Неточные совпадения
Ну, а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться
возможность другого
мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим
миром больше, так что, когда умрет совсем человек, то прямо и перейдет в другой
мир».
— Может быть, но — все-таки! Между прочим, он сказал, что правительство, наверное, откажется от административных воздействий в пользу гласного суда над политическими. «Тогда, говорит, оно получит
возможность показать обществу, кто у нас играет роли мучеников за правду. А то, говорит, у нас слишком любят арестантов, униженных, оскорбленных и прочих, которые теперь обучаются, как надобно оскорбить и унизить культурный
мир».
— История жизни великих людей
мира сего — вот подлинная история, которую необходимо знать всем, кто не хочет обольщаться иллюзиями, мечтами о
возможности счастья всего человечества. Знаем ли мы среди величайших людей земли хоть одного, который был бы счастлив? Нет, не знаем… Я утверждаю: не знаем и не можем знать, потому что даже при наших очень скромных представлениях о счастье — оно не было испытано никем из великих.
При входе сидел претолстый китаец, одетый, как все они, в коленкоровую кофту, в синие шаровары, в туфлях с чрезвычайно высокой замшевой подошвой, так что на ней едва можно ходить, а побежать нет
возможности. Голова, разумеется, полуобрита спереди, а сзади коса. Тут был приказчик-англичанин и несколько китайцев. Толстяк и был хозяин. Лавка похожа на магазины целого
мира, с прибавлением китайских изделий, лакированных ларчиков, вееров, разных мелочей из слоновой кости, из пальмового дерева, с резьбой и т. п.
Нехлюдов в это лето у тетушек переживал то восторженное состояние, когда в первый раз юноша не по чужим указаниям, а сам по себе познает всю красоту и важность жизни и всю значительность дела, предоставленного в ней человеку, видит
возможность бесконечного совершенствования и своего и всего
мира и отдается этому совершенствованию не только с надеждой, но и с полной уверенностью достижения всего того совершенства, которое он воображает себе.
Принципиально допустима
возможность духовной жизни без материальных знаков и орудий, но это предполагает иной уровень духовной действительности, которого не достигло сейчас человечество и
мир.
Еще менее это оправдано в марксизме и противоречит марксистской вере в
возможность для человека изменить
мир.
Поразительно, что человек не настолько раздавлен дурной бесконечностью
мира, чтобы лишиться
возможности познания Истины.
Какая есть моя
возможность! Что ты?
Забыл, аль нет, что
миром порешили
Освободить меня от всех накладов,
По бедности моей сиротской? Что ты!
Наука познает объективированный
мир и дает человеку
возможность овладеть «природой».
Но ложь классицизма как известного духовного типа лежит в допущении
возможности имманентного совершенства в конечном, в условиях этого
мира.
Счастье в эту минуту представлялось мне в виде
возможности стоять здесь же, на этом холме, с свободным настроением, глядеть на чудную красоту
мира, ловить то странное выражение, которое мелькает, как дразнящая тайна природы, в тихом движении ее света и теней.
Только однажды в истории
мира была дана
возможность увидеть Бога в человеческом образе, и то было чудом истории, единственным по своему значению, чудесным фактом искупления и спасения.
Гуманизм окончательно убедил людей нового времени, что территорией этого
мира исчерпывается бытие, что ничего больше нет и что это очень отрадно, так как дает
возможность обоготворить себя.
Гнет позитивизма и теории социальной среды, давящий кошмар необходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие и надругательство над вечными упованиями индивидуальности во имя фикции блага грядущих поколений, суетная жажда устроения общей жизни перед лицом смерти и тления каждого человека, всего человечества и всего
мира, вера в
возможность окончательного социального устроения человечества и в верховное могущество науки — все это было ложным, давящим живое человеческое лицо объективизмом, рабством у природного порядка, ложным универсализмом.
Для религиозного сознания ясно, что должна быть создана космическая
возможность спасения; человечество должно оплодотвориться божественной благодатью: в
мире должен совершиться божественный акт искупления, победы над грехом, источником рабства, победы, по силе своей равной размерам содеянного преступления.
Земная жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа жизнь эта не была неповторяемым делом спасения, если допустить
возможность отложить дело спасения до новых форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие
миры.
В большей части случаев я успеваю в этом. Я столько получаю ежедневно оскорблений, что состояние озлобления не могло не сделаться нормальным моим состоянием. Кроме того, жалованье мое такое маленькое, что я не имею ни малейшей
возможности расплыться в материяльных наслаждениях. Находясь постоянно впроголодь, я с гордостью сознаю, что совесть моя свободна от всяких посторонних внушений, что она не подкуплена брюхом: как у этих «озорников», которые смотрят на
мир с высоты гастрономического величия.
Вот какие результаты произвел факт, который в принципе должен был пролить
мир и благоволение в сердцах получателей. Судите по этим образчикам, насколько наивны должны быть люди, которые мечтают, что есть какая-нибудь
возможность удовлетворить человека, который урывает кусок пирога и тут же выдает головой и самого себя, и своих ублаготворителей?
Целый
мир забыл их; они любовались собой да природой, и когда пришла весть о прощении и
возможность возвратиться на родину, они отказались.
Ибо человек, будучи одинаково причастен духа божия и стихийной натуры
мира и находясь свободною душою своею посреди сих двух начал, как некая связь их и проводник действия божия в
мире, тем самым имел роковую
возможность разъединить их, уклонившись от божественного начала и перестав проводить его в натуру.
Отнять у него эту просьбу не было теперь никакой
возможности: смело можно было ручаться, что он скорее расстанется с жизнию, чем с листом этих драгоценных каракуль «
мира».
Все толки о
возможности установить
мир вместо вечной войны — вредное сантиментальничанье болтунов.
Но когда ты знаешь наверное, что ты всякую секунду можешь исчезнуть без малейшей
возможности ни для себя, ни для тех, кого ты вовлечешь в свою ошибку, поправить ее, и знаешь, кроме того, что бы ты ни сделал во внешнем устройстве
мира, все это очень скоро и так же наверно, как и ты сам, исчезнет, не оставив следа, то очевидно, что не из-за чего тебе рисковать такой страшной ошибкой.
1800 лет назад на вопрос этот Христос ответил, что конец нынешнего века, т. е. языческого устройства
мира, наступит тогда, когда (Мф. XXIV, 3—28) увеличатся до последней степени бедствия людей и вместе с тем благая весть царства божия, т. е.
возможность нового, ненасильнического устройства жизни, будет проповедана по всей земле.
«Мы разоряемся, — говорит Frederic Passy в записке, читанной на последнем конгрессе (1890 г.) всеобщего
мира в Лондоне, — мы разоряемся для того, чтобы иметь
возможность принимать участие в безумных бойнях будущего, или для того, чтобы платить проценты долгов, оставленных нам безумными и преступными бойнями прошедшего. Мы умираем с голода для того, чтобы иметь
возможность убивать».
Так, например, когда я объяснил одному из них, что для них же будет хуже, ежели
мир обратится в пустыню, ибо некого будет усмирять и даже некому будет готовить им кушанье, то он, с невероятным апломбом, ответил мне: «Тем лучше! мы будем ездить друг к другу и играть в карты, а обедать будем ходить в рестораны!» И я опять вынужден был замолчать, ибо какая же
возможность поколебать эту непреоборимую веру в какое-то провиденциальное назначение помпадуров, которая ни перед чем не останавливается и никаких невозможностей не признает!
Мир со всем его шумом и суетою не стоил бы ослиного копыта, не имей человек сладкой
возможности оросить свою бедную душу хорошим стаканом красного вина, которое, подобно святому причастию, очищает нас от злого праха грехов и учит любить и прощать этот
мир, где довольно-таки много всякой дряни…
— И не думайте, я не гожусь. Вы верите в
возможность мира при сохранении того, что не есть
мир, а я не вижу, на чем может стать этакий
мир. Меч прошел даже матери в душу.
Но тогда… все в
мире… понимаешь, Титушка, все трепещет
возможностями сознания и чувства…
Когда мы смотрим на действительность, она сама занимает нас собою, как нечто совершенно самостоятельное, и редко оставляет нам
возможность переноситься мыслями в наш субъективный
мир, в наше прошедшее.
«В определении искусства как подражания природе показывается только его формальная цель; оно должно, по такому определению, стараться по
возможности повторять то, что уже существует во внешнем
мире.
В деянии разум и сердце поглотились одействотворением, исполнили в
мире событий находившееся в
возможности.
Катерина Архиповна была прекрасная семьянинка, потому что, несмотря на все неуважение к мужу, которого она считала самым пустым и несносным человеком в
мире, сохранила свою репутацию в обществе и, по
возможности, старалась скрыть между посторонними людьми недостатки супруга; но когда он бывал болен, то даже сама неусыпно ухаживала за ним.
Тот является вследствие разумного определения своих отношений к
миру и вследствие сознательного выбора частной деятельности; этот же является в недорослях, не добившихся до разумных определений, не умеющих понять своего места в
мире и старающихся хоть как-нибудь и куда-нибудь пристроиться, чтобы носить, по
возможности, почетное звание и тунеядствовать.
С тех пор, как уклад прежнего крестьянского
мира был порушен и его члены пошли вразброд, все они находили естественным, что человек так или иначе кормится по силе
возможности.
Оба
мира так тесно соприкасаются, что нет никакой
возможности провести демаркационную линию, отделяющую один
мир от другого.
Его пылкое воображение носилось еще в
мире волшебных
возможностей, и ему было жаль остановить выбор на чем-нибудь одном.
Он видел одно целое, хорошее, неповрежденное в
мире — духовенство; ему хотел бы он отдать и венец и порфиру, в нем полагал все свои надежды, в его апостольском призвании видел
возможность спасти людей и обратить их.
Эти
возможности нового порядка вещей, лучших условий бытия, чем какие когда-либо предсказывались, — не являются обещаниями из иного
мира.
Предстоящее изменение устройства жизни людей нашего христианского
мира состоит в замене насилия любовью, в признании
возможности, легкости, блаженства жизни, основанной не на насилии и страхе его, а на любви. И потому произойти это изменение никак не может от насилия власти.
Он состоит в том, что ребенку, спрашивающему у старших, живших прежде его и имевших
возможность познать мудрость прежде живших людей, о том, что такое этот
мир и его жизнь и какое отношение между тем и другим, — отвечают не то, что думают и знают эти старшие, а то, что думали люди, жившие тысячи лет тому назад, и во что никто из взрослых людей уже не верит и не может верить.
Как человеку, пойманному среди бела дня в грабеже, никак нельзя уверять всех, что он не знал того, что грабимый им человек не желал отдать ему свой кошелек, так и богатым людям нашего
мира, казалось бы, нельзя уже уверять себя и других, что они не знали того, что те люди рабочего народа, которые вынуждены работать под землей, в воде, пекле по 10—14 часов в сутки и по ночам на разных фабриках и заводах, работают такую мучительную работу потому, что только при такой работе богатые люди дают им
возможность существования.
Хорошо при встрече с каждым человеком, хотя бы он казался самым неприятным и противным тебе, вспомнить, что ты имеешь через этого человека
возможность общения с тем духовным началом, которое живет в нем, в тебе и во всем
мире, и потому не тяготиться этим общением, а быть благодарным за то, что имеешь это благо.
Когда человек изучит все науки и узнает всё то, что люди знали и знают, то он увидит, что эти знания, все вместе взятые, так ничтожны, что по ним нет
возможности действительно понять
мир божий, и он убедится в том, что ученые люди, в сущности, всё так же ничего не знают, как и простые неученые.
Она же устраняет
возможность детерминистического понимания
мира как механизма, в котором все автоматически наперед предопределено.
«Я прошу вас, — резюмирует Шеллинг, — считать установленным следующее: 1) Существо того, что Н. 3. называет Сыном, есть вечно в Боге и как поглощенное в actus purissimus божественной жизни, само с Богом, θεός. 2) С того момента (von da), как Отец усматривает в образах своего бытия
возможность другого бытия, или того момента, как ему эти образы являются как потенции, т. е., стало быть, от вечности, с того момента как он есть Отец, вторая потенция представляется ему как будущий Сын, он, стало быть, уже имеет в ней будущего Сына, которого он в ней наперед познает, в котором он собственно принимает план (Vorsatz)
мира.
Поэтому, если смотреть из прошлого и настоящего в будущее, вообще рассматривать
мир во времени и из времени, он представляется как неопределенное множество разных
возможностей, из которых только одна избирается и осуществляется тварной свободой.
Самая
возможность существования Церкви как общества онтологически обоснована возникновением в
мире нового мистического центра.
Как проявление божественных сил,
мир есть сама действительность и полнота, но в тварной свободе своей он есть еще задание, игра
возможностей, бесконечная
возможность возможностей.