибудь
молодой пары…
Бога ради, скажите нам скорее, кто хуже: мужчины или женщины?» Он вдруг, не задумавшись и очень серьезно, отвечает: «Оба хуже!» Я покатилась со
смеху,
молодой человек тоже, а за нами все, и целый вечер повторяли: «Оба хуже!»
И ругались над ним, со
смехом пустым,
Пока день не взошел
молодой.
Она оглянулась на всех, и все, кроме отца и матери, не могли удержаться от
смеха, глазами указывая на ее смешного кавалера, а кто смешон, не смеша, тот, конечно, не понравится
молодой девушке.
Не до ворчанья и няне седой:
Любит она ее
смех молодой…
Затем, безостановочно следуют самые бесцеремонные расспросы о вашей службе, летах, состоянии, и проч. Вы едете в вагоне железной дороги; сосед спрашивает у вас огня; вы извиняетесь, говорите, что не взяли с собою спичек. При этом, в стороне раздается хриплый
смех, высовывается лицо с нагло мигающими глазами и самодовольный голос произносит: «Как же вы, такой
молодой человек, и у вас нет огня!..» Смело бейтесь об заклад, что это наглец первого разбора!
Досадные подозрения раскрывались в ней… Что скажет о ней Макрина? Теперь она, конечно, пошла в людскую и там рассказывает кухарке, шепотом, с гадким
смехом. Волна стыдливого ужаса пробежала по Елене. Ей вспомнилась кухарка Маланья, — румяная,
молодая бабенка, веселая, с лукавым смешком…
Пóд вечер купанье: в одном яру плавают девушки с венками из любистка на головах, в другом —
молодые парни… Но иной молодец, что посмелее, как почнет отмахивать руками по сажени, глядь, и попал в девичий яр, за ним другой, третий… Что
смеху, что крику!.. Таково обрядное купанье на день Аграфены Купальницы.
Всю троицкую ночь с березками в руках
молодые парни и девушки резво и весело, с громким
смехом, с радостными кликами бегают по полям, гоняя русалок, а на солнечном всходе все вместе купаются в водах, уже безопасных от ухищрений лукавых водяниц…