Неточные совпадения
И чиста она была на руку: ничего не стащит, не спрячет, не присвоит, не корыстна и не жадна: не съест тихонько. Даже немного ела, все на ходу; моет посуду и съест что-нибудь с собранных с господского стола тарелок, какой-нибудь огурец, или хлебнет стоя
щей ложки две, отщипнет кусочек хлеба и уж опять бежит.
— Какой это замечательно умный человек, Сергей Александрыч. Вы представить себе не можете! Купцы его просто на руках носят… И какое остроумие! Недавно на обвинительную речь прокурора он ответил так: «Господа судьи и господа присяжные… Я могу сравнить речь господина прокурора с тем, если б человек взял
ложку, почерпнул
щей и пронес ее, вместо рта, к уху». Понимаете: восторг и фурор!..
Но историки и психологи говорят, что в каждом частном факте общая причина «индивидуализируется» (по их выражению) местными, временными, племенными и личными элементами, и будто бы они-то, особенные-то элементы, и важны, — то есть, что все
ложки хотя и
ложки, но каждый хлебает суп или
щи тою
ложкою, которая у него, именно вот у него в руке, и что именно вот эту-то
ложку надобно рассматривать.
Обедали не торопясь. «Хозяйка» несколько раз подливала
щи, потом вываливала в чашку нарезанную кусочками говядину, и старший из мастеров стучал
ложкой по краю чашки.
Правда, она умела сварить жирные
щи, такие густые, что в них
ложка стояла торчком, приготовить огромные, неуклюжие, бесформенные котлеты и довольно быстро освоилась под руководством Лихонина с великим искусством заваривания чая (в семьдесят пять копеек фунт), но дальше этого она не шла, потому что, вероятно, каждому искусству и для каждого человека есть свои крайние пределы, которых никак не переступишь.
— Просто на себя не похож, — говорила она, — в лихорадке, по ночам, тихонько от меня, на коленках перед образом молится, во сне бредит, а наяву как полуумный: стали вчера есть
щи, а он
ложку подле себя отыскать не может, спросишь его про одно, а он отвечает про другое.
Петенька брезгливо расплескивал
ложкой превосходные ленивые
щи (старый генерал хотел похвастаться, что у него, несмотря на «катастрофу», в начале июля все-таки есть новая капуста) и с каким-то неизреченным презрением швырялся вилкой в соусе из телячьей головки.
— Ну так вишь ли! — сказал Перстень, опуская
ложку в
щи, — какой тут бес твоему князю поможет? Ну говори сам: какой бес ему поможет?
— Да пошел раз в горы, с камней лыки драть, вижу, дуб растет, в дупле жареные цыплята пищат. Я влез в дупло, съел цыплят, потолстел, вылезти не могу! Как тут быть? Сбегал домой за топором, обтесал дупло, да и вылез; только тесамши-то, видно, щепками глаза засорил; с тех пор ничего не вижу: иной раз
щи хлебаю,
ложку в ухо сую; чешется нос, а я скребу спину!
У меня ль, младой,
Дома убрано:
Ложки вымыла,
Во
щи вылила;
С косяков сскребла,
Пироги спекла.
Горячие
щи, от которых русский человек не откажется в самые палящие жары, дедушка хлебал деревянной
ложкой, потому что серебряная обжигала ему губы; за ними следовала ботвинья со льдом, с прозрачным балыком, желтой, как воск, соленой осетриной и с чищеными раками и тому подобные легкие блюда.
Свалили в чашку говядину. Сбегали к кашевару, добавили
щей. Рыжий постучал
ложкой.
Старуха, находившаяся в эту минуту за спиною мужа, принялась моргать изо всей мочи дяде Акиму. Аким взял тотчас же
ложку, придвинулся ко
щам и сказал...
Щи хлебали из общих чашек деревянными
ложками.
У некоторых отдельные тарелки, свои серебряные
ложки, а мы хлебали из общих чашек, куда крошили мясо, и брали его деревянными
ложками только тогда, когда до дна кончали первую подачу
щей и нам подливали вторую.
Она отошла и молча села против отца, обиженно поджав губы. Маякин ел против обыкновения медленно, подолгу шевыряя
ложкой в тарелке
щей и упорно рассматривая их.
— А то, что прежде отца в петлю не суйся, жди термину: скомандую «таскай со всем», так и лезь за говядиной, а то ишь ты! Ну-ка, Сенька, подлей еще! — сказал Пашка, подавая грязному кашевару чашку. Тот плеснул
щей и поставил на стол. Хлебнули еще несколько раз, Пашка постучал
ложкой в край чашки. Это было сигналом таскать говядину. Затем была подана белая пшенная каша с постным, из экономии, маслом. Ее, кроме Луговского и Вороны, никто не ел.
Батальонный остряк, унтер-офицер Орлякин, обедая со своим взводом, бывало, откладывал свой хлеб, левой рукой брался за ухо, а в правой держал
ложку и, хлебая
щи, говорил: «По-юнкерски, с ушком».
Герасим снова взялся за
ложку и продолжал хлебать
щи.
Мужик Иван Петров был из зажиточных; ел не только
щи с мясом, а еще, пожалуй, в жирную масляную кашу
ложку сметаны клал, не столько уже «для скусу», сколько для степенства — чтобы по бороде текло, а ко всему этому выпивал для сварения желудка стакан-два нашего простого, доброго русского вина, от которого никогда подагры не бывает.
— Смотри, тебя тут не замочило бы, — сказал он, глядя, как машинист лениво полоскал
ложку в холодных
щах. — К порогу подошла.
— Не надо, потом… — отвечает торопливо Баргамот. Он обжигается
щами, дует на
ложку и солидно обтирает усы — но сквозь эту солидность сквозит то же изумление, что и у Гараськи.
Подходит Феона и, сердито тыкая в стороны своими пухлыми локтями, ставит перед приятелями зеленые
щи в миске. Начинается громкое хлебание и чавканье. Словно из земли вырастают три собаки и кошка. Они стоят перед столом и умильно поглядывают на жующие рты. За
щами следует молочная каша, которую Феона ставит с такой злобой, что со стола сыплются
ложки и корки. Перед кашей приятели молча выпивают.
Кончик носка мужской ботинки Саня продолжала чувствовать и не отнимала своей ножки; она застыла в одной позе и только правой рукой подносила ко рту
ложку со
щами.
Долго он ел
щи, облизывая после каждого хлебка
ложку, потом, когда, кроме мяса, в миске ничего не осталось, покосился на старика и позавидовал, что тот всё еще хлебает.
Обед больных состоял из
щей, сваренных с говядиною и с кислою капустою, из ржаного хлеба и кваса для питья. Пищу всем помешанным подавали в деревянных крашеных чашках, а ели они все деревянными
ложками, с которых краска от давнего употребления сошла.