Неточные совпадения
Мы застали Р.
в обмороке или
в каком-то нервном летаргическом сне. Это не было притворством; смерть мужа напомнила ей ее беспомощное положение; она оставалась одна с детьми
в чужом городе, без денег, без близких людей. Сверх того, у ней бывали и прежде при сильных потрясениях эти нервные ошеломления, продолжавшиеся по нескольку часов. Бледная, как смерть, с холодным лицом и с закрытыми глазами,
лежала она
в этих случаях, изредка захлебываясь воздухом и без дыхания
в промежутках.
Утром я бросился
в небольшой флигель, служивший баней, туда снесли Толочанова; тело
лежало на столе
в том виде, как он умер: во фраке, без галстука, с раскрытой грудью; черты его были страшно искажены и уже почернели. Это было первое мертвое тело, которое я видел; близкий к
обмороку, я вышел вон. И игрушки, и картинки, подаренные мне на Новый год, не тешили меня; почернелый Толочанов носился перед глазами, и я слышал его «жжет — огонь!».
Помнится, по дороге от старого рудника к новому мы на минутку остановились около старика-кавказца, который
лежал на песке
в глубоком
обмороке; два земляка держали его за руки, беспомощно и растерянно поглядывая по сторонам.
Мальчик тихо застонал и откинулся назад на траву. Мать быстро повернулась к нему и тоже вскрикнула: он
лежал на траве, бледный,
в глубоком
обмороке.
— Всё равно! Вы должны были бежать за Аглаей, хотя бы другая и
в обмороке лежала!
— А может быть, она не умерла? — повторял Груздев, ожидая подтверждения этой мысли. — Ведь бывают глубокие
обмороки… Я читал
в газете про одну девушку, которая четырнадцать дней
лежала мертвая и потом очнулась.
Я иногда
лежал в забытьи,
в каком-то среднем состоянии между сном и
обмороком; пульс почти переставал биться, дыханье было так слабо, что прикладывали зеркало к губам моим, чтоб узнать, жив ли я; но я помню многое, что делали со мной
в то время и что говорили около меня, предполагая, что я уже ничего не вижу, не слышу и не понимаю, — что я умираю.
Во-первых, на полу простерта была простреленная насквозь кошка, и, во-вторых, на лавке
лежал в глубоком
обмороке мой друг.
Лебедев. Симпатичная, славная… (Вздыхает.) B Шурочкин день рождения, когда она у нас
в обморок упала, поглядел я на ее лицо и тогда еще понял, что уж ей, бедной, недолго жить. Не понимаю, отчего с нею тогда дурно сделалось? Прибегаю, гляжу: она, бледная, на полу
лежит, около нее Николаша на коленях, тоже бледный, Шурочка вся
в слезах. Я и Шурочка после этого случая неделю как шальные ходили.
Затем истерзанная и обожженная старуха,
лежа связанная на полу
в комнате,
в которой свистал и бушевал предрассветный ветер, впала
в долгий и тяжелый
обморок,
в котором все события катастрофы для нее сгладились и исчезли.
Глафира Фирсовна. Какой еще тебе правды? Ошиб
обморок, приведут
в чувство, опять
обморок. Был доктор, говорит: коли дело так пойдет, так ей не жить. Вечером поздно я была у ней,
лежит, как мертвая; опомнится, опомнится да опять глаза заведет. Сидим мы с Михевной
в другой комнате, говорим шепотом, вдруг она легонько крикнула. Поди, говорю, Михевна, проведай! Вернулась Михевна
в слезах; «надо быть, говорит, отходит». С тем я и ушла.
Несмотря на то, что Гоголь был сильно занят этим делом, очевидно было, что он час от часу более расстроивался духом и даже телом; он чувствовал головокружение и один раз имел такой сильный
обморок, что долго
лежал без чувств и без всякой помощи, потому что случилось это наверху,
в мезонине, где у него никогда никого не было.
До того уязвила, что, когда она ушла, — мы глядим, — подпоручик Баканов
в обмороке лежит.
И тогда она снова упала
в обморок и
лежала на полу долго, основательно, пока не пришли жильцы и не отлили ее водою.
Старик замолчал и бросился к нему. Николай Павлович
лежал в глубоком
обмороке. Тотчас же послали за доктором, который привел его
в чувство и уложил
в постель.
Это голос первого его палача — Александры Яковлевны Пальм-Швейцарекой. Он почти и теперь, как и тогда, теряет сознание. Он припоминает, как он очнулся от
обморока в кабинете князя Александра Павловича, на той самой оттоманке, где
лежал мертвый, отравленный по его наущению князь. Он и теперь, как и тогда, быстро вскочил с кровати и несколько раз прошелся по камере. Глубоко вздохнув, он сел снова.
Когда ехали по улицам, на гробе
лежал парчовый покров, который, впрочем, снят был при входе
в церковь.
В церкви церемония прощания была повторена еще раз, но муж, едва приведенный
в чувство после другого
обморока, увезен был домой еще прежде.
Обессиленная после необычайного напряжения душевных сил, княжна
лежала в глубоком
обмороке, чего, к счастию для нее, не дождался Малюта.
Княгиня Зоя Александровна, едва оправившаяся от второго
обморока, еще не спала, хотя и
лежала в постели.
На пушистом ковре будуара, у самого порога,
лежала в глубоком
обмороке Ирена.