Неточные совпадения
— Да ты не
волнуйся. Тебе совсем не нужно
волноваться, — сказала
мать.
И там же надписью печальной
Отца и
матери, в слезах,
Почтил он прах патриархальный…
Увы! на жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья,
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут…
Так наше ветреное племя
Растет,
волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время,
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
О вероятном прибытии дочери мой князь еще не знал ничего и предполагал ее возвращение из Москвы разве через неделю. Я же узнал накануне совершенно случайно: проговорилась при мне моей
матери Татьяна Павловна, получившая от генеральши письмо. Они хоть и шептались и говорили отдаленными выражениями, но я догадался. Разумеется, не подслушивал: просто не мог не слушать, когда увидел, что вдруг, при известии о приезде этой женщины, так
взволновалась мать. Версилова дома не было.
— Ах, как мне приятно слышать это от вас, Федор Иваныч, — воскликнула Марья Дмитриевна, — впрочем, я всегда этого ожидала от ваших благородных чувств, что я
волнуюсь — это не удивительно: я женщина и
мать.
Несмотря, однако же, на все предосторожности, я как-то простудился, получил насморк и кашель и, к великому моему горю, должен был оставаться заключенным в комнатах, которые казались мне самою скучною тюрьмою, о какой я только читывал в своих книжках; а как я очень
волновался рассказами Евсеича, то ему запретили доносить мне о разных новостях, которые весна беспрестанно приносила с собой; к тому же
мать почти не отходила от меня.
Тут моя
мать так
взволновалась, что вся покраснела и чуть не заплакала.
Ведь он опять так же
взволнуется, как на Деме!» Тут я получил употребление языка и принялся горячо уверять, что буду совершенно спокоен;
мать с большим неудовольствием сказала: «Ступай, но чтоб до заката солнца ты был здесь».
Павел сошел вниз и встал рядом с
матерью. Все вокруг загудели, споря друг с другом,
волнуясь, вскрикивая.
Его тесно окружили мужчины и женщины, что-то говорили ему, размахивая руками,
волнуясь, отталкивая друг друга. Перед глазами
матери мелькали бледные, возбужденные лица с трясущимися губами, по лицу одной женщины катились слезы обиды…
Как он так жестоко
взволновался, она, вижу, внемлет сим его слезам и пению и все стала тишать, усмиряться и вдруг тихо ручку из-под своего лица вывела и, как
мать, нежно обвила ею его голову…
Тогда Александров,
волнуясь и торопясь, и чувствуя, с невольной досадой, что его слова гораздо грубее и невыразительнее его душевных ощущений, рассказал о своем бунте, об увещевании на темной паперти, об огорчении
матери и о том, как была смягчена, стерта злобная воля мальчугана. Отец Михаил тихо слушал, слегка кивая, точно в такт рассказу, и почти неслышно приговаривал...
— Нарочно они так придумали, чтобы Ардальона Борисыча подловить, — говорила Грушина, торопясь, размахивая руками и радостно
волнуясь оттого, что передает такое важное известие. — Видите ли, у этой барышни есть двоюродный брат сирота, он и учился в Рубани, так мать-то этой барышни его из гимназии взяла, а по его бумагам барышня сюда и поступила. И вы заметьте, они его поместили на квартире, где других гимназистов нет, он там один, так что все шито-крыто, думали, останется.
— Сашка! не зли меня, пожалуйста; под твой вальс ни одна собака танцевать не станет! —
волновалась Линочка и вдруг все свое негодование и страсть переносила на
мать. — Ты только напрасно, мама, ругаешь Сашеньку, это ужасно — он любит музыку, он только сам не может, а когда ты играешь эту твою тренди-бренди, он тебя слушает так, как будто ты ангельский хор! Мне даже смешно, а он слушает. Ты еще такого слушателя поищи! За такого слушателя ты Бога благодарить должна!
Наталья равнодушно и очень внимательно разливала чай, её маленькие, мышиные уши заметно горели и казались измятыми, она хмурилась и часто выходила из комнаты;
мать её задумчиво молчала и, помусливая палец, приглаживала седые волосы на висках, только Алексей, необычно для него,
волновался, спрашивал, подёргивая плечами...
Сорин. Ты вообразил, что твоя пьеса не нравится
матери, и уже
волнуешься, и все. Успокойся,
мать тебя обожает.
Эта болезнь не особенно пугала его, так как ему было известно, что его покойная
мать жила точно с такою же болезнью десять лет, даже больше; и доктора уверяли, что это не опасно, и советовали только не
волноваться, вести правильную жизнь и поменьше говорить.
Она не спешила заводить разговор о
матери, о доме, о своем романе с Власичем; она не оправдывалась, не говорила, что гражданский брак лучше церковного, не
волновалась и покойно задумалась над историей Оливьера…
— Перестаньте: вам еще вредно так сильно
волноваться! — прозвучал в это время надо мною нежный голос Христи, и когда я, услыхав этот голос, поднял свое лицо, добрая девушка и
мать обняли меня и обе поочередно поцеловали.
— Вы
мать, конечно. Пожалуйста, не
волнуйтесь. На редкость крепкий малютка, и зубастый же он будет у вас! В семь месяцев зубы! Поставьте ему компресс на животик и ложитесь-ка мирно спать. Завтра ваш мальчик будет совсем здоров.
— Вы
мать, и, как видно, очень хорошая
мать, а
волнуетесь точно какая институтка.
— Что невозможно? Я так хочу! Я настою на этом… Если же он не согласится, так обойдемся и без его согласия. Я совершеннолетняя. У меня есть состояние моей
матери… — продолжала,
волнуясь, княжна Варвара.
Видения мои сбываются: народ
волнуется, шумит, толкует об открытии заговора, о бегстве царя Петра Алексеевича с
матерью и молодою супругою в Троицкий монастырь; войско, под предводительством Лефорта [Лефорт Франц Яковлевич (1656–1699) — швейцарец, с 1678 г. состоявший на службе в русской армии; играл активную роль в создании Преображенского и Семеновского «потешных» полков, впоследствии участвовал во всех военных походах начального периода правления Петра I.] и Гордона, собирается в поход; сзывают верных Петру к защите его, проклинают Шакловитого [Шакловитый Федор Леонтьевич — управляющий Стрелецким приказом, сообщник царевны Софьи Алексеевны; казнен Петром I в 1689 г.], раздаются угрозы Софии.
Во-первых, он одобряет меня, как
мать. Ему нравится мой Володя. Он находит, что его хорошо держат. По его мнению, я делаю все, что мне нужно, и не из чего больше
волноваться. Во-вторых, он почти требует замужества. Видно, что для него это твердый пункт. В-третьих… довольно и того.