Неточные совпадения
Оттого, что Печорин в рассеянности или от
другой причины протянул ему руку, когда тот хотел
кинуться ему
на шею!
Случилось так, что Коля и Леня, напуганные до последней степени уличною толпой и выходками помешанной матери, увидев, наконец, солдата, который хотел их взять и куда-то вести, вдруг, как бы сговорившись, схватили
друг друга за ручки и бросились бежать. С воплем и плачем
кинулась бедная Катерина Ивановна догонять их. Безобразно и жалко было смотреть
на нее, бегущую, плачущую, задыхающуюся. Соня и Полечка бросились вслед за нею.
Еще более призадумался Обломов, когда замелькали у него в глазах пакеты с надписью нужное и весьма нужное, когда его заставляли делать разные справки, выписки, рыться в делах, писать тетради в два пальца толщиной, которые, точно
на смех, называли записками; притом всё требовали скоро, все куда-то торопились, ни
на чем не останавливались: не успеют спустить с рук одно дело, как уж опять с яростью хватаются за
другое, как будто в нем вся сила и есть, и, кончив, забудут его и
кидаются на третье — и конца этому никогда нет!
К ногам злодея молча пасть,
Как бессловесное созданье,
Царем быть отдану во власть
Врагу царя
на поруганье,
Утратить жизнь — и с нею честь,
Друзей с собой
на плаху весть,
Над гробом слышать их проклятья,
Ложась безвинным под топор,
Врага веселый встретить взор
И смерти
кинуться в объятья,
Не завещая никому
Вражды к злодею своему!..
— Мы высказались… отдаю решение в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя
на другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не обману даже теперь, в эту решительную минуту, когда у меня голова идет кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь больше всего
на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, —
кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
Когда он ездил
на конфирмацию, то к нему приехал аббат Риго поздравить с первым причастием, и оба
кинулись в слезах
друг другу на шею, и аббат Риго стал его ужасно прижимать к своей груди, с разными жестами.
Кинулась она тут, рассказывала мне,
на него, да отпихнул он ее и в
другой комнате даже
на замок от нее затворился.
Оно и нелегко: если, сбираясь куда-нибудь
на богомолье, в Киев или из деревни в Москву, путешественник не оберется суматохи, по десяти раз
кидается в объятия родных и
друзей, закусывает, присаживается и т. п., то сделайте посылку, сколько понадобится времени, чтобы тронуться четыремстам человек — в Японию.
Множество возвращающегося с работы простого народа толпилось
на пристани, ожидая очереди попасть
на паром, перевозивший
на другую сторону, где первая
кидалась в глаза куча навозу, грязный берег, две-три грязные хижины, два-три тощие дерева и за всем этим — вспаханные поля.
Под конец моего пребывания в пансионе добродушный француз как-то исчез с нашего горизонта. Говорили, что он уезжал куда-то держать экзамен. Я был в третьем классе гимназии, когда однажды, в начале учебного года, в узком коридоре я наткнулся вдруг
на фигуру, изумительно похожую
на Гюгенета, только уже в синем учительском мундире. Я шел с
другим мальчиком, поступившим в гимназию тоже от Рыхлинского, и оба мы радостно
кинулись к старому знакомому.
Двое
других тотчас же
кинулись к плите и в свою очередь принялись что-то скоблить
на камне.
Михей Зотыч побежал
на постоялый двор, купил ковригу хлеба и притащил ее в башкирскую избу. Нужно было видеть, как все
кинулись на эту ковригу, вырывая куски
друг у
друга. Люди обезумели от голода и бросались
друг на друга, как дикие звери. Михей Зотыч стоял, смотрел и плакал… Слаб человек, немощен, а велика его гордыня.
Затем орлан сорвался с ветки и стремительно полетел по наклонной плоскости, забирая влево и стараясь как можно скорее выравняться с противником.
Другая птица, что была выше него, начала трепетать крыльями, чтобы задержаться
на одном месте, но потом вдруг стремительно
кинулась на своего врага, промахнулась и так снизила, что едва не задела меня своим крылом.
Тот прямо ему
кидается на шею: «Ах,
друг сердечный, как ладно и хорошо, что ты пришел ко мне, я в великом несчастье!» — «Что такое?» — спрашивает священник.
Беловзоров, которого она иногда называла «мой зверь», а иногда просто «мой», — охотно
кинулся бы за нее в огонь; не надеясь
на свои умственные способности и прочие достоинства, он все предлагал ей жениться
на ней, намекая
на то, что
другие только болтают.
Мелкая торговля, бьющаяся изо всех сил вылезти в магазины, так и стала ему
кидаться в глаза со всех сторон; через каждые почти десять шагов ему попадался жид, и из большей части домов несло жареным луком и щукой; но еще более безобразное зрелище ожидало его
на Садовой: там из кабака вывалило по крайней мере человек двадцать мастеровых; никогда и нигде Калинович не видал народу более истощенного и безобразного: даже самое опьянение их было какое-то мрачное, свирепое; тут же, у кабака, один из них, свалившись
на тротуар, колотился с ожесточением головой о тумбу, а
другой, желая, вероятно, остановить его от таких самопроизвольных побоев, оттаскивал его за волосы от тумбы, приговаривая...
— Скажи же мне, чего ты хотел от своего
друга? жертвы, что ли, какой-нибудь: чтоб он
на стену полез или
кинулся из окошка? Как ты понимаешь дружбу, что она такое? — спросил Петр Иваныч.
Что Сверстов так неожиданно приехал, этому никто особенно не удивился: все очень хорошо знали, что он с быстротой борзой собаки имел обыкновение
кидаться ко всем, кого постигло какое-либо несчастье, тем более спешил
на несчастье
друзей своих; но
на этот раз Сверстов имел еще и
другое в виду, о чем и сказал Егору Егорычу, как только остался с ним вдвоем.
Тулузов взял жену за руки и почти насильно увел в
другую комнату, а
другая тут дама
кинулась на меня.
— Смотрим, да как ты усмотришь, — от школ ее отогнали, она
кинулась на колокола собирать, и колокола вышли тоже не звонки. Следим, любезный
друг, зорко следим, но деятельность-то стала уж очень обширна, — не уследишь.
— Скрути хорошенько этого поганого москаля! — заревел
другой; но верный Зарез, как тигр,
кинулся на грудь к поляку, схватил его за горло и ударил оземь.
Если наплавки ходят
на весу, то более двух удочек употреблять не должно: ибо тут иногда вслед за первым движением мгновенно следует погружение наплавка и лишнее число удочек будет мешать; если же вы удите мелкую рыбу, которая берет часто посреди беспрестанного дерганья, то надобно удить
на одну удочку и держать удилище в руке, иначе вы будете
кидаться от одной удочки к
другой и
на обеих пропускать время, благоприятное для подсечки.
Наконец он выпустил сучья из правой руки, судорожно отер ладонью пот, который, несмотря
на холод ночи, выступал крупными горошинами
на лице, и, укрепив челнок, принялся осматривать верши: осмотрел одну, взялся за
другую — и вдруг
кинулся в челнок и полетел стрелою назад.
Одно и то же чувство — чувство неловкости, тягостного принуждения, быть может, даже стыда со стороны девушки — проглядывало
на лице того и
другого. Но нечего было долго думать. Глеб, чего доброго, начнет еще подтрунивать. Ваня подошел к девушке и, переминая в руках шапку, поцеловал ее трижды (Глеб настоял
на том), причем, казалось, вся душа
кинулась в лицо Вани и колени его задрожали.
К обеду приехали из Оптухи мой отец и мать: братья в парадной же
кинулись друг другу на шею и от радости заплакали, жена дяди со всеми повидалась, сдержанно наблюдая тон и приличие.
Дама, о которой идет речь, беспрестанно путалась во всех своих положениях и
кидалась из одной стороны в
другую, как нарочно открывая кладбищенскому дьякону полнейшую возможность побивать ее
на всех пунктах.
А ваше несчастие послужит нам уроком:
другая и призадумается перед замужеством-то, и не
кинется очертя голову
на шею первому встречному.
Он обыкновенно прокусывает шею у своей добычи, напивается крови, оставляет ее,
кидается на другую и таким образом умерщвляет иногда до десятка птиц; мясо их остается нетронутым, но у многих бывают головы совсем отъедены и даже две-три из них куда-то унесены; иногда же я находил кур, у которых череп и мозг были съедены.
В случае притравы успешной
на другой день после обеда, когда жар посвалит, охотник идет с ястребом в поле в сопровождении собаки, непременно хорошо дрессированной, то есть имеющей крепкую стойку и не гоняющейся за взлетевшею птицею; последнее качество собаки необходимо, особенно для гнездаря, который еще не вловился: если собака
кинется на него, когда он схватит перепелку и свалится с ней в траву, то ястреб испугается, бросит свою добычу, и трудно будет поправить первое впечатление.
Хозяин и гостья вошли в залу, в которой никого уже не было. Татьяна Ивановна и Антон Федотыч смотрели несколько времени
друг на друга с некоторым удивлением. Обоих их поразили некоторые странности в наружности
друг друга. Антону Федотычу
кинулись в глаза необыкновенные рябины Татьяны Ивановны, а Татьяна Ивановна удивлялась клыкообразным зубам и серым, навыкате глазам Ступицына. Оба простояли несколько минут в молчании.
Когда Печорин кончил, молодой человек во фраке встал и, протянув руку, чтоб взять шляпу со стола, сдернул
на пол поднос с чайником и чашками; движение было явно умышленное; все глаза
на него обратились; но взгляд Печорина был дерзче и вопросительнее
других; — кровь
кинулась в лицо неизвестному господину, он стоял неподвижен и не извинялся — молчание продолжалось с минуту.
В сумерки пробрался к ней…
Кинулась мне Раиса Павловна
на шею и заплакала. Посмотрел я
на нее, не узнал. И та — и не та. Побледнела, осунулась, глаза большие, смотрит совсем по-иному. А красота… неописанная! Стукнуло у меня сердце-то. Не моя это Раинька,
другая девица какая-то. А обнимает: «Вася, говорит, ми…лый, же…ланный, говорит, пришел, говорит, не за…был, не бр…»
Потом они расходятся. Иногда фельдшер немного провожает Астреина, который побаивается волков.
На крыльце им
кидается под ноги
Друг. Он изгибается, тычет холодным носом в руки и повизгивает. Деревня тиха и темна, как мертвая. Из снежной пелены едва выглядывают, чернея, треугольники чердаков. Крыши слабо и зловеще белеют
на мутном небе.
Когда он соскочил
на другую сторону, все мы
кинулись к небольшому пруду, куда вскоре прибежали и девочки.
Файбиш выпил стакан вина, но тотчас же закашлялся, потому что давно уже страдал одышкой. Во время кашля вся кровь, переполнявшая его массивное тело,
кинулась ему в голову; лицо его еще больше посинело, шея распухла, а жилы
на лбу и
на носу вздулись, как у удавленника. Откашлявшись, он долго, с хрипением и со свистом в горле, отдувался, потом обсосал намокшие в вине усы, вытер их ребром ладони в одну и в
другую сторону и, наконец, отрывисто спросил...
Откроет ли он рот, хоть бы даже для того чтобы чихнуть или кашлянуть, присутствующие нетерпеливо моргают глазами, толкают
друг друга локтем и со всех сторон слышится уже шепот: — «Сейчас заговорит!.. сейчас говорить будет!!..» Когда заговорит он, (и это совершенно все равно: скажет ли самую обыкновенную вещь или даже попросту ляпнет), — все переполняются неподдельным энтузиазмом, подымаются с мест и со слезами
на глазах
кидаются жать ему руку.
Фленушка с Марьюшкой ушли в свои горницы, а
другие белицы, что ходили гулять с Прасковьей Патаповной,
на дворе стояли и тоже плакали. Пуще всех ревела, всех голосистей причитала Варвара, головница Бояркиных, ключница матери Таисеи. Она одна из Бояркиных ходила гулять к перелеску, и когда мать Таисея узнала, что случилось, не разобрав дела,
кинулась на свою любимицу и так отхлестала ее по щекам, что у той все лицо раздуло.
Курбет исполняется еще чище, и обезьяна и клоун как будто подражают
друг другу. Но в это время проходит вдоль барьера дама в малиновом платье, отделанном мехом шиншилля, и вот Марья Ивановна, не слушаясь окриков, не обращая внимания
на шамберьер (длинный хлыст),
кидается через манеж и буквально срывает всю узкую модную юбку с дамы, потом кусает ее за икру и после этого только, ударами бича загнанная в клетку, успокаивается.
Меня окружали вызывающе недоброжелательные лица. Моего единственного
друга, Милы Перской, среди девочек не было: она крепко спала, не слыша ни звонка, ни шума, свернувшись калачиком
на своей постели. Но отступать я не привыкла. И хватаясь, как утопающий за соломинку, за последнее средство, я
кинулась к жертве насмешниц...
Вышли
на крыльцо. Тут новый Содом и Гомор. Десятка полтора извозчиков, ломя и толкая
друг друга, ровно звери, с дикими криками
кинулись на вышедших.
Вспомнила Дуня об изображении Амвросия Медиоланского. Быстрым движеньем руки распахнула раму, вскочила
на подоконник и, раскрыв ставни, выпрыгнула в палисадник.
Другого выхода ей не было, дом наполнен был людьми Божьими — ее бы остановили и отдали
на жертву Денисову. В отчаянии она и
кинулась в окно, между тем как араратский пророк изо всех сил старался ржавым ключом отпереть входную дверь кладовой.
Облилась Дуня слезами при этих словах давнего верного
друга. Сознавала она правду в речах Груни и не могла ничего возразить. В глубокую думу погрузилась она и через несколько минут, надрываясь от горя,
кинулась на постель Аграфены Петровны и, спрятав лицо в подушки, не своим как будто голосом стала отрывисто вскрикивать. Если б эти рыданья, эти сердечные вопли случились в сионской горнице, собор Божьих людей возопил бы: «Накатил! Накатил!» Хлыстовские душевные движенья оставались еще в Дуне. Причитала она...
И рвет и мечет,
на кого ни взглянет, всяк виноват. Пришел в работную, и потолок и стены новой избы, ровно сажа. Развоевался
на работников, будто они виноваты, что печи дымят. Кричит, лютует, то
на того, то
на другого кидается с бранью, с руганью, а сам рукава засучает. Но теперь не весна, работники окрысились, зашумели, загалдели, и, только что крикнул хозяин: «Сейчас велю всех со двора долой!», они повскакали и закричали задорно в один голос: «Расчет давай, одного часа не хотим работать у облая».
Чуть свет
на другой день
кинулись к ростовщикам. Этого народа у Макарья всегда бывает довольно. Под залог чего ни попало добыли пять тысяч.
Сусалин тоже подходит, ругается, в драку лезет даже. И
другие рыбники собираются и все с яростью
кидаются на Марка Данилыча. Один Белянкин стоит одаль. Сам ни слова, а слезы дрожат
на ресницах: «Пропали кровные, годами нажитые денежки!» Такую горькую думу он думает.
Увидев бегство Кишенского, Иосаф Платонович не знал уже меры своим восторгам: он
кидался на шею Бодростину и
другим мужчинам, лобызал их, и наконец, остановившись пред Глафирой, поклонился ей чуть не до земли и воскликнул...
Трое
других караульных метнулись, было, к юноше, сабля одного из них повисла уже над его головой, но в тот же миг выскочившие из-за ближайшей избы несколько русских стрелков, словно выросших из-под земли, ударили
на венгерцев, и те, побросав оружие,
кинулись врассыпную…
— Не нравится тебе? Потерпи! Я долго томить не буду… Ну, ничего настоящего я не добыла… Тебе, быть может, это и
на руку?..
Кидалась даже к москательщикам… Один меня
на смех поднял. Вообразила, что найду
другое что… такое же действительное… У часовщика нашла… Самый дамский инструмент… Бульдогом прозывается.
Правда, переводчики не особенно
кинулись на их
другие романы, но это объясняется вообще той неразборчивостью, с какой у нас делаются переводы.
— Не терпится более! — шепнул Пропалый и хотел уже
кинуться на него, но у несчастной девушки нашелся
другой невидимый хранитель.