Неточные совпадения
Знаменитая певица пела
второй раз, и весь большой свет был в театре. Увидав из своего
кресла в первом ряду кузину, Вронский, не дождавшись антракта, вошел к ней в ложу.
Его небольшая тощая фигурка представлялась издали таким же грязным пятном, как валявшийся под его ногами ковер, с той разницей, что
второе пятно помещалось в ободранном
кресле.
Все, и хозяин и гости, расположились во
второй комнате старца, в которой стояла постель его, комнате, как и было указано прежде, весьма тесной, так что все четверо (кроме Порфирия-послушника, пребывавшего стоя) едва разместились вокруг
кресел старца на принесенных из первой комнаты стульях.
Выпил
вторую чашку, выпил третью и задремал в
креслах, должно быть, тоже нализался, как наше-то золото, по рассуждению Матрены.
Приезжие идут во
второй зал, низенький, с широкими дубовыми
креслами. Занимают любимый стол, к которому привыкли, располагаясь на разлатых диванах…
— Все это эффекты, и ничего более. Да вот присмотритесь, сами увидите, — добавил он и, закрыв глаза, задремал в
кресле в то самое время, когда Рациборский подал Кракувке
второй стакан воды с морсом.
Петр Петрович Змеищев, старик лет шестидесяти, в завитом парике и с полною челюстью зубов, как у щуки, сидит на диване; сбоку, на
втором кресле, на самом его кончике, обитает Федор Герасимыч Крестовоздвиженский.
…Часу во
втором ночи он вернулся в свой кабинет. Он выслал слугу, зажегшего свечки, и, бросившись в
кресло около камина, закрыл лицо обеими руками.
Но камергера это не остановило, он стал рассыпаться пред Миропой Дмитриевной в любезностях, как только встречался с нею, особенно если это было с глазу на глаз, приискивал для номеров ее постояльцев, сам напрашивался исполнять небольшие поручения Миропы Дмитриевны по разным присутственным местам; наконец в один вечер упросил ее ехать с ним в театр, в
кресла, которые были им взяты рядом, во
втором ряду, а в первом ряду, как очень хорошо видела Миропа Дмитриевна, сидели все князья и генералы, с которыми камергер со всеми был знаком.
И рецензенты тогда были строгие и важные. Они занимали места от
второго до четвертого ряда: у каждой газеты свое
кресло.
Что-то еще хотел крикнуть, но обиженно замолчал. Вынул одну папиросу, — сломал и бросил в угол, вынул
вторую и с яростью затянулся, не рассчитав кашля: кашлял долго и страшно, и, когда сел на свое
кресло у стола, лицо его было сине, и красные глаза смотрели с испугом и тоской. Проговорил...
Чуть только эта пара окончила
второй круг и Истомин, остановившись у
кресла Берты Ивановны, низко ей поклонился, все, словно по сигналу, захлопали им в ладоши и усерднее всех других хлопал сам пробиравшийся к жене Фридрих Фридрихович.
В один прекрасный вечер не менее прекрасный экзекутор, Иван Дмитрич Червяков, сидел во
втором ряду
кресел и глядел в бинокль на «Корневильские колокола».
Печорин с сожалением посмотрел ему вослед и пошел в
кресла:
второй акт Фенеллы уж подходил к концу… Артиллерист и преображенец, сидевшие с другого края, не заметили его отсутствия.
За 15 рублей достал он
кресло во
втором ряду с левой стороны — и с краю: важное преимущество для тех, которые берегут свои ноги и ходят пить чай к Фениксу.
Представление началось ровно в восемь с половиной часов. Долг газовому обществу уплатили еще утром, и потому освещение было аль джиорно [Как дневное (от итал. al giorno).]. В девять часов без десяти минут приехал в цирк Барнум с дочерью и переводчиком. Их встретили тушем. Барнум сел не в приготовленную ложу, а во
второй ряд
кресел, в излюбленные места знатоков цирка, сейчас же справа от входа из конюшен на манеж.
На Пасхе Модест Алексеич получил Анну
второй степени. Когда он пришел благодарить, его сиятельство отложил в сторону газету и сел поглубже в
кресло.
Нужно заметить, что
кресла Ивана Андреевича приходились именно возле бенуара, и вдобавок предательская ложа
второго яруса приходилась прямо над его
креслами, так что он, к величайшей своей неприятности, решительно ничего не мог заметить, что делалось над его головою.
Второе действие изображало королевский дворец. Король — Маша Рыжова, особенно громоздкая в своей царской мантии, с тщательно запрятанной под нею русой косой, с огромной короной, поминутно съезжавшей ей на кончик носа, похожего на картофелину, рядом с Дорушкой-королевой сидела она на возвышении в мягком и удобном
кресле начальницы, изображающем трон.
Глафира Васильевна Бодростина возвратилась домой с небольшим через четверть часа после того, как она вышла от Горданова. Она сама отперла бывшим у нее ключом небольшую дверь в оранжерею и через нее прошла по довольно крутой спиральной лестнице на
второй этаж, в чистую комнату, где чуть теплилась лампада под низким абажуром и дремала в
кресле молодая, красивая девушка в ситцевом платье.
И вдруг там, на ярмарке, в театре, — играли «Грозу», с Ермоловой в роли Катерины, — сидит он в
креслах, во
втором ряду, навел случайно бинокль на ложи бенуара — она, с какими-то двумя дамами, — он признал их за богатых купчих, — и мужчиной пожилым, уж наверно купеческого звания.
В лицах и костюмах этих легкомысленных французов вы узнаете Comédie Française с его первым и
вторым рядами
кресел, на которых восседает сплошной польдекоковский виконт.
У входа во
вторую продольную залу — направо — стол с продажей афиш. Билетов не продают. В этой зале, откуда ход на хоры, стояли группы мужчин, дамы только проходили или останавливались перед зеркалом. Но в следующей комнате, гостиной с арками, ведущей в большую залу, уже разместились дамы по левой стене, на диванах и
креслах, в светлых туалетах, в цветах и полуоткрытых лифах.
Вторая комната таких же размеров, с белыми обоями, заставленная двумя шкапами красного дерева и старинным бюро с металлическими инкрустациями, смотрела гораздо скучнее. Направо, на камине, часы и канделябры желтой меди сейчас же бросились в глаза Палтусову своей изящной работой. Кроме нескольких стульев и
кресел и двух гравюр в деревянных рамах, в кабинете ничего не было.
Но это горе было только преддверием другого — сильнейшего. Не прошло и двух месяцев после смерти Ольги Николаевны, как Петра Валерьяновича поразил первый удар апоплексии, за которым вскоре последовал
второй, и несчастный, еще сравнительно молодой мужчина оказался на всю жизнь прикованным к
креслу на колесах.
После первого акта начались бесчисленные цветочные подношения, но при поднятии занавеса во
втором акте, присутствовавшая в театре публика была поражена тем, что первый ряд
кресел, занятый известными московскими богачами, виверами, вдруг опустел, и в нем, на своем
кресле «владельца театра», одиноко восседал Моисей Соломонович Шмуль. Лицо его было красно и носило следы пережитого волнения. Вскоре публике стали известны причины подобного экстраординарного явления.
Не успел г. Женский кончить своей речи, как с
кресла вскочил Николай Усталов,
второй уполномоченный от Александровского рынка, и крикнул: «Это что, а запряг бы я вас к нашему хозяину да заставил бы торговать каждый день, не исключая и воскресеньев, так посмотрел бы я тогда, как у вас рожи-то вытянулись!» Председатель звонком призвал его к порядку, но он не унимался и кричал: «А со двора ходить два раза в год, да не сметь иметь при себе денег, и не знать, за какое жалованье служишь!» Члены совета схватили его за фалды сюртука и, посадив в
кресло, водворили порядок.
— Ведь я уже сказал тебе, что во
второй раз дурака не сломаю! — спокойно отвечал Кирхов, сидя развалившись в
кресле у письменного стола. — Мне хорошо и здесь, а твои заботы я ценю внше миллиона, и ты мне его сделаешь. Так успокойся же, дружочек, ступай и создавай деньги, а то я дольше завтрашнего вечера ждать не могу.
Надо заметить, что в то время в Большом театре
кресел было всего три ряда и садились в них одни старики, важные сановники. В ложах
второго яруса можно было видеть старух, с чулками в руках, и стариков — купцов в атласных халатах, окруженных чадами и домочадцами.