Неточные совпадения
Кити ходила с
матерью и с московским
полковником, весело щеголявшим в своём европейском, купленном готовым во Франкфурте сюртучке. Они ходили по одной стороне галлереи, стараясь избегать Левина, ходившего по другой стороне. Варенька в своем темном платье, в черной, с отогнутыми вниз полями шляпе ходила со слепою Француженкой во всю длину галлереи, и каждый раз, как она встречалась с Кити, они перекидывались дружелюбным взглядом.
—
Мать у него — в отъезде, я человек занятой, глядеть за ним некому, — уж вы простите,
полковник!
Энгельгардт вздумал продолжать шутку и на другой день, видя, что я не подхожу к нему, сказал мне: «А, трусишка! ты боишься военной службы, так вот я тебя насильно возьму…» С этих пор я уж не подходил к
полковнику без особенного приказания
матери, и то со слезами.
Это были: старушка Мертваго и двое ее сыновей — Дмитрий Борисович и Степан Борисович Мертваго, Чичаговы, Княжевичи, у которых двое сыновей были почти одних лет со мною, Воецкая, которую я особенно любил за то, что ее звали так же как и мою
мать, Софьей Николавной, и сестрица ее, девушка Пекарская; из военных всех чаще бывали у нас генерал Мансуров с женою и двумя дочерьми, генерал граф Ланжерон и
полковник Л. Н. Энгельгардт; полковой же адъютант Волков и другой офицер Христофович, которые были дружны с моими дядями, бывали у нас каждый день; доктор Авенариус — также: это был давнишний друг нашего дома.
Но когда
полковник заговорил о его
матери, кровь вдруг горячим, охмеляющим потоком кинулась в голову Ромашову, и дрожь мгновенно прекратилась.
Мазурка кончилась, хозяева просили гостей к ужину, но
полковник Б. отказался, сказав, что ему надо завтра рано вставать, и простился с хозяевами. Я было испугался, что и ее увезут, но она осталась с
матерью.
Дочь же ее, Екатерина Филипповна, воспитывалась в Смольном монастыре, а потом вышла замуж за
полковника Татаринова, который был ранен под Лейпцигом и вскоре после кампании помер, а Екатерина Филипповна приехала к
матери, где стала заявлять, что она наделена даром пророчества, и собрала вкруг себя несколько адептов…
— Прежде всего-с, — продолжал
полковник, — я должен вам сказать, что я вдовец… Дочерей у меня две… Я очень хорошо понимаю, что никакая гувернантка не может им заменить
матери, но тем не менее желаю, чтобы они твердо были укреплены в правилах веры, послушания и нравственности!.. Дочерям-с моим предстоит со временем светская, рассеянная жизнь; а свет, вы знаете, полон соблазна для юных и неопытных умов, — вот почему я хотел бы, чтоб дочери мои закалены были и, так сказать, вооружены против всего этого…
Сели.
Полковник стал в приготовленной позе, заложив правую руку за борт сюртука. Сергей посидел одно мгновение, встретил близко морщинистое лицо
матери и вскочил.
— Что ты,
мать? — крикнул
полковник.
Отставной артиллерийский
полковник Перейра получил за женою в приданое прекрасное имение и прижил с нею двух детей: мальчика Альфонса и девочку, носившую имя
матери Елизавета.
Отец Степана Касатского, отставной
полковник гвардии, умер, когда сыну было двенадцать лет. Как ни жаль было
матери отдавать сына из дома, она не решилась не исполнить воли покойного мужа, который в случае своей смерти завещал не держать сына дома, а отдать в корпус, и отдала его в корпус. Сама же вдова с дочерью Варварой переехала в Петербург, чтобы жить там же, где сын, и брать его на праздники.
Генерал (садится). Нет-с,
полковник. Это не то. С такими молодцами не так надо обходиться. Тут надо решительные меры, чтобы отсечь больной член. Одна паршивая овца все стадо портит. Тут нельзя миндальничать; что он князь и
мать у него и невеста, это все до нас не касается. Перед нами солдат. И мы должны исполнить высочайшую волю.
Мать и дочь — двое, и в нужде. Такими они остались после «с душевным прискорбием» Якова Сергеевича Воробьева,
полковника в отставке и под судом.
В то время, когда у берега лесного пруда происходило описанное нами объяснение между
матерью и сыном, в столовой княгини Вассы Семеновны хозяйка дома, ее брат и
полковник Иван Осипович Лысенко, казалось, спокойно вели беседу, которая совершенно не касалась интересующей всех троих темы. Эта тема была, конечно, разрешенное отцом свидание сына с
матерью. Иван Осипович не касался этого предмета, а другим было неловко начинать в этом смысле разговор.
Прошло около недели со дня первого свидания молодого Лысенко с его
матерью. В гостиной княжеского дома Полторацких сидела Васса Семеновна, а напротив нее помещался
полковник Иван Осипович Лысенко, только что приехавший из Москвы. Должно быть, предмет разговора был серьезен и неприятен, потому что Иван Осипович мрачно слушал хозяйку. Княгиня говорила...
Толки о позорном, из ряда вон выходящем «messaliance» — как московские матроны называли брак
полковника Хвостова с приживалкой своей
матери — возбудили много сплетен в обществе, но прошло несколько месяцев, явилась новая московская злоба и «молодых» Хвостовых оставили в покое.
— У него, — говорит про
полковника, —
мать зовут Вероника Станиславовна.