Неточные совпадения
Хозяйка села за самовар и сняла перчатки. Передвигая
стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на две части, — у самовара с хозяйкой и на противоположном конце гостиной — около
красивой жены посланника в черном бархате и с черными резкими бровями. Разговор в обоих центрах, как и всегда в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.
— Я должен извиниться, что мешаю вам в ваших ученых занятиях, — начал он, усаживаясь на
стуле у окна и опираясь обеими руками на
красивую трость с набалдашником из слоновой кости (он обыкновенно хаживал без трости), — но я принужден просить вас уделить мне пять минут вашего времени… не более.
Литератор откинулся пред ним на спинку
стула, его
красивое лицо нахмурилось, покрылось серой тенью, глаза как будто углубились, он закусил губу, и это сделало рот его кривым; он взял из коробки на столе папиросу, женщина у самовара вполголоса напомнила ему: «Ты бросил курить!», тогда он, швырнув папиросу на мокрый медный поднос, взял другую и закурил, исподлобья и сквозь дым глядя на оратора.
Смуглое лицо ее стало неподвижно, шевелились только детски пухлые губы
красивого рта. Говорила она сердито, ломким голосом, с неожиданными выкриками, пальцы ее судорожно скользили по дуге спинки
стула, тело выпрямлялось, точно она росла.
У стены, на
стуле, стояло небольшое, овальное зеркало в потускневшей золотой раме — подарок Марины, очень простая и
красивая вещь; Миша еще не успел повесить зеркало в спальной.
С первого раза невыгодно действует на воображение все, что потом привычному глазу кажется удобством: недостаток света, простора, люки, куда люди как будто проваливаются, пригвожденные к стенам комоды и диваны, привязанные к полу столы и
стулья, тяжелые орудия, ядра и картечи, правильными кучами на кранцах, как на подносах, расставленные у орудий; груды снастей, висящих, лежащих, двигающихся и неподвижных, койки вместо постелей, отсутствие всего лишнего; порядок и стройность вместо
красивого беспорядка и некрасивой распущенности, как в людях, так и в убранстве этого плавучего жилища.
На диване сидели лица знакомые: отец, мать ученика, подле матери, на
стуле, ученик, а несколько поодаль лицо незнакомое — высокая стройная девушка, довольно смуглая, с черными волосами — «густые, хорошие волоса», с черными глазами — «глаза хорошие, даже очень хорошие», с южным типом лица — «как будто из Малороссии; пожалуй, скорее даже кавказский тип; ничего, очень
красивое лицо, только очень холодное, это уж не по южному; здоровье хорошее: нас, медиков, поубавилось бы, если бы такой был народ!
В канцелярии, в углу, кто-то лежал на
стульях и стонал; я посмотрел — молодой человек
красивой наружности и чисто одетый, он харкал кровью и охал; частный лекарь советовал пораньше утром отправить его в больницу.
Дом двухэтажный, зеленый с белым, выстроен в ложнорусском, ёрническом, ропетовском стиле, с коньками, резными наличниками, петухами и деревянными полотенцами, окаймленными деревянными же кружевами; ковер с белой дорожкой на лестнице; в передней чучело медведя, держащее в протянутых лапах деревянное блюдо для визитных карточек; в танцевальном зале паркет, на окнах малиновые шелковые тяжелые занавеси и тюль, вдоль стен белые с золотом
стулья и зеркала в золоченых рамах; есть два кабинета с коврами, диванами и мягкими атласными пуфами; в спальнях голубые и розовые фонари, канаусовые одеяла и чистые подушки; обитательницы одеты в открытые бальные платья, опушенные мехом, или в дорогие маскарадные костюмы гусаров, пажей, рыбачек, гимназисток, и большинство из них — остзейские немки, — крупные, белотелые, грудастые
красивые женщины.
Вихров вошел и увидел, что Абреев (по-прежнему очень
красивый из себя) разговаривал с сидевшей против него на
стуле бедно одетой дамой-старушкой.
Но вдруг он вместе со
стулом повернулся к жене, и в его широко раскрывшихся
красивых и глуповатых глазах показалось растерянное недоумение, почти испуг.
Аггей Никитич опустился на занимаемый им до того
стул, конфузливо спеша запахнуть свой не совсем полный и довольно короткий халат, а Миропа Дмитриевна поместилась несколько вдали на диване, приняв хоть и грустную отчасти, но довольно
красивую позу.
Икону поставили в передний угол на два
стула, прикрытые чистой простыней, по бокам киота встали, поддерживая его, два монаха, молодые и
красивые, подобно ангелам — ясноглазые, радостные, с пышными волосами.
Перед тем местом, откуда Квашнин взял Нину, он опять завертел свою даму в быстром,
красивом движении и, неожиданно посадив на
стул, сам остановился перед ней с низко опущенной головой.
Горбун испугался гнева Ильи. Он с минуту молчал, сидя на
стуле, и, тихонько почёсывая горб, глядел на племянника со страхом. Илья, плотно сжав губы, широко раскрытыми глазами смотрел в потолок. Терентий тщательно ощупал взглядом его кудрявую голову,
красивое, серьёзное лицо с маленькими усиками и крутым подбородком, поглядел на его широкую грудь, измерил всё крепкое и стройное тело и тихо заговорил...
Затем он двумя пальцами взял за ушко спинки тяжелый
стул и, без всякого усилия приподняв его,
красивым движением поставил перед собой, ближе к авансцене.
Его
красивая, статная фигура, даже пальцы его белых рук замерли на красном фоне спинки
стула. Он как-то застыл. Казалось, что глаза ничего не видят перед собой или видят то, что не видит никто, или недвижно ищут ответа невозможного.
Пред ним, по мягким коврам, бесшумно мелькала она, кидая ему ласковые взгляды и улыбки, за ней увивались ее поклонники, и все они так ловко, точно змеи, обходили разнообразные столики,
стулья, экраны — целый магазин
красивых и хрупких вещей, разбросанных по комнате с небрежностью, одинаково опасной и для них и для Фомы.
Стул, сделанный с любовью, всегда будет хороший,
красивый и прочный
стул…
Адвокат предложил ей
стул около себя. Двое из незанятых адвокатов, увидев все еще
красивое и в настоящий момент весьма одушевленное лицо Домны Осиповны, переглянулись между собою и оба подумали: «Штучка недурная — эта барыня!»
Общественный сад с отдельными столиками и плетеными
стульями около них. На заднем плане виднеется довольно
красивое в русском вкусе здание с надписью «Русская забава». В саду около кустов стоят несколько лакеев в вытертых черных фраках и с металлическими номерами на груди. Летний вечер.
Но вот открывается дверь, и тихо, солидно входит в спальню сам Кирьяков. Он садится на
стул и поглаживает бакены. Наступает молчание… Марья Петровна робко поглядывает на его
красивое, но бесстрастное, деревянное лицо и ждет, когда он начнет говорить. Но он упорно молчит и о чем-то думает. Не дождавшись, акушерка решается сама начать разговор и произносит фразу, какую обыкновенно говорят на родинах...
В столовой, кроме «самого» и его дочери, были старушка-тетка Надежды Гавриловны, сестра ее матери, вдова купца, умершего несостоятельным, заведывавшая хозяйством Синявина, и два соседа по лавкам Гаврилы Семеновича, нарочно, как мы потом узнали, приглашенных хозяином. Тут-то, у стола, в сконфуженно-недоумевающем ожидании, на кончиках
стульев, сидели старик Алексей Парфенович и его сын Петр —
красивый брюнет лет двадцати пяти.
Перед Анной Каранатовной сидит на
стуле худенькая, такая же, как и мать, белокурая девочка, с тревожными, несколько впалыми глазками желтоватого цвета, но с
красивыми длинными ресницами. Волосы ее заплетены за уши в две косички. На ней надета серая чистенькая блузочка с широким передником; в него, точно с усилием, просунута ее головка.