Неточные совпадения
— Умереть, — докончил Юрин. — Я и умру, подождите немножко. Но моя болезнь и
смерть — мое
личное дело, сугубо, узко
личное, и никому оно вреда не принесет. А вот вы — вредное… лицо. Как вспомнишь, что вы — профессор, отравляете молодежь, фабрикуя из нее попов… — Юрин подумал и сказал просительно, с юмором: — Очень хочется, чтоб вы померли раньше меня, сегодня бы! Сейчас…
— Истина буддизма в аксиоме: всякое существование есть страдание, но в страдание оно обращается благодаря желанию. Непрерывный рост страданий благодаря росту желаний и, наконец,
смерть — убеждают человека в иллюзорности его стремления достигнуть
личного блага.
— Женя правильно сказал:
смерть —
личное дело каждого.
Только отказ от
личного сознания победит страх
смерти.
Смысл любви — в победе над
смертью, и достижение вечной
личной жизни Н. Федоров также видит в связи между рождением и
смертью.
Достоинство человека — в его жизни, а не в
смерти, в соединении духа с плотью, а не в отделении духа от плоти, в соединении индивидуальной судьбы личности с исторической судьбой мира, а не в отделении
личной судьбы от мировой.
Вместо вечного
личного бытия достигнут был временный родовой быт, со сменой рождения и
смерти, с перспективой плохой бесконечности.
«Загадочная
смерть. Вчера вечером, около семи часов, покончил жизнь самоубийством чиновник контрольной палаты Г. С. Желтков. Судя по данным следствия,
смерть покойного произошла по причине растраты казенных денег. Так, по крайней мере, самоубийца упоминает в своем письме. Ввиду того что показаниями свидетелей установлена в этом акте его
личная воля, решено не отправлять труп в анатомический театр».
Чтобы противиться такому злу и уничтожать его, нужно делающего зло наказывать
смертью или искалечением или каким-нибудь
личным мучением.
И потому, как бы мы ни скрывали это от себя, мы не можем не видеть, что смысл жизни нашей не может быть ни в нашем
личном плотском существовании, подверженном неотвратимым страданиям и неизбежной
смерти, ни в каком-либо мирском учреждении или устройстве.
— Да. Только уж это совсем между нами… Собственно, деньги у нее есть… Свои собственные, по завещанию матери. Но завещание как-то там обусловлено по настоянию генерала: деньги дочь получит по его
личному распоряжению, или в случае его
смерти… или наконец… свинья этакая! — по вступлении в законный брак в России.
— Не сам ли он создал свое могущество? какая слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей
личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая слава! если б, например, он родился в Греции, когда турки угнетали потомков Леонида… а теперь?.. имея в виду одну цель —
смерть трех человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть в пучине неизвестности… ужели он родился только для их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах, что готов был бы в один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось в его сердце!
Исполнение его должности, по
личному его настоянию, было поручено Иосафу и потом, когда старый служака чувствовал окончательное приближение
смерти, то нарочно позвал к себе своего начальника, непременного члена, и с клятвой наказывал ему не делать никого бухгалтером, кроме Ферапонтова.
Смерть не скоро, болезни мне были не страшны,
личным несчастьям я не придавал значения…
Единственная возможность жизни, это — полное уничтожение
смерти, т. е.
личное бессмертие.
Сохранится ли в веках
личное сознание человека после
смерти, или единая жизнь сознала себя на миг в его жизни, а дальше будет сознавать себя в жизни других?
«Что такое любовь? Любовь мешает
смерти. Любовь есть жизнь. Любовь есть бог, и умереть — значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику. Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего-то недоставало в них, что-то было односторонне-личное, умственное, — не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул».
Герои Достоевского не «новые люди». Мы видели, мысль о
смерти пробуждает в них тяжелый, мистический ужас; они не могут без содрогания думать «об этом мраке». Если нет
личного бессмертия, то жизнь человека превращается в непрерывное, сосредоточенное ожидание смертной казни.
Как враги повесили Кромвеля после его
смерти, так и кардинал X. с наслаждением сжег бы кости Галилея: вращение Земли он до сих пор переживает как
личное оскорбление.
Смерть побеждается
личной любовью.
Он хочет победить
смерть не
личным эросом и не
личным бессмертием, как Вл. Соловьёв, а воскрешением умерших, не пассивным ожиданием воскресения, а активным воскрешением.
Любовь, любовь персоналистическая, обращенная к
личному бессмертию, не вмещается в обыденности объективированного мира, она им извергается и этим становится на границу
смерти, понимая
смерть в более широком смысле, чем
смерть физическая.
Н. Федоров прав, что борьба против
смерти не есть только
личное дело, это «общее дело».
Смерть личная и
смерть мировая, как и
смерть наций и цивилизаций, как и
смерть исторических форм государства, общества и бытового уклада, означает катастрофическое напоминание смысла и правды о том, что они не исполнены и искажены.
И поразительно, что тоска эта еще большая, чем тоска, связанная с предчувствием
смерти личной.
Первой молодой силой"Современника"считался ведь Помяловский; а с ним я вступил в
личное знакомство и привлекал его к сотрудничеству. Он положительно обещал мне повесть и взял аванс, который был мне после его скорой
смерти возвращен его товарищем и приятелем Благовещенским.
Никакие рассуждения ведь не могут скрыть от человека той очевидной, несомненной истины, что
личное существование его есть нечто непрестанно-погибающее, стремящееся к
смерти, и что потому в его животной личности не может быть жизни.
Жизнь человеческая начинается только с проявления разумного сознания, — того самого, которое открывает человеку одновременно и свою жизнь, и в настоящем и в прошедшем, и жизнь других личностей, и всё, неизбежно вытекающее из отношений этих личностей, страдания и
смерть, — то самое, что производит в нем отрицание блага
личной жизни и противоречие, которое, ему кажется, останавливает его жизнь.
«Не бороться с другими за свое
личное благо, не искать наслаждений, не предотвращать страдания и не бояться
смерти! Да это невозможно, да это отречение от всей жизни! И как же я отрекусь от личности, когда я чувствую требования моей личности и разумом познаю законность этих требований?» — говорят с полною уверенностью образованные люди нашего мира.
Третья причина бедственности
личной жизни была — страх
смерти. Стоит человеку признать свою жизнь не в благе своей животной личности, а в благе других существ, и пугало
смерти навсегда исчезает из глаз его.
Во-первых, борьба ищущих
личного блага существ между собой; во-вторых, обман наслаждения, приводящий к трате жизни, к пресыщению, к страданиям, и, в-третьих —
смерть.
Вскоре после
смерти и похорон Степана Васильева, на которых присутствовал сам граф, отдавая последний долг своему товарищу детских игр и столько лет гонимому им слуге, Семидалов был сделан на место покойного дворецким петербургского дома. В Грузине же, после убийства Настасьи Минкиной, граф Алексей Андреевич разогнал всех своих дворовых людей и ограничился присланными по его просьбе полковником Федором Карловичем фон Фрикен четырьмя надежными денщиками, которые и составляли
личную прислугу графа.
«Проклятые вопросы» сделались слишком жизненными, слишком реальными вопросами, вопросами о жизни и
смерти, о судьбе
личной и судьбе общественной.
При первом же представившемся случае к подобной беседе он снова завел разговор о
смерти князя Баратова. Этим он хотел, с одной стороны, совершенно очистить себя от подозрений, а с другой, как мы увидим далее, имел и иную
личную цель.
Нечего и говорить, что Ермак решился ехать немедленно. Он не боялся
смерти, но страшился утратить завоеванное, обмануть надежды царя и России.
Личные дела и
личные чувства отходили на второй план, как бы ни серьезны были первые и не велики вторые.
Петр Андреевич хорошо понимал, что
смерть Настасьи Минкиной поразила графа Аракчеева не как утрата любимой женщины, а как гибель верного испытанного друга, быть может, погибшего по проискам его
личных врагов; граф шел еще далее и был убежден, что это дело врагов России, желавших лишить его «ангела хранителя», подготовляя этим и его собственную гибель.
Дух их окрыляют имя воинов Карла, везде победителя, народная и
личная честь, чувство преимущества выгодной позиции и воинского искусства, мщение за
смерть братьев, зарезанных на розенгофском форпосте, и вид родных жилищ, откуда дети, отцы, жены просят не выдавать их мечу или плену татарскому.
В позоре и
смерти моей видела она свое
личное торжество и унижение смелой истины…” Здесь духовник прервал Паткуля, напомнив ему, что не время заниматься делами земли.
Спасение жизни
личной от
смерти, по учению евреев, было исполнением воли бога, выраженной в законе Моисея по его заповедям.
«Любовь мешает
смерти. Любовь есть жизнь. Всё, всё, чтò я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Всё есть, всё существует только потому, что я люблю. Всё связано одною ею. Любовь есть Бог, и умереть, — значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего-то не доставало в них, что-то было односторонне-личное, умственное — не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Если могут найтись люди, которые усомнятся в загробной жизни и спасении, основанном на искуплении, то в спасении людей, всех и каждого отдельно, чрез указание неизбежной погибели
личной жизни и истинного пути спасения в слиянии своей воли с волею отца, не может быть сомнения. Пусть всякий разумный человек спросит себя: что такое его жизнь и
смерть? И пусть придаст этой жизни и
смерти какой-нибудь другой смысл, кроме того, который указал Христос.
Как ни странно это покажется, но нельзя не сказать, что верование в будущую
личную жизнь есть очень низменное и грубое представление, основанное на смешении сна со
смертью и свойственное всем диким народам, и что еврейское учение, не говоря уже о христианском, стояло неизмеримо выше его.
Спасение жизни
личной от
смерти по учению Христа есть то же самое исполнение воли бога, выраженное в заповедях Христа.
Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах
личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не
личных, а общих, вопросах жизни и
смерти.
Можно, по выражению Паскаля, не думать об этом, нести перед собой ширмочки, которые бы скрывали от взгляда ту пропасть
смерти, к которой мы все бежим; но стоит подумать о том, что такое одинокая
личная жизнь человека, чтобы убедиться в том, что вся жизнь эта, если она есть только
личная жизнь, не имеет для каждого отдельного человека не только никакого смысла, но что она есть злая насмешка над сердцем, над разумом человека и над всем тем, что есть хорошего в человеке.
Наташа и княжна Марья теперь тоже плакали, но они плакали не от своего
личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства
смерти, совершившегося перед ними.
Со дня рождения положение человека таково, что его ждет неизбежная погибель, т. е. бессмысленная жизнь и бессмысленная
смерть, если он не найдет этого, чего-то одного, которое нужно для истинной жизни. Это-то одно, дающее истинную жизнь, Христос и открывает людям. Он не выдумывает это, не обещает дать это по своей божеской власти; он только показывает людям, что вместе с той
личной жизнью, которая есть несомненный обман, должно быть то, что есть истина, а не обман.